Маше, Володька теперь уже и не был так сильно необходим, перегорать всё внутри стало. Но взыграло женское самолюбие. “Как это так, меня бросили. Я ждала его, всё село знало что мы должны пожениться, а он вдруг надумал какую-то вдовушку в дом женой привести. Не бывать этому, всё равно моим станет. А уж потом подумаю, жить с ним или развестись. И это будет моё решение”, поставила она для себя цель. Она была единственным и поздним ребёнком в семье. Родители ей ни в чём не отказывали, поэтому выросла она капризной и избалованной эгоисткой. Но благодаря советам матери, легко скрывала это от людей. Только уж если что задумала, то шла к своей цели напролом, не разбирая дороги, вот и теперь, был именно такой случай. Володька стал для неё как трофей для охотника. Дня через три, Веньку отправили в райцентр за углём для школьной котельной: “Собирайся, завтра рано утром поедем, так чтобы не проспала”, предупредил он заранее Машу.
— Мам, я завтра в Пристень хочу поехать, — как бы между прочим сообщила она матери.
— Зачем это?
— Лидка Петрова там вчера была, говорит в универмаге сапоги импортные выбрасывали. Она себе купила, красивые, итальянские. Я тоже такие хочу, вот и поеду, может повезёт. Ты же денег мне дашь?
— Дам конечно. На чём поедешь, на автобусе?
— Нет Венька Чередин за углём едет, обещал меня прихватить с собой. Так что ты меня пораньше разбуди, часиков в пять, ему очередь занять на базе нужно.
— Опять этот Чередин. Машка, смотри доиграешься. Предупреждаю, мне такой зять не нужен.
— Мам, ты опять за старое, ничего у меня с ним нет, он просто для меня приятель хороший, вот и всё.
Евдокия с недоверием посмотрела на дочь, но деньги достала. Развернула белый носовой платок, в который они были завёрнуты и отсчитала несколько купюр.
— Столько хватит?
— Хватит, — Маша чмокнула мать в щёку.
— Погоди, на вот ещё десятку, купишь дрожжей, а то скоро хлеб печь будет не на чем. Селёдки пару килограммов, отец её очень любит, а сейчас холода такие что не пропадёт. Колбасы, ну и себе конфет шоколадных.
— Хорошо мам, всё куплю как приказала. Только ты меня разбудить не забудь.
— Да не забуду, не переживай.
В половине шестого, у дома Пыжовых остановился автомобиль, и раздался сигнал клаксона. Маша тут же появилась из-за калитки.
— Ты что, ночевала во дворе что ли? — удивился Венька.
— Скажешь тоже, просто встала пораньше, оделась и ждала тебя. Только машина загудела, сразу вышла.
— Ну тогда давай, запрыгивай в кабину и покатили.
К воротам угольного склада они подъехали, когда ещё не рассвело. А очередь из машин растянулась аж до соседней улицы.
— Они что, ночевали здесь все, что ли, — присвистнул Венька, он пристроил свой грузовик в хвост последней машине, и приказал Маше, — сиди здесь, а я пойду разведаю что да как. Поликлиника сейчас всё равно закрыта, так что нам там делать пока нечего.
Его не было минут двадцать, а когда появился, то довольный улыбнулся Маше.
— Порядок, я тут приятеля из Терновки встретил, обещал за нашей очередью присмотреть. Если что, машину поближе к воротам перегонит, ключи ему оставлю. Так что ещё немного подождём, и пойдем к Таське.
К поликлинике они пришли минут за десять до её открытия, и топтались на крылечке вместе с подходящим народом. Вскоре из-за угла, вышла сестра Веньки.
— Вот Таська идёт, — Венька указал Маше рукой, и двинулся ей на встречу.
— Сеструха, привет, как поживаешь, — обнял он остановившуюся женщину.
— Веня, а ты какими судьбами тут, да ещё с утра пораньше? — удивилась Тася.
— В наряд отправили, а мать гостинцев решила передать, — он поднял вверх авоську из которой торчали петушиные лапы и ещё какие-то пакеты, завёрнутые в газету.
— Ну что мы тут на морозе топчемся. Пойдём со мной, у нас в подсобке плитка электрическая есть, хоть чаем тебя напою.
