Найти тему
Мир вокруг нас.

Не женское дело.

Девочки сорок первого. Такие славные, весёлые, молодые, красивые! Они расставались с жизнью так же просто, как с длинными косами, которые запрещались лётчицам по уставу. Они рвались к штурвалу, готовы были, не раздумывая, пожертвовать собой ради ближних, ради своей Родины. О славных женских подвигах снят фильм режиссёра Исрафила Сафарова "Не женское дело". В нём - совсем небольшие эпизоды из жизни лётчиц. Но в этих эпизодах - целые судьбы.
«В небе „ночные ведьмы“» — советский художественный фильм о Великой Отечественной войне, снятый в 1981 году режиссёром Евгенией Жигуленко. Прообразом части, где служат героини фильма, стал 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиаполк, сформированный по предложению Марины Расковой. Режиссёр фильма Евгения Жигуленко воевала в составе этого авиаполка, была командиром звена и за проявленное в боях мужество стала Героем Советского Союза.
Да, в эпизодах фильма целые судьбы, а в настоящем им так мало времени отводилось на то, чтобы просто - жить!

Они любили свою страну и доказывали это своей жизнью. А понарошку умереть нельзя, они осознанно шли на смерть. Лидия Литвяк сбила шестнадцать фашистских самолётов, последний из них "таранила", уничтожила его и погибла сама. Она не могла не знать, что там под облаками догоняет свою смерть. Тонкими пальчиками она крепко держалась за штурвал и беспощадно уничтожала вражеский самолёт. Про Лидочку рассказывали, что она была молоденькая, светленькая, красивая. За удивительную нежность и хрупкость друзья прозвали её Лилией. Ей был двадцать один год. До двадцать второго дня рождения (она гордилась им:"18 августа - День авиации") она не дожила семнадцать дней.
В августе 1941-го Валентина Неминущая пришла к командиру истребительного полка. Стоя перед ним на коленях, начала почти детским голосом: "Я пришла к вам с большой просьбой, я вас прошу! Я вас умоляю!"
"Ты чего? Вставай!" - растерялся командир.
Валя встала и положила на стол своё заявление. "Дайте мне, пожалуйста, паспорт! Я хочу летать. Я сдала зачёты по материальной части в аэроклубе, а летать мне не дают, не хватает возраста". Командир пристально посмотрел на неё. "Эх, дочка, знала бы ты, куда рвёшься! - Мысли его легко читались по глазам - Ладно, приходи завтра, приноси свою фотографию, а там посмотрим, - тихо произнёс он. Валентина, чуть не плача: "У меня уже всё есть! Вот фотография, вот заявление". Так она получила паспорт, а на следующий день самолёт со счастливой Валей за штурвалом взмыл в небо.
Когда Валентина Абрамовна рассказывает об этом, она словно становится той девчушкой, которая, случись что, и сейчас вскочит со своего старенького кресла и, насколько хватит сил, будет бороться за свою Отчизну. Она так просто рассказывает о своих полётах, что становится ясно: они, эти девочки, не могли не идти на фронт. Для них это было естественным порывом, потребностью души, и они не ждали никакой награды. Они страдали вместе со своим народом. В боевых полётах лётчицы порой шли против приказов командиров, нарушали дисциплину, но не останавливались, когда была возможность "врезаться" в несоизмеримо большую группу немецких бомбардировщиков, сбить их с курса, заставить сбросить бомбы, не доходя до цели. Девушки не жалели себя и погибали. И часто там же в небе, теряли своих любимых.

У Валентины была подружка Маша Батракова. Они летали вместе и влюбились тоже вместе. У Вали был Гриша, а у Маши - Фёдор.
В конце войны Гришенька погиб. У его самолёта загорелся мотор, когда он находился над самым городом. Григорий увидел, что могут погибнуть мирные люди и увёл самолёт на окраину, но высоты, чтобы спастись самому, уже не хватило. Последнее, что он сообщил по рации, было: "Я ухожу". И ушёл. Навсегда.
Валя была в Будапеште, когда к ней пришла телеграмма: "Вылетайте в Киев, погиб Григорий Иващенко... Командир." Неужели это всё? Как жить дальше?
После Победы Валя узнала, что и её любимая подруга Маша Батракова погибла в бою. Валентина потеряла Гришу, а Фёдор - Машеньку.
После войны Фёдор нашёл боевую подругу. Они вспоминали своих любимых, ездили к ним на могилки, вспоминали о войне. А однажды он сказал: "Одни мы с тобой остались, Валюшка. Погиб твой Григорий, погибла моя Маша. Нас многое связывает, у нас общее прошлое. Давай пусть и будущее будет одним на двоих. Выходи за меня!" И они поженились.

