Анна Ивановна, поднявшись на свой этаж, сосредоточенно повела носом- ну так и есть! Пахнет разложением, мертвечиной. Она много лет работала санитаркой и прекрасно знала этот запах. Запах исходил уже который день из квартиры соседа. И с каждым днем усиливался. Анна Ивановна давно жила в этом доме. Они с мужем, будучи молодыми специалистами получили эту квартиру от государства, и поначалу очень радовались соседям.
Соседка ее – Мария, была хорошей работящей женщиной, тихой и непьющей. Она жила вдвоем с дочерью. Дочь росла умной и красивой . С отличием закончила школу, поступила в институт на радость матери. А потом и в аспирантуру. С плохими компаниями не водилась, не пила и не курила, в отличие от сына самой Анны Ивановны. Она даже завидовала соседке. Они были дружны, часто ходили друг к другу в гости, пили чай и беседовали.
Каждый раз приходя в гости к соседке, Анна Ивановна видела гладкую головку ее дочери, склоненную над учебниками. С плохо скрываемой гордостью Мария поясняла : - моя все учится.
А сын самой Анны Ивановны связался с шайкой оболтусов, и днями напролет праздно шатался по району, распугивая прохожих. От него постоянно пахло сигаретами и алкоголем. Он с трудом переползал из класса в класс, и после девятого с ужасным аттестатом вылетел из школы за неуспеваемость.
Они с отцом устроили его в строительное училище, но и там он долго не продержался. Но ничего, помаялся от безделья год, а потом взялся за голову, восстановился в училище, и теперь зарабатывает хорошие деньги, ей помогает.
Сын стал прорабом , профессия хорошая, денежная- не пропадет. Женился, теперь у нее двое внуков и замечательная невестка, которая называет ее мамой. Но это теперь, а тогда она отчаянно завидовала Марии. Дочь Марии - Виктория вышла замуж за своего преподавателя, очень импозантного мужчину. Он был похож на какого то известного иностранного актера. Пах иностранными духами, это во времена тотального дефицита то! И приезжал к Вике на новенькой девятке. Таких по всему городу были считанные единицы. Даже они с мужем всю жизнь, как ломовые лошади пахавшие во благо государства, не могли позволить себе такой автомобиль. Довольствовались старой, разваливающейся на ходу, копейкой. А тут “какой то профессор, интеллигент хренов” - Так всегда говорил ее покойный муж, завидев в окне, подъезжающую к их подъезду блестящую машину.
Тот всегда приезжал с букетом цветов и конфетами для будущей тещи. Причем не абы какими, а хорошими, с цельным орехом и в натуральном шоколаде , а не какао. Мария ее часто угощала.
Вскоре молодые поженились, и переехали жить к мужу - Хотя мужа молодым можно было назвать только условно, ему уже давно перевалило за сорок. От первого брака у него была дочь, почти ровесница жены, и жила она в дружественной Болгарии. Вышла замуж за болгарина. В то время уже упал так называемый железный занавес, и на браки с иностранными гражданами, правительство смотрело сквозь пальцы. Конечно, нужно было собрать кучу документов, но все же это было уже реально, особенно при наличии связей. А уж связи у доцента были, в этом она не сомневалась!
Вскоре у доцента с Викторией родился сын. Жили они не хорошо, даже плохо. Мария вдруг помрачнела и почти перестала приглашать Анну в гости, и сама никогда больше не заходила. Стала она замкнута и неразговорчива. В один из их редких разговоров, она под давлением расспросов Анны призналась: гуляет муж, Вика даже , беременная пыталась покончить с собой… И сынок больной родился, так он ее довел. Из семьи даже хотел уйти, кобель старый, со студенткой своей закрутил…
Как дочь ее извелась, пить даже стала.
Сына их Анна видела потом не раз, когда Вика или муж привозили его к бабушке. Вместе они появлялись редко.
