- Куда руки тянешь? - за спиной Оли раздался скрипучий голос свекрови.
Молодая женщина воровато оглянулась.
- Яблоко для Сонечки взять... - она знала, что не делает ничего плохого, но почему-то руку от большой корзины с наливными яблоками все равно отдёрнула.
- А ты их покупала? - свекровь злилась.
- Нет, они же с огорода, - Оля совсем растерялась.
- С чьего огорода? С твоего что ли? - свекровь уже почти кричала. - Как работать на земле, так нет никого. А как жрать, так вас орава! Свалилась на мою голову, непутевая, еще и заморыша своего притащила!
Оля стояла, переминаясь с ноги на ногу, босые ступни мерзли от сквозняка. Молодая женщина глотала рыдания и слезы, боясь что-либо отвечать свекрови.
- Ишь, воровка! - кричала свекровь. - Ночью, в темноте прокралась к моим яблокам! Я их не для тебя растила! И девку свою подальше от них держи, увижу - руки повырываю!
- Она же ваша внучка! - Оля вскинула голову и слезы сорвались с ресниц. - Как вы можете, мы же только...
- Только!!! - передразнила ее свекровь. - Ты ТОЛЬКО охомутала моего Сереженьку, ты ТОЛЬКО приехала на все готовое...
Тучная, рыхлая женщина в огромной засаленной на пузе ситцевой ночнушке развела руки в стороны, показывая, что именно получила Ольга во владение.
А посмотреть и вправду было на что: низенькая темная пристройка к бараку, гордо именуемая кухней. Газ в облезлых баллонах, старая плита на две конфорки для семьи из шести человек, покосившееся тумбочки, шкафчики без дверок, посуда в вековом налете жира и заварки, липкий пол, на котором стояли банки с квашенной капустой, банки со вздувшимися и помутневшими огурцами, корзина с яблоками, коробка с картошкой и гнилым луком.
Вид был отвратительный. Кушать на этой кухне Оля брезговала и Соню кормила в комнате.
В первые же дни, когда Сережа привел молодую жену в родительский дом, Оля попробовала навести порядок. Претензий к свекрови не было: пожилой человек, скорее всего ей просто тяжело. Да и три мужика в доме: муж и двое взрослых сыновей.
Мытье посуды с содой закончилось скандалом и скорой для Ангины Серафимовны.
Она визжала, что ее ни во что не ставят в собственном доме, без спроса берут ее личные вещи, ее оскорбляют подозрением в нечистоплотности. И много еще чего она умудрилась наговорить Оле. Сережи и Романа Алексеевича - свекра дома не было. А старший брат Сергея просто взял свою тарелку с серыми слипшимися макаронами и пошел доедать в свою комнату. Молча.
С тех пор все, чтобы не делала Оля было плохо. Машинку стиральную включать нельзя. Она новая - сломаешь своими кривыми руками. Стирай вон в ванной.
Ванной называлась очередная пристройка. Холодная. Без горячей воды. Прокуренная насквозь мужиками, с пожелтевшим потолком и с плесенью на штукатуренных стенах.
Оля терпела. Молчала. И носила вещи стирать к матери.
- Оля, ну сколько можно? - в очередной раз открыв дверь, закатила глаза родная мать.
Оля бледная, с мешками под глазами держала огромный пакет с грязным постельным, полотенцами и Сережиными рубашками. За юбку цеплялась маленькая Соня.
- Мам, пожалуйста...
- Какая я тебя «мама»? Я сколько раз говорила? - злилась женщина, запахивая дорогой шелковый халат.
- Вика, - выдыхает Оля, - я что-нибудь придумаю. Но мне...
Женщина пускает Олю, не дослушав, разворачивается, машет рукой на ванную и идет на кухню кормить двойняшек.
Оля с дочкой кроме Сережи никому не были нужны.
Старшая дочь Виктории всю жизнь воспитывалась бабушкой в глухой деревне. А Вика, родив в пятнадцать, строила свою жизнь дальше. Успела три раза побыть замужем. И вот сейчас ей, кажется, улыбнулась удача. Ее новый муж оказался бизнесменом, влюбился в Вику без памяти. Она тут же родила ему двойняшек , не работала, тратила его деньги и даже поглядывала налево.
Оля была представлена Викиному мужу как младшая сестра, приехавшая из деревни.
