В коробке было неуютно, темно и тряско. Снежик не понимал, что происходит. В последнее время вообще много чего происходило непонятного для него. Сначала куда-то исчезла его любимая бабушка, и в доме будто бы запахло горем. Приходили чужие люди, много говорили, даже плакали, и Снежик испуганно забился под диван. Потом стал приходить Андрей, бабушкин внук. Его Снежик немного знал, потому что тот иногда, изредка, заходил к бабушке в гости. В такие дни в доме пахло по-особенному, радостно. И вот теперь Андрейка приходил один. Правда, он уже не чесал его за ушком, как раньше, когда пил у бабушки чай. Просто насыпал ему еду в миску, много, сразу на несколько дней и снова уходил. А Снежик, соскучившийся по общению, бегал за ним по пятам, позабыв про свою робость, мяукал, заглядывал в глаза.
А сегодня Андрей пришёл снова. С порога подхватил его на руки и посадил в тесную коробку с крышкой. И теперь его трясло в ней, и Снежик от страха забыл, как дышать. Но вдруг трясти перестало, вместо этого он почувствовал, как коробку сначала подняли, а потом снова поставили. Снежик замер, прислушиваясь к тому, что происходит. Услышал громкий хлопок дверью, потом взревел мотор, оставляя неприятный запах, проникший даже в коробку. И наступила тишина. Тишина и холод. Снежик чувствовал, как в коробке становится всё холоднее и холоднее. Он постарался посильнее съёжится, свиться в плотный клубочек, чтобы сохранить ускользающее тепло. Дрожь пробирала его всё сильнее, страх оглушил. Снежик чувствовал, как постепенно коченеет его тельце, как наваливается сонное оцепенение. Ему показалось, что во тьме вдруг появилась его бабушка, склонилась к нему с доброй улыбкой, погладила по голове и горестно вздохнула: «Бедный ты мой, Снеженька! Горюшко ты моё!» А потом образы поблекли и растворились во мраке…
*
Алька выскочила из подъезда, будто за ней гнались черти. Остановилась, глубоко вдохнула морозный зимний воздух, стараясь сдержать подступившие к горлу слёзы. Нажала на кнопку на брелке и, покачнувшись, двинулась к машине. И только в салоне, кинув на заднее сиденье спортивную сумку с вещами, дала волю слезам.
Теперь-то она точно знала, что Олег ей изменяет. Вот как, оказывается, чревато возвращаться из командировки на день раньше. Всё получилось, как в анекдоте. Глупом пошлом анекдоте. И приключился этот анекдот буквально за три дня до Нового года.
Немного совладав с чувствами, она вытащила из кармана куртки мобильник и набрала знакомый номер.
– Мама, – выдохнула она в трубку. – Можно, я к вам приеду?.. Нет, не в гости. Я насовсем приеду… Мы с Олегом разошлись… Нет, я в порядке. Буду у вас часа через три… Да, конечно, я буду осторожной… Спасибо, мамуль! Вы с папой у меня самые лучшие!
Она сбросила вызов и снова расплакалась, закрыв лицо руками. Но эти слёзы высохли гораздо быстрее. В салоне машины было прохладно, да и стоять под окнами дома, в котором она узнала предательство от недавно близкого человека, ей не хотелось. Она повернула ключ в замке зажигания, мотор тут же радостно заурчал, будто автомобиль только и ждал, чтобы отправиться в путь.
Заснеженные улочки города перемигивались праздничными огнями, прощаясь с ней. Мелькнула напоследок вывеска с названием, и Алька попала в объятия пушистых елей, укутанных снегом, будто соболиными шубками. Лесные красавицы выстроились вдоль дороги и торжественно замерли в ожидании скорого праздника. Мелькали фонари, изогнувшись над шоссе, как лакеи. В их свете кружились редкие снежинки – снежная мошкара. Алька упорно ехала вперёд, точно силилась таким вот хитрым образом отделаться от безрадостных мыслей. Но они нагоняли её, подкидывали дровец в тот пожар, что полыхал в груди.