Похоже, после появления ребенка отношения в семье разладились окончательно… Вика осунулась , и совсем не выглядела счастливой женой и матерью. Муж ее тоже был мрачен и задумчив. А Сынок их и правда был кривенький какой- то. Неуклюжий, он ходил, косолапя и подволакивая одну ногу. Толстый, рыхлый какой- то , заторможенный… Мария говорила, что он отстает в умственном развитии, и винила во всем кобеля зятя, то и дело посылая различные проклятия на его голову…Лицо у мальчика было скошено влево, как правый башмак, глазки маленькие, глубоко посажены, а рот вечно приоткрыт. Оттого выглядел он действительно умственно отсталым. Еще из его носа постоянно свисали зеленые сопли, которые он с задумчивым видом ел… Зрелище не из приятных, конечно.
Потом случилась трагедия: дочь Марии с зятем погибли, разбились в аварии. И сиротка внук переехал к бабушке. Квартиру зятя и дочери, Мария начала сдавать. Время было тяжелое, середина девяностых, а тут какое- никакое подспорье… Мария ведь одна внука поднимала. Приходилось пахать в две смены. А внук проблемный… Хорошо, хоть папаша успел в хорошую спец школу для детей с особенностями развития пристроить. Пока Мария была жива- Виктор никаких неприятностей никому не доставлял. Он почти даже из дома не выходил. Казалось, что Мария по прежнему живет одна.
Когда она умерла: просто однажды не проснулась, сердце не выдержало, еще бы столько горя выпало на ее долю, ее мертвое тело несколько дней лежало на диване. Внук даже не сразу заметил, что бабушка умерла. Так он был увлечен своими играми на компьютере. Компьютер ему купила Мария. Долго копила, одалживала, чтобы порадовать внучка любимого, а тот жил несколько дней в одной квартире с ее трупом… А комната то там одна была! Анна Ивановна и представить не могла, как такое вообще возможно! Видно, сильно он был болен на голову. В чем она и убедилась после смерти Марии… Виктор устроил там настоящий бомжатник, настоящий рассадник микробов и тараканов. И он при этом не водил гостей, не устраивал сборище в квартире, он по прежнему почти не выходил из дома… Но он один устроил свалку в подъезде с вонью и насекомыми. Даже мыши у них завелись, а однажды Анна Ивановна своими глазами видела, как здоровенная мышь, а может даже крыса, выскочила из открывшейся двери его квартиры. Анна ходила к нему, пыталась вразумить, но тот словно ее не слышал. Он находился в каком- то своем мире… А уж вонь какая там стояла! Казалось: ее можно потрогать руками.
Анна Ивановна чуть не потеряла сознание от этой вони, дальше коридора она даже побоялась проходить. На полу тут и там лежали коробки из под пиццы с останками этой самой пиццы. Анне Ивановне даже показалось, что на этих гниющих кусках, источающих смрад, копошатся личинки. Тараканы ничуть не скрываясь, степенно гуляли по всем поверхностям этого заброшенного жилища. Казалось, они чувствовали себя здесь полноправными хозяевами, а Виктор был у них квартирантом. Анна Ивановна была в домашних тапочках, и ей было очень неприятно ступать ими в этой , с позволения сказать, квартире. Она стояла, боясь сдвинуться с места. Потому что когда она все же сделала несколько шагов, то почувствовала, как под ногами что- то хрустит и лопается.
Сам хозяин квартиры выглядел под стать своему загаженному жилищу: такой же грязный и вонючий. Он стоял насупившись, изподлобья глядя на нее, и молчал. Она ему что- то говорила, а он молча смотрел на нее, словно не понимая кто это и что эта женщина здесь делает. Анна Ивановна пыталась взывать его к совести. Вспоминала покойную Марию, какого ей смотреть на все это, наблюдать сверху во что любимый внук превратил ее некогда уютное и чистое жилище. И во что превратился сам?! Она говорила и говорила , но, казалось ее слова ударяются в глухую стену.
Анна Ивановна, остановившись на полуслове, с досадой махнула рукой, и пошла к выходу. Потом ей еще долго казалось, что по ней ползают тараканы, она долго и тщательно осматривала и перетряхивала всю одежду, и сама мылась в душе.