- Спасибо, ма..., - Оля собрала в пакет еще мокрое белье и замерла под злым материнским взглядом. - Вик. Спасибо. Можно я...
- Ой, как ты меня задолбала, - Вика кормила маленьких сыновей фруктовым пюре с печеньем, а Соне не догадалась предложить ни ложечки. - Нашла себе неудачника, а я должна разгребать...
Она говорила что-то еще, но Оля уже не слушала. Она глотая слезы и стараясь заглушить обиду взяла за руку дочь и потащила свой баул обратно, «домой».
Сонечка родилась раньше срока. Слабенькой, болезненной.
Оля долго лежала с ней в роддоме. Сергей по два раза в день приезжал постоять под окнами, пока они разговаривали с Олей по телефону.
Жить молодым было негде и Олю с Соней Сережа привез в родительский дом. Несколько комнат в старом бараке, без газа и горячей воды. Хорошо, что отопление недавно протянули централизованное. Еще прошлой зимой Сережины родители топили «голландку».
Не смотря на то, что Соне уже было почти два года в садик она не ходила. Департамент не давал им места, а педиатр с неврологом в один голос говорили, что девочке стоит посидеть дома еще в здоровой обстановке, окрепнуть.
Оля кивала и шла в свой персональный ад. Когда муж уходил, свекровь начинала ломиться в их комнату, залетала, начинала лазить по шкафам, хлопать дверцами, чем будила и очень пугала Соню.
Ангина Серафимовна с несобранными длинными волосами, горящим безумным взглядом была похожа на злую ведьму. Девочка забивалась в угол кроватки и тихо плакала.
- Угомони свое отродье! - ревела свекровь, проводя очередную ревизию.
Все шкафы в комнате молодых были забиты старым барахлом свекрови. Она отказалась освобождать хотя бы часть из них. Даже Сережиным вещам не нашлось места.
Все вещи молодой семье находилось в пакетах под диваном и на спинке кресла.
Сергей догадывался, что Оле непросто. Но масштабов катастрофы не знал. Как и свекор, который постоянно работал.
Простой рабочий, он, кажется не замечал беспорядка в собственном доме, но был добрым и отзывчивым человеком - полной противоположностью своей жены.
А старший брат Сережи, все видел, но никогда не останавливал мать и не рассказывал о происходившем отцу или младшему брату.
- Потерпи, Оленька, - говорил каждый вечер Сергей, обнимая бледных жену и дочь. - Скоро переедем...
Этому обещанному «скоро» было уже почти два года. Но Оля не обижалась. Откуда у них деньги на жилье? На свое? Или даже на съемное? Работает один Сергей. Вещи для Сонечки, продукты, часть квартплаты, постоянно Ангина Серафимовна требует с Сережи денег на лекарства себе или мужу.
- А что? Ты работаешь, живешь на нашей шее! Ты должен нам помогать!
Сергей вздыхал, лез в заначку и отдавал деньги матери - здоровье родителей важнее нового жилья.
Оля плакала по утрам в подушку, прижимая к себе перепуганную Соню, после каждого визита свекрови. Ей бы собрать вещи и уйти. Да некуда. Кроме мужа она никому не нужна в этом мире. Мать ее и на порог не пустит. Отца Оля не знала, да сколько ему было, когда она родилась? Пятнадцать? Семнадцать? Пацан! Может, он вообще и не знал, что Вика родила.
Бабушки не стала три года назад. Она так и не увидела правнучку, не порадовалась ей.
Оля бы с удовольствием вернулась в старый деревенский дом. Но Вика его продала, едва вступив в наследство. Оле она не дала ни копейки, хотя сама не разговаривала с матерью годами. Просто не находила на это времени и желания. Ни разу не сказала спасибо за воспитание дочери.
Деваться молодой женщине было некуда. И она терпела, в надежде на будущее.
Утром свекровь по обыкновению ворвалась в комнату к Соне и Оле.
- Мою кашу жрете? - Ангина Серафимовна подлетела к ним и выхватила у ребенка тарелку.
- Вы что? - Оля поднялась и потянулась за тарелкой.
Соня отползла на диван подальше и тихонько заплакала.
- Я сварить не успела, а ты украла? Воровка! - Ангина Серафимовна схватила протянутую к ней руку и больно сжала. - Я тебя...
- А ну-ка отпусти ее! - раздался сердитый голос свекра.
