Фильм «Отроки во Вселенной» начинается со сцены празднования сорокалетия одного из членов экипажа, летящего к к второй планете звезды Шедар (Альфа Кассиопеи) — космонавта Павла Кондратьевича Козелкова. И во время этого праздника от И.О.О. выясняется, что герою торжества не сорок лет, как полагают празднующие родственники, а четырнадцать, и ребята на космическом корабле готовятся отпраздновать его день рождения впервые на космическом корабле.
Ну, как вы помните, там с космическим кораблём произошло событие, описанное в парадоксе Эйнштейна-Подольского-Розена, в результате чего космический корабль оказался у своей цели, то есть весьма далеко от Земли, намного ранее расчётного времени.
А вот теперь представим себе, что в том самом государстве, которое построило и запустило космический корабль «Заря» (Звездолёт аннигиляционный релятивистский ядерный) действует вполне современный нам ГК РФ, ну, или кодекс с нормами, схожими на ГК РФ, как бы этот системный сборник норм ни назывался.
Так вот, пусть перед началом полёта «Зари» без ведома родителей П.К. Козелков подписал договор, согласно которому он передал на хранение свой велосипед, купленный на заработанные прошлым летом деньги, своему ровеснику-товарищу, который в конце концов остался на Земле. Этот договор считался заключённым, как и всякий договор хранения в момент фактической передачи велосипеда (ч. 2 ст. 433 ГК РФ). Но так как его товарищ был так же, как и Павел Кондратьевич, несовершеннолетним — им шёл только четырнадцатый год, то П.К. Козелков попросил знакомого ему старшего мальчика, которому к тому моменту уже исполнилось шестнадцать лет, через один год после старта космического корабля передать велосипед товарищу, с которым был подписан договор. Ровно так и было сделано.
Но вот что вышло.
Договор хранения (кроме случая, когда хранитель занимается этим как профессиональной деятельностью) считается заключённым тогда, когда фактически передан велосипед. Но при этом лица, которые имеют право по своему усмотрению, без согласования с иными лицами заключать, по крайней мере, мелкие бытовые сделки или сделки с их имуществом, должны достичь, как минимум, четырнадцати лет. С точки зрения контрагента П.К. Козелкова последнему уже четырнадцать лет, так как контрагент П.К. Козелкова и сам П.К. Козелков — ровесники, но вот с точки зрения самого П.К. Козелкова к моменту передачи велосипеда на хранение ему точно не было ещё четырнадцати лет.
Понятно, что можно попытаться рассуждать по месту заключения договора хранения. Но где же он заключён? Если в нём самом это не указано, то надо же пользоваться правилом ст. 444 ГК РФ, а тогда в одном из вариантов, — если инициатива заключить договор хранения принадлежит П.К. Козелкову, — следует признать, что договор хранения оказался заключён на космическом корабле «Заря», а там П.К. Козелков, то есть поклажедатель, явно не достиг к моменту заключения договора хранения возраста четырнадцати лет. При втором варианте, если инициатива заключения договора исходила от контрагента П.К. Козелкова, то договор следует считать заключённым на Земле.
Причём, обратите внимание на это, любопытно, что согласно правилу ст. 444 ГК РФ существенным для разрешения вопроса о том, заключён или не заключён договор хранения оказывается то, кто кому предложил вообще заключить подобный договор. А вообще говоря, это всегда можно выяснить?
Согласно теореме конечной правомерности:
Если добавление в сочетание с правовым деянием x любого правового деяния y, отличного от x, даёт в результате правовое же деяние (x, y)=z, и допустимым является сочетание любого конечного числа правовых действий, то любое сочетание любого конечного количества правовых действий является правовым.
Однако в данном случае возникает неопределённость в чисто правовом вопросе: заключён договор хранения или не заключён.
Это означает, что
- либо, по крайней мере, одно из элементарных действий или операция конкатенации каких-то хотя бы двух элементарных действий были неправомерны, но какие именно?
- либо общее регулирование нормами составлено таким образом, что не является регулированием права, так как не уменьшает количество правовых неопределённостей.
Во всяком случае ситуация является очевидно парадоксальной, так как при определённых обстоятельствах (когда нет возможности выяснить кто кому предложил заключить договор) не существует никакого способа определить заключён договор хранения или нет.
PS Вы скажете, что всё это слишком уж фантастично? Не скажите! Например, именно релятивистскую поправку в течение времени приходится вводить и учитывать уже сейчас, когда мы имеем дело со спутниками ГЛОНАСС, GPS, Starlink или с телескопом «Джеймс Уэбб».