Больше она туда не ходила. Звонила несколько раз в разные инстанции , пытаясь добиться помощи, но все безрезультатно. Им было наплевать на мучения жильцов. Коммунальные услуги сосед оплачивает?- оплачивает, задолженностей по квартире нет? нет, а значит и нет оснований для его выселения.
Виктор уже неделю не выходил из квартиры. Питался доставкой и теперь бесчисленные коробки от пиццы и лотки с остатками лапши стояли на всех доступных поверхностях его маленькой квартиры. Еда начала гнить и распространять зловонные миазмы, и даже хозяин этой норы, уже привыкший к вони, почувствовал дискомфорт. Он даже попытался открыть окно, но оно никак не хотело поддаваться. Словно старая рама намертво присохла к стене. Помаявшись так минут пять, он плюнул на это, и пошел спать.
Вообще он последние годы крайне редко покидал свое убежище. Он не любил и боялся людей. Их взглядов, проникающих под его давно не стираную одежду , и , казалось, ощупывающих жировые складки его немытого тела. Насмешек и разговоров за спиной, или даже открытых, прямо в лицо. Он боялся агрессивных подростков и женщин. Боялся и ненавидел. И потом всю свою ненависть он выливал на экран компьютера.
Если бы его спросили чем он занимается, он бы с гордостью ответил, что он профессиональный тролль. Но никто не спрашивал. Им вообще никто не интересовался. С тех пор как не стало бабушки, которая единственная в этом мире , любила его, он остался абсолютно один. И было ему неуютно и неспокойно, и только когда он ожесточенно набирал очередной текст , немного отпускало. Он писал насмешливые, ироничные тексты про певиц , актрис и прочих светских львиц, которые по его мнению насосали на свою сытую жизнь. Иногда ироничные, но чаще откровенно оскорбительные, где он, не стесняясь выражений и эпитетов, разбавляя все это матерными словами, писал все, что о них думает. И народу это нравилось! Народ, что называется хавал и с удовольствием ставил ему лайки. Это очень грело душу.
Он любил заходить на разные чисто женские форумы: типа мамских или про диету, и там тоже щедро оставлял комментарии. Эх как ему это нравилось, это приятное чувство было сродни оргазму. Хотя в реальной жизни он никогда не был с женщиной. Не было желающих провести ночь с этим неопрятным, дурно пахнущим мужчиной. У него было огромное целлюлитное, висящее и колышущееся словно студень, пузо и неровной ряд гнилых, как пеньки, зубов . У него был больной желудок ко всему прочему, и изо рта ужасно разило. Поэтому даже самые страшненькие, и непритязательные дамы брезгливо отворачивались , стоило ему приблизиться.
Он писал ответы дамочкам , сидящим на форуме про похудение. Например, кто- то пишет: кета диета не помогает, с завтрашнего дня попробую интервальное голодание, тут и наступал его звездный час! Он отвечал: тебе- жирная свиная туша, уже ничего не поможет! И как только твой мужик не блюет, ложась с тобой в постель?!
Потом он ждал реакции и наслаждался. Так ему это было приятно!
Витя никогда нигде не работал. Он был инвалид с детства, что- то там с головой, поэтому получал мизерную пенсию. Но ему хватало. Пособие это он тратил исключительно на еду, вещи себе никогда не покупал, а квартира , малогабаритная хрущевка осталась ему от бабушки. Была еще квартира в Бутова, где раньше жили родители, пока не попали в аварию, и не погибли. Вот ее он сдавал каким то студентам, он даже и не видел кому сдает квартиру. Ключи были у соседки, она и показывала хоромы всем желающим, а деньги ему отправляли на карту. На эти деньги он и заказывал технику, ну и по необходимости одежду, когда та уже просто крошилась от старости. Одежду он тоже заказывал через интернет, просто брал самые большие размеры. Удобные треники и майки. Больше ему ничего и не нужно.