- Ромочка?!- глаза свекрови округлились от страха и удивления. - Ромочка! Ты чего уже дома?
Тучная женщина пыталась закрыть собой ревущего ребенка и раскрасневшуюся Ольгу. Неуклюже прятала тарелку за спину, роняя кашу на пол.
- Аня! - прорычал Роман Алексеевич. - Быстро за мной!
- Рома! Ромочка, - переваливаясь как уточка, женщина посеменила на выход.
- И кашу ребенку верни!
- Какую кашу? - в ее голосе вспыхнула злость, но тут же потухла под сердитым взглядом мужа. - Ах, кашку! На, Софьюшка, кушай, кушай!!!
Соня закрыла лицо ладошками и завыла от страха.
Роман Алексеевич практически вытащил жену из комнаты младшего сына.
- Прости меня, Оля, - прошептал он на пороге и закрыл дверь.
Оля обняла дочь и еще пару часов боялась выйти из комнаты.
Крики не прекращались ни на минуту. Сначала свекровь все отрицала, клялась и божилась, что мужу все померещилось, а потом ее словно прорвало. Она визжала, что ее стесняют и не уважают в собственном доме, что Ольга воровка, постоянно таскает сахар, чайные пакетики, масло, крупы. А Соня вообще хуже крысы!
Послышался гулкий звук пощечины и тишина.
Оля схватила Соню, быстро натянула на нее комбенизон и вытащила гулять.
Находится в доме она больше не могла.
Вернулась они с Соней домой только после звонка Сережи.
В доме было тихо. Оля собиралась быстро прошмыгнуть мимо кухни сразу в «их» комнату».
- Оля, подойди! - раздался громкий голос свекра.
На кухне сидели трое. Роман Алексеевич, Сережа и его старший брат Валентин. У Валентина на скуле наливался цветом свежий синяк.
- Садись, - кивнул на стул свекор и отвел взгляд.
Оля с опаской посмотрела на мужа. Его взгляд горел стыдом, гневом и нетерпением. Но он молчал.
- Оля, - свекор положил на столешницу крупные мозолистые руки. - Прости нас.
Хмурый Валентин быстро закивал.
Сережа подскочил, но отец его остановил.
- Прости, что мы не знали, а этот... - он зло посмотрел на старшего сына, - молчал...
- Бать...
- Заткнись...
- Ты тоже хороша, - бросил Роман Алексеевич, - чего молчала?
- Я... - на глаза Ольги снова набежали слезы.
Сергей подскочил, обнял жену и дочку.
- Никогда себе не прощу, - шептал и целовал мокрые щеки.
- Оля, вот что! - свекор стукнул кулаком по столу. - Мы тут с пацанами подумали и решили...
Роман Алексеевич перевел взгляд с притихшего Валентина на хмурого Сергея.
- Я решил, что вам надо помочь!
Оля непонимающе моргала.
- Я много работаю и кое-что скопил. Думал Валька устроить, женить, а он вон, бобыль, за мамкину юбку вцепился... Сереге на машинку собирал, думал в хозяйстве пригодится... вот...
Он достал из кармана новенькую банковскую карту, еще в конверте и подвинул сыну с невесткой.
Оля только моргала.
- На первый взнос на ипотеку вам хватит, может и пару платежей. Там глядишь, еще карапуза родите, материнский капитал вкинете. Я пенсию не снимаю, пользуйтесь...
- Роман Алексеевич...
- Молчи, Оля! Молчи и бери! Я и так знаю, что у нас тут жизнь не сахар. Думал, вы с Сережкой поможете мне привести этот дом в порядок. А Аня вон чего...
В этот момент из комнаты раздался приглушённый вой.
- Не затягивайте, дети! - свекор поднялся, пинком поднял Валентина и пошел к жене.
А Сережа с Олей в течение месяца съехали от родителей. Купили двушку в хрущевке. Пускай небольшую, без лифта. Но свою. И у Сони была отдельная комната. Им даже не пришлось брать ипотеку.
Оказалось, что Сережа тоже откладывал и тоже что-то скопил. Даже Валентин что-то добавил в качестве извинений за свое невмешательство.
Недовольными остались только две женщины: свекровь и мать!
Но молодые больше не обращали на них внимания. А вот Роман Алексеевич стал частым гостем. Гулял с внучкой. И радовался, что однажды так невовремя или вовремя вернулся домой.