Башня Бурана
Когда я готовилась к путешествию, то не просто составляла маршрут. Я нашла кучу информации о Киргизии и кучу легенд о тех местах, которые мы посетим. В 99% легенд кто-то умирает, но никто же не ждал, что это будут истории со счастливым концом?
Итак. Наша первая точка — башня Бурана и прилегающая к ней территория с петроглифами, статуями воинов (их называют бабами, и это очень смешно), жерновами и надгробиями.
Когда-то давно жестокий хан хотел завоевать местные земли и, когда добрался до Токмака, убил всех его жителей. Лишь одна старушка чудом уцелела и пришла к хану со словами: «Ты убил моих детей и внуков, ты лишил меня дома, в наказание за это твоя единственная дочь вскоре умрёт от укуса ядовитого паука». Хан рассердился и приказал убить старуху, а на месте предсказания возвести высокую башню, которая будет касаться небес. Любимую дочь он поселил на самом верху в полной изоляции и безопасности, даже пищу ей передавали через специальную высоко поднятую над землёй дверь. Однажды слуги принесли красавице блюдо с чёрным виноградом и не заметили, как в лозе притаился ядовитый паук. Предсказание сбылось, и с тех пор заброшенная башня напоминает своим видом, что за любое зло приходит расплата.
Мы заходим на территорию заповедника, и билетёрша предупреждает нас, что надо быть осторожнее, так как из-за жары из нор вылезли погреться на солнышке змеи. Глаза Ильи загораются. Теперь его цель — найти змею. Наша цель — догнать Илью до того, как он огребёт от какой-нибудь чешуйчатой.
Вход в башню расположен на высоте двух этажей, поэтому туда ведёт лестница, явно приделанная уже после того, как прекрасную деву укусил паук. По лестнице мы поднимаемся быстро, а вот на саму башню нам удаётся попасть лишь с пятой попытки: подъём очень тесный, поэтому только мы заходим внутрь, как сразу же разворачиваемся, выходим и выпускаем тех, кто хочет наружу. И здесь мы встречаем первых иностранцев, о количестве которых в Киргизии мы наслышаны. Это французы.
Нам ещё предстоит встретить австрийцев, голландцев, малазийцев, китайцев, немцев и не только. В Киргизию прилетают даже из Австралии и США. Представляю себе, как сидит на ранчо какой-нибудь Джонни и говорит: «Мэри, а махнёмте-ка в Киргизию, смотреть каньон Конорчек, а то этот Гранд-Каньон уже поднадоел». И она ему, доедая конину с фасолью: «Прекрасная идея, сейчас доем и поедем». Мне почему-то всегда казалось, что на фразу «Поедем в Киргизию» люди из Европы, Америки и Австралии должны отвечать что-то вроде «А где это?». Я никого не хочу упрекнуть в географической неграмотности, но даже я про красоты Киргизии узнала лишь потому, что мамина подруга детства живёт неподалёку и несколько лет назад мы приезжали к ней в гости. Едва ли у всяких Джонни, Гарри и Майклов есть родня в странах СНГ, иначе бы маленькой Киргизии грозило перенаселение.
Но факт остаётся фактом. Мы дождались своей очереди и поднялись на башню, где обсудили с австрийцами красоты Киргизии, с киргизами местные напитки, рассказали всем на ломаном английском, где находится Ульяновск и чем он знаменит. Мне очень хотелось рассказать, что тут жил и пел Сергей Жуков и даже спеть пару строк из песни «18 мне уже», но решила промолчать. Поэтому я ограничиваюсь Волгой и Лениным. Иностранцы понимающе кивают. Уверена, что только из вежливости, потому что мой английский как в той шутке — is bad. Из бед и огорчений.
Прогулка по заповеднику, визит в музей (там работал кондиционер, поэтому мы не только окультурились, но и охладились) — и мы едем дальше.
По плану обед. Мы останавливаемся на трассе, достаём бутеры и осознаём, что встали рядом с кучкой-вонючкой. В Киргизии много кучек-вонючек, всё же тут пасутся стада овец, коров и лошадей. Но мы городские, мы к такому не привыкли, так что меняем локацию, едим и любуемся пейзажами. А они очень красивые: зелёные поля, коричневые холмы, белые макушки гор и голубое небо.
Каньон Конорчек
Следующая точка — каньон Конорчек. Надо сказать, что нам очень повезло. Киргизия — довольно туристическая страна, к тому же мы едем по популярным маршрутам. Но мы приехали сюда до начала сезона, поэтому туристов откровенно мало, особенно в будни. Это позволяет нам не толпиться на смотровых площадках, а наслаждаться пейзажами столько, сколько хочется.
Водитель единственного авто, припаркованного у каньона, — киргиз, который возит туристов. Он смотрит, как мы поставили свой RAV, и подсказывает, как его переставить с учётом того, как по небу будет двигаться солнце. Вообще в Киргизии очень добрые люди. Они с радостью подскажут, что посмотреть, куда сходить, как добраться до красот, где поставить машину, чтобы не зажариться. Это желание помочь, просто так, по доброте душевной, очень подкупает.
Каньон Конорчек — это рыжая земля и рыжие стены. Завораживает, но через час уже привыкаешь и не удивляешься. Навстречу нам идут туристы, обещают, что до конца ещё немного, где-то надо будет лезть, но оно того стоит. Я оцениваю их вид: в группе есть даже девушка в сарафане. Ну если она прошла, то я тоже смогу, если, конечно, эта девушка не ждала всех на камушке за следующим поворотом. Лезть действительно приходится, в одном месте даже висит верёвка в помощь. Мы преодолеваем несколько подъёмов и вот оно: стены каньона расходятся, и перед нами открывается какой-то инопланетный вид. Огромные глиняные колонны, рыжие башни, медные маяки. Мы все в пыли и поту, но оно того действительно стоило. Мы любуемся, идём назад, встречаем по дороге зайца и едем дальше.
Каньон Кок-Мойнок
Следующая точка — каньон Кок-Мойнок. Он тоже рыжий, но отличается от первого тем, что изначально состоит из башен и колонн. Поэтому мы идём медленно, ведь нам хочется сфотографироваться с каждой. Илья всё ещё ищет змей. Змеи и вообще всякие гады — его страсть. Поэтому на протяжении всей прогулки он с энтузиазмом рассказывает, где они живут, чем питаются, как относятся к людям. Его монолог — как неиссякаемый источник. Словно ребёнку, который весь год молчал в школе (помните это учительское «Учитель говорит, все молчат и слушают»), наконец, дали слово.
По плану мы должны были заночевать у Иссык-Куля, но уже темнеет, так что мы ставим палатку между входом в каньон и рекой Чу. Чуть дальше — деревня. Мы проезжали через неё, когда ехали в Кок-Мойнок. Детки, играющие на улице, выбежали помахать нам, люди, которые шли рядом, кивнули нам, здороваясь, а одному старичку я кивнула первой, и он сразу заулыбался. Мне стало радостно.
Когда мы ставили палатку, поднялся ветер, поэтому наша палатка чуть не превратилась в воздушный шар. Мы поскорее воткнули колышки в землю и улеглись, придавив ткань своим телами. Мы не боимся дружелюбных киргизов, но на всякий случай берём с собой в палатку треккинговые палки и спрей от комаров — всё, чем могут защищаться люди вроде меня. Всю ночь палатку пытается сдуть ветер, к утру он утихает, и я засыпаю.