О родителях он почти не вспоминал. Они его не любили, и это было взаимное чувство. Казалось: они смотрели на него: Толстого и глупого, и не могли понять, как у них, таких красивых и успешных людей, могло появится это недоразумение?? Немой вопрос так и читался в их взгляде.
Познакомились родители в институте. Отец был доцентом на кафедре, где училась мать. Они начали писать совместную научную работу, а потом и сблизились. Мать, когда забеременела, училась в аспирантуре. Она не хотела брать декретный отпуск, и с огромным животом и токсикозом, продолжала каждый день ездить в институт. Она много нервничала, пила литрами кофе, а иногда и что- то покрепче, и курила не в себя, может поэтому ребенок получился такой ущербный. Отец еще загулял с какой- то студенткой, и мама находилась в постоянном стрессе.
Это ему потом рассказала бабуля. Она была очень простой и бесхитростной женщиной, была не знакома с азами педагогики и психологии, в отличие от ученой дочки, и рубила правду- матку. Она рассказывала маленькому Вите, что родители недоумевают почему у них родился такой глупый и некрасивый ребенок. Она и сама говорила ему, что он дурак, но любила его. А родители просто терпели, как какую то повинность.
Бабуля же говорила ему: тяжело тебе в жизни придется, Витенька, такой ты страшок у нас уродился, но ничего ничего… Я то тебя очень люблю, какого есть, и всегда буду на твоей стороне.
- Не иди Витя в школу эту, там плохие дети, обижать будут. Давай я тебе лучше блинчиков напеку!» Вот он и не ходил. Он с трудом осилил спец школу для детей с особенностями умственного развития , и после девятого класса ушел. Разумеется ни в какое училище поступать он не стал, и осел дома.
Потом не стало родителей, что его даже порадовало. Не нужно больше терпеть их осуждающие взгляды, полные разочарования и немого вопроса. Бабуля начала сдавать их квартиру, договорилась с соседкой, а они с вкучком начали жить в ее однушке. Но потом не стало и самой бабули… это было тяжелым ударом для парня. Он остался один, совершенно беспомощный и неприспособленный к этой жизни…
А ведь нужно было хоронить бабушку. Он знал где лежит ее платье, в котором нужно хоронить, она показывала каждый вечер, чтобы Полумный внучок не забыл. Поэтому он и знал. Но что делать дальше? Куда звонить и куда идти? Но к счастью и тут на помощь пришли соседки. Они взяли на себя все хлопоты по захоронению, и Вите оставалось только прийти туда и стоять над гробом.
Он даже не плакал, стоял как оглушенный, словно его пыльным мешком ударили. Люди его жалели, но брезговали даже подойти ближе и обнять, только трепали по плечу. Только несколько древних бабок терлись рядом и целовали его. Он был и правда отвратителен: с красными воспаленными прыщами, сальными волосами, рыхлый, пахнущий потом и прокисшим молоком.
Люди диву давались откуда у таких людей мог появится такой отпрыск… мать его была умницей и красавицей. С аристократической внешностью, тонкими чертами лица, тонким станом. Она ко всему прочему, еще и обладала острым умом. Отец тоже был красив, седовлас с благородной проседью и тонкой оправой очков на лице- он выглядел светским львом, настоящим эрудитом. А тут такое… родила царевна в ночь не котенка, не ребенка, а неведома зверенка…
Так Витя и начал жить сам. Сутками он сидел перед экраном монитора и строчил гневные и оскорбительные комментарии. Он отчаянно ненавидел и завидовал этим успешным людям. И мстил им единственным доступным ему способом.
