В январе 1984 года в английском порту Гуль моряки с балтийского ророшника «Механик Евграфов» с любопытством наблюдали за съемками кинофильма, где в главной роли был их бывший сослуживец, четвертый «помоха» Чулков. Фильм назывался «Побег из России». Съемки проходили в непосредственной близости от судна - киношники даже пытались взять интервью у капитана. Правда, сами главные герои фильма постеснялись пообщаться с товарищами по экипажу. Видимо, понимали, что добрых слов не услышат.
Побег Чулковых из СССР стоял особняком. Не сработали инструкции, нашлись в них лазейки.
Выбрали супруги Чулковы именно такой способ выезда с исторической родины, видимо, не просто так. Как вспоминают люди, которые работали в то время с Чулковым в пароходстве, эта пара была довольно интересной. Начитанные, хорошие собеседники, оба хорошо знали английский язык. Олег - мягкий, спокойный интеллигент, Ирина - темпераментная яркая блондинка с эпатажными передними золотыми зубами, которые резко бросались в глаза.
До побега Чулковых действовал следующий порядок пропуска родственников на судно: на проходную порта сдавали судовую роль родственников членов экипажа за подписью капитана. Родственники, внесенные в судовую роль, предъявляли свой паспорт на проходной порта и, получив разовый пропуск, шли на судно. Там вахтенный матрос забирал этот пропуск и паспорт, и родственник проходил на борт, где мог находиться до отхода судна. Паспорт в это время находился у вахтенного, и его постоянно проверяли пограничники. Вот здесь-то и была лазейка. Если убрать паспорт из ящичка вахтенного матроса, то вроде как и человека на судне нет. На проходной же порта никому до этого дела нету: прошел человек – пропуск дали, а там хоть трава не расти.
2 октября 1983 года судно под командованием капитана Александра Виноградова вышло из Ленинграда в Гуль. На борту было 33 члена экипажа и два пассажира: мама с дочкой, следующие через Гуль в Гану. Ну и под кроватью четвертого помощника Чулкова, в подготовленном заранее ящике, жена Ирина.
Схема посадки и высадки сработала: вечером перед отходом была вахта четвертого помощника, у трапа стоял матрос Коротких, практикант–курсант пятого курса ЛМУ.
Как он вспоминает, около 22 часов на судно пришла Ирина, сдала свой паспорт и поднялась в каюту к мужу. В 23:00 Чулков послал матроса «по делам», изъял паспорт и всё. Утром следующего дня пограничники и таможня дали добро на отход, и в 11 часов судно вышло в Гуль. Потом в английской газете вышла карикатура: в каюте пограничник выпивает с Чулковым, а под кроватью - улыбающаяся Ирина.
Интересно, что матрос Коротких с приходом в Гуль опять стоял на вахте с Чулковым. В четыре часа утра вахтенный помощник отпустил Коротких спать, сказав ему, что скоро подойдет сменщик. Тут опять лазейка - по данным судового расследования, сменщик, якобы, пришел в 04:05, и Чулкова у трапа не было. Тот подумал, что штурман обходит судно, трап поднят, все дома. Хотя, наверное, на самом деле сменщика никто не поднял, и он спокойно спал, а Чулков с женой без лишнего шума покинули борт судна.
Как бы то ни было, утром на пароходе обнаружили полное отсутствие вахтенного помощника. Объявили тревогу. В каюте у Чулкова выяснилось, что его гражданской одежды, а также документов - паспорта и рабочего штурманского диплома - тоже нет. При этом все рубли, которые при отходе сдают четвертому помощнику члены экипажа, включая деньги Чулкова, были на месте. На столе лежали приготовленные для иммигрантских властей паспорта членов экипажа и судовая роль. Чулкова нигде не было.
У ворот порта стоял полицейский, который заявил, что ночью мимо него никто не проходил. В город послали две группы - для очистки совести и отражения принятых мер. Естественно, никого не нашли. Связались с Советским посольством. Дежурным дипломатом в это время был полковник КГБ, и как впоследствии выяснилось английский шпион, Олег Гордиевский. Заказали водолазный осмотр в месте стоянки судна. Принятые меры результата не дали.
Несмотря на то, что судно было выгружено, капитан по указанию из пароходства задержал отход под предлогом ремонта регулятора главного двигателя. И только через четыре дня советский консул сообщил капитану, что Чулков попросил политического убежища, и получил разрешение на проживание в Англии сроком на один год. Ни с кем из советских представителей и судовой администрации Чулков встречаться не пожелал. Интересно при этом, что жена Чулкова вообще нигде не фигурировала.
Капитан же Виноградов в течение нескольких дней пытался через советское посольство увидеться с Чулковым. Два дня капитан провел в Лондоне, куда выезжал, добиваясь от МИДа Великобритании встречи с «побегантом». Но все было напрасно.
"Механик Евграфов" покинул порт 21 октября. Матрос Коротких, как дипломник ЛМУ и без пяти минут штурман, нес ходовую вахту за Чулкова. Ну а с приходом в Питер началось обычное в таких случаях дело: экипаж на берег не пустили, сутки допрашивали. И только тогда моряки узнали об Ирине. Экипаж, как водится, в профилактических целях расформировали, капитана Сан Саныча Виноградова держали на берегу. А вот вахтенному матросу Коротких досталось по полной программе. Допрашивали бедолагу на Литейном в общей сложности год, а потом еще как минимум год "наблюдали". Два года ему негласно не давали возможность работать штурманом, а Коротких, между прочим, закончил училище с красным дипломом. Работал матросом. Еще через год пришлось совсем уволиться с флота.
Судьба же супругов Чулковых доподлинно неизвестна. Но, кажется, их любовь была не менее трудна. Моряки, встречавшие впоследствии Олега в Лондоне рассказывали, что он очень быстро остался один. Поначалу ему было трудно, но он справился, нашел работу в транспортной компании. Ирина же, имевшая а Англии то ли друзей, то ли родственников, сначала преподавала, затем долгое время работала в Русской службе "Би-Би-Си". Люди, которые помнят эту пару, считают, что, скорее всего, Ирина просто использовала мужа в своих целях...
Выражаем признательность БТО РПСМ за оказанное содействие при подготовке материала.
Источник: http://spb.sur.ru/
