– Телеграмма, телеграмма! – держа перед собой на вытянутых руках синий клочок бумаги, Кутлахмет-агай вбежал в дом. – Едут, мать, едут!
Убиравшая со стола посуду тетушка Умуниса вся просияла. В спешке вытерев руки о подол фартука, она выхватила бумагу, повертев в руках, внимательно посмотрела на нее:
– Детки мои! – прижала она телеграмму к груди обеими руками. – Слава богу, дождались, есть, оказывается, еще такие радостные дни – детей своих увидеть.
– Есть, мать, конечно, есть! Кстати, выйдя на станции, они ведь долго не задержатся, скоро подъедут. Надо обед начинать готовить.
В этом году исполнилось ровно тринадцать лет, как Ахтям уехал из деревни. В один из дней молодой кассир не вышел на работу. «На такую зарплату протирать штаны здесь не намерен. Путь открыт на все четыре стороны», – сказал он и исчез из колхоза. Что ни говори, а был он немного легковесный, беспечный и шебутной. Ни на отца, ни на мать не был похож парень.
Двое старших сыновей Кутлахмет-агая и тетушки Умунисы погибли на войне, и оттого они души не чаяли в единственном сыночке. А он взял да и покинул отчий дом, укатил неизвестно в какие края из родных мест. Очень они тогда расстроились, тяжело пережили эту разлуку. Конечно, письма сын присылал. В одном из них написал, что обосновался в Средней Азии, устроился кассиром в одну из строительных контор. А спустя довольно много времени сообщил, что встретил в тех краях землячку, приехавшую туда из здешних мест. Понравилась ему Муслима, и он женился на ней. Написал также, что дети родились, два мальчика: один – Казбек, другой – Роберт.
Хотя и звучали как-то непривычно имена ребят, старик со старухой с утра до вечера взахлеб говорили о внуках.
Изредка от Ахтяма приходили посылки – одежда, вещи, деньги. К тому времени уже и колхоз окреп, встал на ноги. Да и пенсии им хватало – много ли надо старикам. Но если бы дело было только в пенсии, в одежде и вещах! Если бы… Старик со своей старушкой безмерно скучают, тоскуют по своему сыну, по невестке, по внукам. Сколько раз писали им в письмах, просили хотя бы раз наведаться в гости.
Но у Ахтяма все никак нет времени. Каждый свой отпуск берет путевку в санаторий или дом отдыха, и – вассалям! А старик со старушкой все ждут, мысленно видят рядом с собой внуков.
Как-то Кутлахмет-агай услышал, что дети в клубе устраивают концерт, и решил сходить посмотреть. Всего лишь с аршин ростом первоклассник вышел на середину сцены и начал декламировать:
О, как хорош родной язык, отца и матери язык,
Я в мире множество вещей через тебя навек постиг!
Сперва на этом языке, качая зыбку, пела мать,
А после – бабушка меня старалась сказкою унять.
Слушая его, Кутлахмет-агай прослезился. Мало того что это были великой важности стихи великого Тукая, с глубоким значением, что не могло не взволновать старика, но еще большее впечатление на него произвело то, как они были рассказаны маленьким человеком. А ведь на его месте мог быть и внук Кутлахмет-агая.
Вот после этого старик и потерял покой, терпение его было на пределе. На другой день он написал сыну очень сердитое письмо, высказав ему все накопившиеся обиды. И вот... телеграмма!
Кутлахмет-агай от радости не знает, куда ступить. Ему уже слышатся возгласы внуков: «Олатай, олатай!», он ощущает их голоса, как журчание чистейшей воды родника, как звучащее наперебой звонкое пение соловьев. Эх, и любит же Кутлахмет-агай слушать бесхитростное детское щебетание малышей!
Тетушка Умуниса, пока убиралась в доме, пока готовила еду, несколько раз выходила, заходила, к окнам подходила с постоянным вопросом в голове: «Не приехали ли еще?» Кутлахмет-агай тоже суетится: то во двор выйдет, то за ворота, вглядываясь в конец улицы.
Но как бы они ни были настороже, как бы ни караулили гостей, все равно прозевали – не заметили, как к воротам, тихо шурша шинами, подъехала легковая машина и из нее вышли четыре человека. И только когда с шумом отворились ворота и во двор вошли с чемоданами в руках приезжие, старики, наконец, заметили их, с оханьем и аханьем кинулись навстречу из дверей дома.
А потом были рукопожатия… Объятия… Слезы радости…
Невестка понравилась. Она вела себя скромно, обходительно, уважительно… А увидев своих внуков, старики и вовсе потеряли дар речи. Как будто только что вылетевшие из гнезда голубки – один другого краше, милее, да такие справные!
– Детки, дорогие! – запричитали старики и, взяв за ручки – одного Кутлахмет-агай, другого, помладше, тетушка Умуниса, – повели в дом.
Когда устроили вещи, угомонились, успокоились, Кутлахмет-агай поставил перед собой внуков и долго смотрел на них, любуясь и качая головой:
– Ай-яй-яй!.. Вот, оказывается, какие они, мои внуки! Ну, – обратился к ним старик, – удается расти большими джигитами, а?
Мальчики стояли молча, словно воды в рот набрали, а потом вопросительно посмотрели на отца, как бы прося у него помощи. А Ахтям стоял, засунув руки в карманы брюк, широко и гордо улыбаясь до самых ушей.
– Ну, что же вы, – продолжал Кутлахмет-агай, шутливо добавив, – языки, что ли, проглотили в дороге?
– Мин… – растерянно промямлил один из мальчиков, который постарше. – Мин... бельмес.
– Что?! – вздрогнул Кутлахмет-агай, будто его укусила пчела. – Что он говорит? Ни бельмеса, говорит?
Ахтям хохотнул, откинув голову назад, и с еще большей гордостью ответил:
– Не знают они башкирского языка!
– Вот оно как… – растерянно сказал Кутлахмет-агай, сморщил лицо и надолго задумался.
– Да это все воспитание Ахтяма, – испытывая неловкость, попыталась оправдаться невестка. – Ни слова ведь не разрешал говорить на родном языке.
Кутлахмет-агай посмотрел на сына, словно впервые видел его. «Это вот, значит, какие навыки ты приобрел, живя на чужбине? Этим ты хотел нас удивить?» – как бы говорил он молча, про себя.
Тетушка Умуниса, заметив, как погрустнела, расстроилась невестка, попыталась сгладить возникшую неловкость:
– Ничего, научатся еще. Как же не знать родной язык-то, это же никак невозможно! – сказала она, приглашая к столу.
Все сели за стол. Тетушка Умуниса суетилась возле своих детей, словно бабочка летала вокруг стола, радушно пододвигая к гостям то одно блюдо, то другое.
Кутлахмет-агай тоже угощал, расспрашивая о делах, о жизни в городе. Он старался быть радушным, открытым, гостеприимным.
Но настроение у него уже упало.
Оригинал публикации находится на сайте журнала "Бельские просторы"
Автор: Гаян Лукманов
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.