Витя проснулся от чувства удушия, словно кто- то сидел у него на груди. Поднявшись на локтях, Витя начал ошалело оглядываться, но никого в комнате не было. Он поморщился от плотного противного запаха, который, казалось буквально окутывал его, словно кокон. Казалось: его можно пощупать. Витя поднялся и снова попытался открыть окно, но оно не поддавалось. Тогда он решил выйти на улицу: балкона в квартире не было. Точнее балкон имелся, но он был под завязку забил хламом, и ступить там было просто негде. К тому же дверь ведущая на балкон, была залеплена пленкой, чтобы не было сквозняков. А ему было лень открывать. Ему вообще было лень что либо делать. Энергия появлялась только когда он садился на свой колченогий стул , ножки которого были обмотаны изолентой, напротив своего древнего компа, и начинал самозабвенно печатать. Тогда он забывал о времени и даже иногда о еде и сне. Он мог так просидеть сутки и больше. У него даже не было часов в доме, точнее были, но давно остановились, а батарейку поменять было лень.
Витя на ватных ногах поднялся и прошел к груде вещей, валившихся прямо на полу. Натянув рваные треники и потную майку, он поморщился: такое амбре из пота, мочи и прокисшего пива, исходило от одежды. Бомжы и то лучше пахнут… Витя прошел в коридор, где нащупал ногой свои Сланцы, свет включать не стал. Он не любил свет, в темноте ему было комфортнее: темнота- друг молодежи, в темноте не видно рожи- всегда вспоминались эти строчки. Еще он экономил на всем что только возможно, не мылся, свет включал крайне редко, и не смывал унитаз.
Он уже дотронулся до дверной ручки, и вдруг услышал голос. Сразу ему показалось, что голос доносится из соседней квартиры, но нет- он был совсем рядом. Буквально за его спиной. Голос принадлежал его маме. Это был очень мелодичный, хорошо поставленный голос. Он услышал: Куда собрался , паршивец!? Сиди дома, на улице таким как ты не место! Тебя засмеют и обидят! Оставайся дома, поганец! Не позорь меня!»
Постояв в нерешительности пару минут, он решил что еще не до конца проснулся, потряс головой, как собака, и начал открывать дверь. Но тут его затылок охватила невероятная по силе боль. Он заорал и осел на пол держась двумя руками за голову. Слезы градом катились по его жирным, грязным щекам.
« Кто ты?»- дрожащим голосом спросил он пустоту. В ответ прозвучало:
« называй меня мамой»
Витя так никуда и не пошел той ночью. С трудом добравшись до своего придавленного дивана, на котором когда- то умерла бабушка, он погрузился в тяжелый сон. Он видел своих одноклассников, они тоже не были нормальными, каждый с каким- то умственным или физическим отклонением, но они выбрали своей мишенью для издевательств именно его, хотя он не был самым уродливым или самым глупым. Но наверное самым забитым. А толпа это всегда чувствует, как хищник чувствует кровь на жертве, и тогда неотступно следует за ней. Они плевали на его рюкзак, подкидывали туда собачью экскременты, оставляли гвозди на его стуле. Однажды кто то самый сообразительный приклеил к его спине лист бумаги, на котором было написано: я- дебил! И он проходил с ним несколько дней. Никто так и не сказал ему, даже учителя. А бабушка не заметила, потому что школьный пиджак он скидывал еще в прихожей. Да и подслеповата она была. А родители вообще старались не смотреть на него, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Он проснулся в холодном поту. Сразу ему показалось, что голос тоже был частью кошмара, ему все только приснилось. Он не успел испытать облегчение, как снова услышал его…
Мамин голос сказал: доброе утро, мой гаденыш! Как тебе спалось? Тебе хорошие сны снились? Завтрак готов!»
Он с надеждой пошлепал на кухню, так как был очень голоден, желудок сжимался болезненными спазмами. Но где то краем сознания он знал, что ничего хорошего его там не ждет. И не ошибся. На кухонном столе в большом эмалированном тазике лежали объедки и мусор, кто- то или что- то опорожнил вонючее мусорное ведро и высыпал все в таз.
« Приятного аппетита!»- ласково пропел голос. Витя замотал головой.