-2

Девочки, милые голубушки, курносые, сероглазые, худенькие, с завитушками на лбу, сколько же вам пришлось перетерпеть! Что двигало вами, почему вы несмотря на страх, так хотели быть лётчицами-истребительницами?
Марина Попович: "Почему я стала лётчицей? У меня папа скрипач, сестра дирижёр, я ещё маленькой девочкой с большим бантом сидела на бочке и играла на цимбалах, я бы тоже могла стать музыкантом. Но... Когда шли бои над той землёй, где я родилась (в оккупации наш город оказался через месяц после начала войны), мы, маленькие дети, видели, как три фашистских самолёта сбили нашего истребителя. Лётчик сумел с парашютом выпрыгнуть из кабины, а они, стервятники, летали вокруг этого мальчика и расстреливали его, как живую мишень. Приземлившись на оккупированной территории, он без шансов на спасение попал бы в "лапы" к немцам, но они выцеливали его в воздухе, попирая всяческие человеческие законы.
Все дети старше девяти лет шли в партизаны. Любовь к своей земле и ответственность за неё жили в каждом. Это было так естественно, что не возникало вопроса "почему"?"

Елена Кулькова (первая на фото). Боевой экипаж девятой пешки!
Елена Кулькова (первая на фото). Боевой экипаж девятой пешки!

