Историческая вариация - императрица Анна заключает пакт с Елизаветой. Последней передаётся корона и с неё же берётся клятва взять под опеку маленького Иоанна Антоновича. С сохранением за ним титула Великого князя, а ещё будущая императрица пообещает обучить мальчика и воспитать из него достойного сына Отчества. И главное - без обязательств насчёт собственного преемника Елизаветы. Для верности можно было бы провести церемонию принесения Елизаветой такой клятвы при высших сановниках и иерархах церкви.
Что бы дал России такой вариант? Многое. Он бы избавил Елизавету от вечной боязни за собственную власть, вот она-то, как раз очень боялось заговоров, иногда до паранойи. Но эти опасения оказались бы серьезно снижены - Елизавета была бы в глазах общества не только дочерью Петра, но ещё и монархом, законным образом, получившим корону от предыдущего правителя. Без всяких подвохов, подковырок и разночтений. Ну, почти...
И главное - такое решение (увы, наверное, слишком фантастическое) многое бы дало и самой Елизавете. А именно - выход из второго тупика, уже в конце её собственного царствования. У неё при таком раскладе было бы два взрослых принца - один родной племянник, второй - родственник дальней степени. Разумеется, обещание надо было бы при этом выполнить в полной мере. И Елизавета могла бы выбрать более достойного, а не смотреть со страхом на невменяемого Петра Федоровича.
Последний был, как это ни странно, самой же Елизаветой, небывало педагогически запущен, в довершении и своей головы на плечах не имел. А вот здоровая конкуренция могла бы (а вдруг?) повлиять на него положительным образом. Петр Федорович ведь ещё и потому обнаглел сверх всякой меры, так как полагал, что замены ему, как наследнику, нет, да и взяться неоткуда. Хотя императрица рассматривала вариант назначения наследником маленького Павла - и опять трудно не заметить параллели с Анной Иоанновной.
Вот если бы под боком был бы некий Иван Антонович Брауншвейгский, другой Великий князь: приятной наружности, ходивший бы в церковь, как полагается, умеющий поддержать светскую беседу и с придворными и офицерами, уважающий безмерно свою добрую царственную тетушку - крепко бы задумался Петруша, прежде чем провозглашать себя почитателем Фридриха II Прусского. Вот известная картина Федора Бурова. В другой реальности Петр Федорович встречался бы с Иваном Антоновичем почаще, и вероятно, уже не задирал бы нос, а кто знает – ходил бы с носом угрюмо опущенным вниз.
А вот как могло сложиться дальше - это уже для любителей альтернативной истории. Я же просто хочу разобраться в мотивах и вариантах возможного, логике происходящего. И вот какая штука – даже в той реальности, где Елизавета воспитывает и назначает своим наследником Ивана, последующий восход на трон Голштейн-Готторпов в лице уже императора Павла Петровича, вовсе не исключен. Всё очень просто – не так уж и мало монархов умерло без прямых наследников, и корона переходила к параллельной линии.
Есть и еще кое-что. Легко заметить, что в представленной схеме кое-кому на русском троне места нет. А именно – Екатерине II. Плохо это или хорошо, как же без неё? Я в целом придерживаюсь мнения, что в большинстве случаев отдельный монарх, как сильная личность формировал историю. Но с другой стороны … верно ли это? Может быть, это как раз исторический процесс и государство создает себе монарха, нужного в определенный момент?
Вот и Екатерина, с одной стороны - громкие победы, Ушаков, Суворов, расширение на юг и на запад, а с другой – крепостничество принимает уродливые формы, государственные крестьяне раздаются вовсе никчемным людишкам (когда не стоило одарять и заслуженных), дворянство превращается из служивого в паразитарный класс. И все это с громким грохотом рухнуло в 1917 году – истоки падения империи можно искать и в царствовании Екатерины II.
Поверхностно – к чему нужны были столь щедрые раздачи крепостных? А с лояльностью подданных что делать, это самый наилучший способ ее заслужить. Применительно к западноевропейской истории, тут можно провести параллели с кастильцем Энрике II Трастамара, который тоже пришел к власти в результате прямого убийства. И еще он имел два прозвища – Братоубийца и Милосердный. Первое-то понятно за что, а вот второе прозвище Энрике получил за то, что щедро награждал знать титулами и землями – для того, чтобы обеспечить лояльность своего не очень легитимного правления.
Так и в России произошло. Но другой, легитимный во всех толкованиях монарх, имей он голову на плечах, хорошо бы подумал – наделять кого или нет. Во всяком случае, не наобум, пользы от этого (самому правителю) никакой, как, например, тому же Петру III от Манифеста о вольности дворянской – хорошо же его подданные отблагодарили.
P. S. Поддержать автора