« Ну тогда сиди голодный!»- сказал голос с жесткими нотками. Витя тоскливо посмотрел в окно. Там, за стеклом гуляли дети, медленно шли мамы с колясками, проезжали редкие машины- там была жизнь! Почему- то ему очень захотелось тоже стать частью этой жизни. А ведь раньше он всячески избегал любой социальной активности, она страшила его и одна мысль о том, чтобы выйти за пределы своей квартиры, вызывала сосущее чувство тревоги где- то в районе желудка.
Вите почему- то захотелось помыться. Это желание было очень непривычным для него, ходить как свинья- было для него вполне комфортно. Только смущали осуждающие взгляды людей на улице, кто- то даже демонстративно зажимал нос и отворачивался. Поэтому он и не выходил почти на улицу, а если и приходилось выйти, то старался делать это поздно вечером или даже ночью, когда люди в большинстве своем сидят по домам.
Он даже вычислил путем многодневных наблюдений самое лучшее время для выхода из дома, для вылазки на вражескую территорию ( так он это называл про себя)- с десяти вечера до 12 ночи. До десяти на улице было еще много людей: припозднившиеся работяги, влюбленные спешащие на свидание или собачники. А после двенадцати на улице начинали появляться группки подростков и всякие маргиналы.
Витя почему то вспомнил как на сайте знакомств познакомился с одной девушкой. Он там зарегистрировался совсем с другой целью: хейтить. Его цель не менялась нигде и никогда. Он специально выискивал профили красивых женщин, и начинал писать им гадости. Его конечно сразу блокировали, но он успевал насладится , когда представлял их первую реакцию на свои сообщения.
« Какая ты страшная, но не переживай, если у тебя есть дырка, то найдется и на тебя любитель» - примерно такие сообщения он писал самым привлекательным участницам сайта. Или например, если в анкете было заявлено: люблю щедрых мужчин, дорогие рестораны и все в таком роде, то Витя писал: для тебя, крокодил, я бы и бутылку дешевого пива не стал покупать! Ты стоишь пачки Явы» Тогда он испытывал чувство сродни оргазму, такой кайф.
И вот однажды ему написала девушка, первая написала! Привет, меня Аня зовут, познакомимся?» Это было настолько неожиданно и непривычно для него, что он сначала впал в ступор. Сидел так добрых полчаса, а остаток вечера мерял комнату шагами, ходя из угла в угол.
Потом нерешительно подойдя к компьютеру, так же нерешительно сел словно первоклассник на линейке. Он даже спину выпрямил словно его кто- то мог видеть. Хотя сидел всегда в позе буквы зю- сгорбленный, скрюченный…
Он написал : Привет. И началась их переписка. Это были лучшие недели в его жизни. Он изучил ее анкету, с фотографий на него смотрела вполне симпатичная девушка. Не красавица конечно, но и не уродина. Ничего отталкивающего в ней не было. Открытый взгляд больших серых глаз, русые волосы до плеч, аккуратный нос и ямочки на щеках. Эти наивные ямочки убавляли ей лет десять. Фигура довольно плотносбитая, но не толстая и не тощая- вполне себе аппетитная. В анкете она писала что ищет друзей и серьезных отношений, что ценит в людях честность и чувство юмора. Финансовое положение избранника, а также наличие машины или квартиры Аню не интересовали. Это очень понравилось Вите, значит она не корыстная. Аня любила группу « Ласковый май», слушала зарубежную классику, любила театр и хорошие книги. Еще любила гулять в парке в хорошую погоду, и кормить уточек. Обычная девушка, без каких то притязаний и нереальных запросов. Работала Аня медсестрой, и жила в семейном общежитии, вместе с сестрой. Она была из соседнего, маленького города. С ней было очень легко и приятно общаться. Витя даже отвлекся от своего основного занятия.
Но все закончилось когда Аня предложила встретится. Он испугался и удалил свою анкету. Ему было стыдно показаться перед ней в таком виде… В своем виде. Этот вид пугал даже его самого! Он даже зеркало единственное в квартире завесил какой- то тряпкой, словно в квартире покойник. Хотя так оно и было в какой то степени. Он сам был живым трупом, ходячим мертвецом, зомби без чувств и желаний.
