Это очень приблизительный набросок, не затрагивающий огромное количество тонкости, которая связанна с этим искусством, с которой вы сможете познакомиться, самостоятельно прочитав его книгу «Приближение к снежной королеве». Я не стал размещать ссылки на главы книги, но вы с легкостью сможете найти места, откуда я брал информацию, воспользовавшись поиском, используя цитаты, взятые мною из текста.
Первое, что нужно сделать – это захотеть, но это куда сложнее, чем может показаться.
«Монотонный труд уничтожает связь между телом и эфирным носителем души. Повторение никакая не «мать учения». Наоборот, повторение убивает знание. Приходиться долго мотать головой, забывать имеющиеся в ней «знания» и приобретать нечто совершенно новое. У Рембо сказано так: «Я хочу быть поэтом и работаю, чтобы им стать». Другими словами: Я хочу быть магом и работаю, чтобы им стать». Сначала обязательно должно быть «хочу».
«Вслед за Ницше мы можем сказать, что знаем свободу от чего-то, что нас порабощало, но мы не знаем для чего нам эта свобода».
И для того чтобы встать на путь алхимии, мы должны действительно этого захотеть.
Второе, что нужно сделать, это понять вы политеист или монотеист*. Политеизм ведет к Герметизму, алхимическому пути, выросшему преимущественно из эллинской культуры. В основе такого подхода лежит идея, свойственная эллинам в целом, идея абсолютной жизни. Смерть это не конец, но лишь начало метаморфоз, превращения во что-то новое. Монотеизм же бывает разный. Головин разделяет Иудаизм и Христианство по критерию – отношения к смерти. Иудаизм путь абсолютной смерти, как река Иордан впадает в мертвое море, рассекая Палестину, намечая единственный путь, где есть только начало и конец. Христианство же дает «узкую тропу» к спасению души, то есть не к абсолютному и тотальному окончанию, но к надежде на спасение. В этом случае жизнь становится нервозной и торопливой.
Когда мы поняли, кто мы есть (лишь в контексте веры), нужно подступиться к первому серьезному испытанию, к первой алхимической операции – «Нигредо» или «Опус в черном». Это «вхождение в абсолютную смерть или в центр смерти», если кратко – отказ от всего нам знакомого, побег от всего привычного, полное отречение от «коллективного» и таким образом – очищение через смерть при жизни. «Это попытка думать самостоятельно».
Далее нужно сказать, что это не только начальная точка, но путь. Евгений Головин говорит что: «Активный принцип здесь соответствует Востоку (в том числе и в чисто географическом смысле), материя - Западу, мужчина - Северу, женщина - Югу». Это очень важно. Алхимик должен понять, в какую сторону ему двигаться, но на самом деле здесь есть лишь два пути. Это Север и ЮГ.
Путь на север – это постоянная борьба с препятствиями, героический путь в конце которого среди льдов храбреца ожидает внутренний огонь, «вулкан, пылающий странным золотистым огнем. От этого огня расцветает море, и необычайная жизненная сила разлита в атмосфере», или его ждет безумие.
Юг же это «путь медленного изучения материала и в то же время – путь абсолютного отчаянья». Человек, идущий по пути юга, растворяется в «женском начале». На этом пути первое, что случается с человеком, это момент «putrefactio» гниения (Головин дальше не поясняет, что это значит). В финале же человеку открывается бездна, из которой возникает абсолютная белизна, Дама-натуре, которая следует непосредственно за Матерью-природой. Здесь уже возникает пересечение границы «опуса в черном» и наступления опуса в белом (или в красном).
Кроме этого Алхимик должен быть еще и кузнецом или «Для любого алхимика крайне полезно сначала побыть кузнецом».
Сам Головин пишет о становлении Алхимиками следующее:
«А как становятся алхимиками? Для этого совсем не нужно идти на факультет химии и даже смотреть на периодическую систему элементов (лучше, наоборот, о ней забыть). Мы подберем в горах кусок полевого шпата или кусок кварца, принесем домой и согреем его в руках. Потом хрустальную вазу, наполненную водой, выставим в полнолуние на три дня. И когда вода полностью отравится Луной, мы положим кусок кварца или шпата в эту вазу и уйдем с нашим, так сказать, алхимическим аппаратом куда-нибудь в полутьму. И тогда мы увидим, как по куску кварца ползут серебряные или золотые змейки. Это настолько потрясающее зрелище, что мы забудем о целях эксперимента. Алхимия, вообще, скорее искусство, чем наука».
Также нужно упомянуть о трех уровнях манифестаций: «Нам, каждому из нас, открыты минимум три уровня манифестации. Первый - тот самый в котором мы с вами беседуем, второй уровень - это сон и сновидения, третий уровень - это мир нашего воображения, когда мы в нормальном и трезвом виде мечтаем и представляем себе зрительные образы».
В конечном счете Алхимия это очень сложно, очень иносказательно и темно, потому всё, что написано выше, это скорее блеклый набросок того, что должно быть сказано в контексте поднятой темы.
*Надо понять, какая у вас мораль, ведь выбор, который вы делаете в ходе жизни, ярко иллюстрирует вашу причастность к той или иной религии. Например, помощь ближнему, прощение зла и т.п., вполне христианские проявления морали. Соблюдения принципа «око за око», четкое понимание неравенства между людьми и т.п., – проявления политеистической морали. Религия же находится над моральным компасом, но предшествует ему, что возможно в силу того что люди с некоторыми моральными качествами были и до носителя конкретной морали. Религия – это манифестация нашей индивидуальности через принятия того, кто мы есть и обоснование всякого нашего выбора через причастность к чему-то большему, предшествующему нам и всегда ждущему, чтобы принять человека вновь в лоно самого благотворного для этого человека существования. Самое оно благотворное по причине того, что именно в таком существовании все выборы человека, которые он и так делал в нерелигиозной жизни, обретут новое, сакральное качество. Само это ощущение может быть очень различным, но это четкое понимание того, что мы делаем нечто не только правильно, но нам вместе с тем приятно, что мы это делаем именно так. Даже сложный выбор в этом случае приобретает некоторую очевидность. Религия также это способ жить максимально аутентично, жить как свойственно именно конкретному человеку, без ненужного нагромождения инаковой мысли. Религия суть некоторое пространство духа. Человек это дверь, мораль его – причудливый узор (который проявляется лишь тогда, когда человек делает выбор), а религия это ключ, найти который можно, лишь узнав этот самый узор. За дверью же скрывается удивительный мир, как человека, так и того, что он сможет пустить к себе после того, как дверь будет открыта. Политеист пригласит всех божеств, кто-то будет находиться ближе, кто-то дальше. У Монотеиста Авраамического толка за дверью будет Яхве или Иисус, а может Аллах. Буддист же с радостью будет прибывать один паря над землей, пока и вовсе не предпочтет раствориться в небытие. Религия – это возможность конституировать всякий свой день правильным действием и мыслью. Последовательный религиозный человек никогда не упадет в бездну бессмысленного вопрошания о смысле жизни или своём несчастье. Религия это то, что нам «предназначено» кровью, генами и великим прошлым (великое оно в силу того, что факт нашей жизни сейчас обусловлен неимоверной длинной цепочкой поступков наших предков, что приводили к тому, что у них появлялись дети). Потому атеизм (который может быть лишь относительным того социального фона, в котором жил человек большею часть времени имея общий генетический бэкграунд с окружающими его людьми. Например, фраза: «я не верю в бога» говорит лишь о том, что человек отрицает монотеистическую природу божества), является разряженной формой религиозного существования.