А ведь она собиралась завтра купить ёлку в их общий дом. И шарики повесить: синие и серебристые. И гирлянду купить, чтобы разноцветные огоньки бежали вверх по проводкам и весело перемигивались. Новый год – самый любимый её праздник! Такой уютный, семейный. Они всегда ставили ёлку вместе с папой, а потом он долго сосредоточенно распутывал гирлянду, которая, лежа в коробке, каким-то таинственным образом всякий раз запутывалась. А после они вместе вешали шарики: разноцветные, блестящие, со снежинками и снегирями на глянцевых бочках. И мама что-то напевала на кухне, готовя праздничный обед. И было так здорово. От предвкушения чего-то таинственного, неизведанного, нового немного щемило в груди. Алька была уверена, что теперь будет так же, но уже во взрослой жизни, с любимым человеком. Старая добрая традиция, которая перейдёт в её новую семью. Почему-то она надеялась, дурёха, что Олег сделает ей предложение. Почему бы нет, раз уж он предложил переехать к нему? А оно вон как обернулось. Такой замечательный праздник теперь будет отравлен ядом вероломства и предательства.
На глаза снова навернулись слёзы, размывая зимнюю дорогу за окном машины до неясных пятен. Алька моргнула несколько раз, пытаясь смахнуть назойливый солёные капли с ресниц, но они бежали и бежали по щекам, мешая видеть. Девушка сердито выкрутила руль, выворачивая на обочину, притормозила и вышла из машины на свежий воздух. Ветер тут же набросился на неё, стремясь превратить влагу на щеках в льдинки. Но зато ей стало немного полегче. Алька несколько раз глубоко вздохнула и пошла по обочине вперёд, пытаясь привести в порядок свои мысли. Всё же хорошо на самом деле, правда? Лучше сразу узнать о предательстве, чем прожить с ним добрую половину жизни. Так что надо благодарить судьбу за такой странный, но хороший подарок. Пусть смысл этого подарка она сразу-то и не оценит, но со временем…
Нога её поддела какой-то предмет, пнула его вперёд, в сугроб.
– Ой! – от неожиданности сказала Алька и чуть наклонилась, пытаясь рассмотреть то, что она задела ногой.
В снегу лежала обувная коробка. Крышка от пинка чуть сдвинулась, и Альке было видно, что коробка не пустая. Осторожно, с опаской, она пальцами поддела крышку и ахнула, отпрянув. В коробке лежал окоченевший трупик кошки.
По Алькиной спине пробежал холодок. Кажется, уходящий год ещё не исчерпал все неприятные сюрпризы.
– Вот гады! – выкрикнула девушка в морозную мглу. – Совсем сволочи!
На глаза опять навернулись слёзы. И в этот момент трупик в коробке шевельнулся и приподнял голову. Алька судорожно смахнула влагу с ресниц, не веря обманчивому зрению. Присела на корточки, боясь дышать. Кот приоткрыл глаза и тут же обессиленно уронил голову обратно.
Ни раздумывая ни мгновения больше, Алька сгребла коробку и кинулась назад к машине. Забралась в салон, расстегнула куртку и, бережно достав кота из коробки, прижала его к себе. Зверь осторожно шевельнулся, будто не верил происходящему, прижался к ней и задрожал. Алька запахнула куртку поплотнее, обняв котейку, согревая его теплом. Она внезапно ощутила с ним тесное родство. Его тоже кто-то предал, выставил умирать на обочину дороги. И если бы не она… Страшно подумать, что тогда было бы!
– Бедный мой, несчастный, – выдохнула она. – Ну, ничего, я тебе не брошу, Снежик… – она замолчала, будто пробуя на вкус это случайно сорвавшееся имя.
А что, вполне ему подходит! Беленький весь, только на голове светло-серая шапочка. Интересно, кот или кошка? А впрочем, разве это имеет значение? Если кот, то Снежик, если кошка – будет Снежкой.
Кот, будто соглашаясь с её мыслями, вдруг замурчал, немного отогревшись под курткой. Алька кинула короткий взгляд на стоящую на соседнем сидении коробку и еле подавила желание тут же швырнуть её в окно. Нет, не будет она в лесу мусорить. Кинет в мусорный контейнер перед домом.
Дом… Это слово теплом отозвалось в душе. Место, где её всегда ждут и любят. И у Снежика теперь тоже он есть. А ведь если бы не то плохое, что случилось с ней сегодня парой часов ранее, то он бы погиб. Замерз насмерть на обочине дороги в этой коробке-гробике. Выходит, правду говорят: всё, что случается – к лучшему. И наши потери оборачиваются находками, а проигрыши – внезапными победами. Видимо, не зря судьба вела её сквозь холод и снег.
– Ну, что, Снежик? Поехали домой! – сказала она коту, заводя мотор и выводя машину на шоссе. – Нас там давно уже ждут.
#коротыши #жизненныеистории #короткаяпроза
Отблагодарить автора за истории:
Юмани 410011638637094
Сбербанк 2202 2056 7661 0808