Когда Вите было лет семь или восемь, он случайно подслушал разговор родителей. Те сидели на кухне за закрытой дверью, и негромко о чем- то говорили. Мальчик пошел в туалет, дверь которого находилась рядом с кухонной, как это обычно бывает в типичных хрущовках. Ему стало интересно о чем они таком секретном говорят, что даже дверь закрыли. Он приложил ухо к двери и замер. Отец говорил матери:
« И куда его всунуть, недоумка этого? Ни в одну школу не берут. Я уже все свои связи поднял. Мне так стыдно. Я уважаемый человек, доцент! Может это вообще не мой ребенок?»
Мать зло отвечала: « Я и Рада бы была если б он был не твой, кобелина ты! Я то дура тебе не изменяла, а надо было! Ты же не одной юбки, сукин сын, не пропускал! Тварь! Ну почему я не сделала аборт?? Мне же говорили, предупреждали! Я же из за тебя таблеток наглоталась на втором месяце, и водкой их запила.»- и она зло и горько заплакала.
Витя тогда не знал, что значит слово Аборт, но понял, что не нужен родителям, что они не рады его появлению на свет, и хотят чтобы его никогда не было. Он тогда проплакал всю ночь, и уснул только под утро, уткнувшись лицом в мокрую подушку.
Позже он узнал от одноклассников что такое этот « аборт». Потом эта ужасная картина долго преследовала мальчика, ему постоянно снились кошмары, как он - такой как сейчас, взрослый, сидит в мамином животе. Живот огромный, потому что он сам большой и толстый. И тут чья то рука со щипцами делает дырку в животе и начинает вытаскивать его…
Он даже начал мочится от этих кошмаров прямо в постель. Мама брезгливо смотрела как бабушка несет простыни на кухню, чтобы положить их в огромную эмалированную кастрюлю и прокипятить.
Еще в их школе был жуткий сторож, он проработал несколько лет, и пропал куда- то . Его все очень боялись. От него пахло мертвечиной. Один его глаз был затянут бельмом, и казался глазом мертвеца - застывший и неподвижный. Своим живым глазом этот старик постоянно вращал, очень пугая этим детей и даже учителей. Говорили, что до школы он работал в морге и ел трупы. Сейчас Витя понимал, что это скорее всего были просто страшилки, которые кто- то придумал, чтобы напугать других детей. А они прижились и пошли гулять по школе, и даже за ее пределы. Но Тогда Витя безоговорочно верил в эти россказни, и очень боялся проходить мимо его будки.
Один раз бабушка сильно задержалась, и не успела его вовремя забрать из школы. Был это первый или второй класс. Витя дрожа всем телом, ждал бабушку под лестницей, чтобы только не попадаться жуткому старику на глаза. Ему казалось, что тот следит за ним своим мертвым глазом, и в любую секунду схватит мальчика и потащит в свой страшный дом. Это жилище представлялось мальчику жуткой норой, где стоит огромная морозильная камера, под завязку забитая мертвечиной.
К счастью, бабушка тогда успела забрать его до того, как жуткий сторож его обнаружил. Бабушка тогда сказала, что это все неправда, глупые сказки. Она сказала, что сторож просто больной одинокий человек и никаких людей он не ест. И вообще люди не едят себеподобных. Но Витя уже знал, что это не так, он случайно увидел документальный фильм про то, как люди во время блокады ели других людей и животных, ели даже крыс из помойки и ремни из кожи, а еще клей варили. Поэтому бабушке он тогда не поверил. Тем более что как раз в те годы начали пропадать дети, и их ни живых ни мертвых так и не нашли…
Витя прислушался- голос молчал. Но стоило ему пойти в сторону ванной комнаты, как тот сразу проявился, и заговорил: « Ты куда свинья? Зачем тебе мыться? Только воду и мыло переводить?!»