Елена Кулькова летала на Пе-2. Лётчики ласково называли этот самолёт "пешкой". Она и её напарница вдвоём поднимали в воздух машину, выполняя боевые задания. (Позже экипаж уже состоял из трёх человек).
"Мы ждали, что начнётся война, вся страна жила в этом ожидании. Я была счастлива, когда на меня пришёл запрос. Конечно, война бы и без нас закончилась, но как бы мы себя чувствовали? А так и мы День Победы приближали как могли, - вспоминает Елена Мироновна. - В тот памятный для меня день с утра была очень плохая погода, и сказали, что вылета не будет. Но потом вылет всё же объявили. Когда мы выходили на цель, высота была маленькая, всего восемьсот метров. Первая группа отбомбила, а когда подошла наша девятка, облачность закрыла цель, и нам пришлось разворачиваться на второй заход. А снизу под нами огонь стоял страшный! У бомбардировщика есть такое понятие "боевой курс", на нём лётчик не имеет право изменить ни скорость ни направление, ни высоту, потому что иначе бомбы не попадут в цель. А когда заходишь на второй круг, ясно, что враг тебя уже поджидает. Вот на этом-то круге я и почувствовала, что меня как будто что-то ожгло. Я сообщила своей напарнице, что меня ранило."
Перед глазами поплыло... Что это, сон?... Лене казалось, что она совсем маленькая, прижимается к тёплой маминой руке, прячется под её фартук... Так тепло, хорошо, покойно.. Мама рядом, гладит Леночку по голове и говорит что-то ласковое... Такой родной, любимый мамин голос... Вот мама стоит перед иконой, молится. Потом поворачивается к Лене и благословляет её...
Резкий запах нашатыря прервал забытьё. Сидящая рядом радистка ласково успокаивала: "Держись, держись, моя хорошая, умирать-то как не хочется!" Несмотря на жгучую боль в животе от попавшего туда осколка снаряда и туман перед глазами, надо было посадить самолёт. Сесть им было негде, везде стоял густой лес, а до аэродрома нужно было ещё долететь. Дотянуть бы... Дотянули. Стали заходить на посадку, высота уже не более тридцати-сорока метров, и вдруг прямо перед их носом на посадочную полосу вырулил самолёт-истребитель. Стиснув зубы от досады и боли, она, что есть силы вцепившись в штурвал, вывела самолёт на следующий круг. "На пешке уйти на второй круг очень тяжело, - рассказывает Елена Кулькова, - щитки и шасси выпущены, но чтобы не столкнуться с истребителем, пришлось идти на второй посадочный круг." Подрезанная ниточка связывала их экипаж с жизнью. Но Лена посадила самолёт. Машина остановилась, лётчица выключила зажигание, отстегнула карабин парашюта, поднялась с кресла и... потеряла сознание.
Очнулась Лена в медсанчасти истребительного полка, где приземлилась.
"Наверное, все старики вспоминают так, но это было удивительное время, - рассказывает Елена Мироновна. - Нам было трудно, но тогда мы даже не задумывались над этим. Ведь мы жили в землянках, клопов было - это ужас какой-то! Командир с таким азартом бегал за ними с паяльной лампой, чтобы мы могли поспать! Или вот буржуйка топится в землянке - по стенам ручьи текут, но всё моментально остывает, утром волосы примерзают к стенке. А сколько мы тонн снега перекидали - расчищали самолёты и взлётные полосы, чтобы лётчики могли вырулить и взлететь. Почему-то зимы были такими холодными и снежными! У нас было тёплое бельё, а у жителей в населённых пунктах, где мы стояли, был мёд. Килограмм его стоил четыреста рублей, и бельё наше стоило так же. Так мы всё бельё продали за мёд. И ходили в тонком хлопчатобумажном. Холодно было! Но как-то считалось, что это нормально. Так и должно быть. С войны у нас осталось огромное уважение к мужчинам. Они были обыкновенными, но за всю войну мы ни разу не услышали от них грубого слова, ну, может, между собой они и ругались, но мы этого никогда не слышали! Они очень заботились о нас.
Может, это будет звучать не модно, но мы жили любовью к Родине. До сих пор я считаю, что самое большое счастье в моей жизни, что я родилась в России, что мои родители всю жизнь прожили в России. Для нас Родина была святой землёй!
Конечно, было страшно. "Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне" - это не мои слова, но это действительно так. Самое страшное для нас было - попасть в плен и если изуродуют. Ведь мы же были молоденькими девушками, мы ещё хотели выйти замуж".
Девочки мечтали о семьях, детях, влюблялись и в один миг теряли всё.
Вот история штурмана Жени Рудневой. Училась она в МГУ, хотела стать астрономом. Она обманула всех домашних, сказала, что будет в тылу учить солдат осваивать пулемёт, а сама отправилась на фронт ночным бомбардировщиком. Маленькая, хрупкая, интеллигентная девушка, она стала штурманом всего полка и учила летать других.
Вот что пишет начальник штаба И. Рокобольская о её последнем полёте:
" В конце 1943 года Женя Руднева поехала в Москву - выпросилась вместо санатория домой. Одиннадцать дней побыла дома у родных, навестила любимую обсерваторию. И так случилось, что по дороге в Москву Женя встретила того единственного, кто мог стать спутником её жизни. Первая и последняя любовь, чистая, светлая, глубокая и цельная, как всё, что было в её жизни. Как хорошо и просто пишет Женя в своём дневнике: "Зачем мне целый мир? Мне нужен целый человек, но чтобы он был самый мой, тогда и мир будет наш". Один раз сумел инженер-танкист Слава прилететь в наш полк, а потом его направили в Иран. Тысячи километров разделяли их, но тёплые слова любви доходили из Ирана до Тамани".
Из писем Славы: "Милая моя Женечка, отныне моя дальнейшая жизнь приобретает новый смысл. Прошу тебя только об одном - меньше рискуй и помни, что ты мне очень дорога! Всё-всё напоминает мне о тебе. Со мной ещё так не было. Тоскую по тебе. А сколько раз вынимал я из планшетки твою фотографию! С некоторых пор ты моя родная - моя вторая жизнь. Ни о ком я не беспокоился до этого, а теперь всё время буду думать о тебе. Жить буду только тобой. Да, я не знал до тебя такой нежной, развитой и волевой обаятельной девушки. И прости меня, если я как-нибудь отважусь ещё поцеловать тебя. Милая девушка моя, мне так хочется чаще видеть тебя, поцеловать, нежно обнять и долго-долго смотреть в твои голубые глаза. Ты называешь меня "мой маленький славный Славик", сколько нежности в этих словах! А в отношении того, что ты обыкновенная девушка, уж тут ты меня не убедишь. Мне что-то грустно и не по себе, я вспоминаю тебя и знаю, что далеко-далеко есть моя дорогая, горячо любимая девушка".
Её уже не было в живых, а письма из Ирана всё шли и шли.
Последние записи Жени Рудневой из её дневника: "А сегодня поспорили с Полиной Гельман о том, в 1572-м или в 1672 году была Варфоломеевская ночь? Хочу письма от Славика".
Сначала медленно, потом спиралью, а потом всё быстрее самолёт начал падать на землю... Казалось, что лётчик пытается сбить пламя. Потом из самолёта фейерверком стали разлетаться ракеты - красные, белые, зелёные... Это уже горела кабина. А может, это Женя прощалась с однополчанами. Самолёт упал за линию фронта, видно было, как он ярко вспыхнул в последний раз и стал угасать.

-4

Так, защищая свою Родину, погибло много молодых девчат. Осиротели их родители. Любимые, потеряв их, находили смысл жизни лишь в том, чтобы мстить фашистам за своих невест. Этих девушек теперь называют героями. Но для них горевших любовью к своей стране, слово "герой" слишком холодное. Эти девочки были дочками своей Отчизны, как не пафосно теперь это звучит.

(Мои младшие ученики и студенты просят публиковать побольше настоящих, жизненных вещей о войне, о людях, правдивых из первых рук, написанных по воспоминаниям самих фронтовиков без прикрас и расчёта на славу. Пусть эта небольшая статья чуть-чуть приоткроет им такую далёкую по времени от нас завесу над тёмным и дымным прошлым военных лет наших героических фронтовых бабушек. Вечная им память и незабвенная слава!)

Использованы материалы Елены Волковой, Исрафила Сафарова, Елены Кульковой, Евгении Рудневой.