— Чаем это хорошо, только я не один.
— Не один, а с кем?— заинтересовалась Тася.
— Девушка со мной, односельчанка наша.
— Девушка, — протянула Тася и посмотрела на переминающуюся с ноги на ногу Машу.
— Тась, это не то что ты подумала. Просто у неё к тебе дело есть, вот и напросилась со мной на поездку.
— Интересно, какое же это дело, если мы в глаза друг друга не видели.
— Поговоришь с ней, и всё узнаешь, — пообещал Венька.
— Ладно, пошли, нечего на холоде торчать, тем более что народу вон сколько, работы сегодня будет достаточно.
Венька с Машей, прошли вслед за Тасей в подсобку и остановились на пороге.
— Ну чего застыли, проходите, сейчас чаем вас напою, а то смотрю заледенели совсем, — позвала их Тася, — Саша, ты побудь одна, пока я с гостями побеседую, а потом тебя подменю, — попросила она напарницу.
— Ну что нового у нас в деревне, все живы здоровы? — спросила брата.
— Да вроде все,— ответил Венька, прихлёбывая чай из чашки, — у тебя то как дела, твой всё так же буянит?
— Буянит, чего ему поделается, — ответила Тася с тоской.
— Бросала бы ты его, чем так жить.
— Ага, бросала, а кому я нужна буду с двумя детьми на руках. Сенька хоть старшего не обижает, хоть и знает что не его. Нет уж, буду терпеть.
— Ну терпи, только если уж сильно обижать станет, мне говори, я с ним побеседую по-свойски, — Венька погладил сестру по руке.
— Ладно, скажу если что — пообещала она, — ну а у тебя какое ко мне дело, красавица?
Маша посмотрела на Веньку и тот всё сразу понял.
— Я к машине пойду, чтобы очередь свою не проворонить, Маш, как справишься, к складам подходи, я тебя там ждать буду.
Когда дверь за Черединым закрылась, Маша посмотрела на Тасю и произнесла.
— Даже и не знаю как сказать.
— Ну скажи уж как-нибудь.
— Мне справка нужна, что я беременна.
— А ты беременна?
— Нет, но справка мне такая нужна.
— Интересно, для чего это.
— Понимаешь, у меня парень был. Короче, затащил меня на сеновал, и заставил переспать, жениться обещал. Я дура и поверила. А он после этого, бросил меня, нашёл там у нас одну, и к ней переметнулся. Вот как теперь быть, даже не знаю. Сама понимаешь, в селе если узнают что не девушка, со свету сживут, сплетни распускать стану. А если родители дознаются, то совсем из дома выгонят. Прямо хоть руки на себя накладывай. Вот я и хотела справкой этой, припугнуть его, заставить жениться, чтобы честь свою спасти, — в конце рассказа, она так поверила себе, что разрыдалась в голос.
— Прекращай плакать, слезами тут не поможешь, — одёрнула её Тася.
После рассказа Маши она несколько минут сидела молча. Ей очень хорошо была известна такая ситуация. Сама в её шкуре побывала. Поверила одному негодяю, а он её бросил с дитём под сердцем. Вот поэтому и терпит теперь мужа пьяницу и дебошира, потому что позор её перед людьми прикрыл.
— Ладно, я постараюсь тебе помочь, поговорю с врачихой, она у нас деньги очень любит, поэтому думаю согласиться.
— А сколько нужно? — вытирая слёзы спросила Маша.
— Я думаю двадцаткой обойдёмся.
— Так я прямо сейчас отдать могу.
— Ну вот и ладненько. Значит как только всё будет готово, дам знать. Ты где работаешь?
— На почте, почтальоном.
— Вот туда и позвоню, если тебя рядом не будет, просто скажу что заказ твой выполнен, и попрошу передать. Тогда можешь приезжать и забирать справку.
Маша отдала деньги, поблагодарила за чай и вышла из поликлиники. Прошлась по магазинам, купила всё что приказала мать, а себе вместо сапог, платье взяла. На сапоги денег всё равно бы не хватило. И довольная побежала к угольным складам, где её уже поджидал Венька.