Витя решил перетерпеть боль в затылке. Он, не отступая, шел к своей цели. Боль была настолько сильной, что он практически терял сознание, и приходилось держаться за стены, благо прихожая была узкая. Стены давили на его руки, сжимались, и когда он дошел до ванной( казалось это заняло целую вечность) они практически сжимали его большое тело, хрустели ребра, но он не останавливался. Из последних сил мужчина закричал: Мама, хватит! Я не свинья! Я- человек, и я буду мыться! Это ты дура! Из за тебя я стал таким, но теперь я взрослый, я…»- он не смог договорить, силы окончательно покинули его.
Обессиленный он добрался таки до ванной, и залез в старую ржавую посудину. Включил воду. Хотелось петь от осознания своей первой победы. Его душа ликовала. Он нашел какую то бутыль и начал выдавливать оттуда мыло. Пахло оно странно, очень резко, каким- то аммиаком. Но Витя был так рад своей победе над голосом, и вообще над обстоятельствами в его невеселой жизни, что не обратил на странный запах никакого внимания. Только еще более яростно и энергично начал мылить спину.
Тогда Он не мог видеть, что с его спины вместе с грязью и пенной субстанцией, слазит пластами и кожа. Он был слишком увлечен своими радужными мыслями. Из за шума воды он не мог слышать злорадный смех за спиной… Он думал, как станет нормальным человеком, купит новую одежду, похудеет, устроится может даже на работу и сможет сделать ремонт, чтобы не стыдно было позвать Аню в гости, а может и предложить переехать к нему. Все лучше, чем жить в общаге со старшей сестрой и племянниками с общим туалетом. Он обязательно разблокирует свою анкету и напишет Ане. Он скажет, что уезжал по делам, но теперь он снова в городе, и они могут встретиться в ближайшее время!
От чистящего средства для мытья плитки , его кожа стала превращаться в рваные лоскуты, но он казалось, не чувствует боли… Он потер глаз рукой в пене, и глаз начал вытекать из глазницы.
Виктор Осипов , тридцати четырех лет от роду, был одиноким человеком, родственников не имел, друзей тоже. Полиция вскрыла его квартиру только через месяц после его смерти. Соседи начали жаловаться на трупный запах из его квартиры. Они и раньше жаловались в разные жилищные инстанция на антисанитарию, которую развел их неработаюший, ведущий антисоциальный образ жизни, сосед.
Полчища тараканов и даже мыши разбегались по стояку и трубам из его загаженной квартиры. Отношение к нему было даже хуже, чем к другому маргинальному соседу, который пил по черному, и терроризировал весь подъезд.
Этот же, Виктор казался очень опасным: вроде тихий, но взгляд у него был самый что ни на есть безумный. Старожилы знали его бабушку, и родителей, и говорили, что пока та была жива, то еще как то держала его в узде. Он тогда мылся хоть и одевался опрятно. А как умерла, так совсем опустился… И никто не знал, что от него ожидать. Выходил он из квартиры в основном ночами, пугая этим жильцов дома. Встретишь такого в подъезде ночью, а он тебе шею свернет или ударит чем… Натуральный псих, даже говорили, что у него справка из дурки. Так и немудрено, невооруженным взглядом видно, что мужик не в себе…
Полиции и понятым открылась ужасная картина. Кого- то вырвало прямо на кафельный пол ванной, кто- то потерял сознание. Да и запах в квартире был просто ужасающ, казалось, что даже ни один бомж не сможет здесь дышать! Окна были почему- то заколочены, как и балконная дверь. А в ванной… лежало гниющее тело хозяина квартиры без кожи, даже волос на голове не было- они слезли вместе со скальпом.
Последнее что видел Виктор перед тем, как упасть замертво от удушия ядовитыми парами и многочисленных ожогов, покрывших все его тело, это Анечка. Они наконец встретились, и она нисколько не разочаровалась. Он видел и себя: подтянутый, почти стройный, с опрятной прической, в новой модной одежде. Они долго бродили по парку, кормили уток… Потом, взявшись за руки, пошли к нему, прихватив с собой торт и бутылку вина. Такое он видел когда- то в фильме.