Среди всех богословских диалогов, которые в XX веке вела Православная церковь особое положение занимает диалог со старокатоликами, а именно с сообществами, входящими в т. н. «Утрехтское объединение старокатолических церквей». В ходе диалога (1975-1987) православным и старокатоликам удалось достичь взаимопонимания по всем ключевым темам, обсуждавшимися смешанной богословской Комиссией. Старокатолики, не приняв католических догматов XIX века о папской непогрешимости и Непорочном Зачатии Девы Марии в ходе диалога подтвердили правомерность игнорирования Филиокве в Символе веры. Профессор Утрехского университета Петер Бен Смит в своей статье «Диалог парадоксов» констатировал:
«Результат диалога был, в некотором смысле, впечатляющим, поскольку полное согласие в вере было установлено комиссией по диалогу, что было и остаётся редкостью в экуменическом диалоге, особенно между восточной и западной традициями».
Однако результаты богословских собеседований не получили практической реализации. Во многом это произошло из-за позиции Старокатолических церквей Утрехтской унии по двум вопросам:
- Интеркоммунион (с англиканскими и протестантскими сообществами);
- По вопросу женских рукоположений.
По поводу первого вопроса ещё в 1986 году Третье предсоборное всеправославное совещание в Шамбези приняло резолюцию, в которой говорилось, что:
«соблюдение Старокатолической Церковью давней практики общения в Таинствах с Церковью Англии, а также появившиеся в Германии позднейшие тенденции к общению в Таинствах с Евангелической церковью... снижает значение совместно подписываемых в диалоге общих экклезиологических текстов и создаёт трудности воплощения и раскрытия богословия совместно подписываемых общих богословских текстов во всей жизни Старокатолической Церкви. Оба эти вопроса нуждаются в оценке компетентных богословов Православной Церкви с точки зрения экклезиологических и церковных последствий, с тем чтобы ускорить установление церковных предпосылок для восстановления церковного общения со старокатоликами. Успешное завершение этого богословского диалога благоприятно отразится и на результатах других диалогов, поскольку упрочит доверие к ним».
По второму вопросу, на мой взгляд, дело обстоит так: в 1987 году Смешанной богословской комиссией по диалогу между православными и старокатоликами было принято совместно заявление «Таинство священства». В частности, в пункте 4 данного документа стороны заявили: «За исключением пока ещё не до конца понятого служения диаконис, церковь не допускала рукоположение женщин». Сторонники либеральной теологии могут заявить, что здесь не говорится о том, что такие рукоположения не могут происходить в будущем. Но если бы для старокатолических делегатов важно было бы подчеркнуть возможность женских рукоположений они должны были что-то заявить об этом в тексте. Хотя бы в такой формулировке: «по мнению же старокатолических участников богословские основания запрета женских хиротоний – отсутствуют». Но ничего такого в тексте совместного заявления нет.
Профессор Петер Бен Смит отмечает, что православно-старокатолическая Консультация о роли женщины в Церкви и рукоположении женщин, прошедшая с 10 по 15 декабря 1996 года в Польше, пришла «к единогласному выводу об отсутствии богословских возражений против рукоположения женщин на апостольское служение». В связи с этим возникает несколько вопросов:
- Кто представлял на данной консультации православную сторону и почему у этих делегатов не нашлось богословских аргументов о недопустимости женского священства;
- Помимо богословских причин, также существуют социокультурные причины отказа от посвящения женщин.
Смит в другой своей статье «Забытое православное богословское одобрение рукоположения женщин на православно-старокатолической консультации 1996 года по вопросам гендера и апостольского служения» утверждает, что опираясь на выводы Консультации 1996 года, Старокатолические церкви формально приступили к рукоположению женщин с 1998 года. Однако в этой же статье сам Смит оговаривается, что старокатолики Германии приступили к ординации женщин ещё в 1996 году. Т. е. перед проведением консультации (которая проходила в декабре).
С точки зрения православных данное решение старокатоликов скорее будет воспринято негативно. Ёмкую оценку этих старокатолических односторонних инициатив дал профессор А. И. Осипов:
«Этот диалог шёл очень успешно, и он закончился в 1987 году. После этого осталось только одно — чтобы православные церкви со своей стороны и старокатолики утвердили эти решения на своих высших органах и затем уже приняли решения о евхаристическом общении и объединении. Однако ничего этого не произошло. Старокатолики, нисколько не сомневаясь, подписав все соглашения о всех таинствах, в том числе о священстве, о евхаристии, без всякого смущения вступили в евхаристическое общение с крайними протестантскими церквами. Начали устанавливать женское священство. И диалог, так блестяще проведённый (за какие-то 10 лет всё было решено), окончился без всякой славы и результата».
Таким образом для старокатоликов Германии и Нидерландов либеральные нововведения оказались важнее, чем диалог и воссоединение с Православием. На фоне этих нововведений, в 2003 году, Утрехтскую унию покинула старокатолическая Польская Национальная церковь (США и Канады), участвовавшая в диалоге с Православной церковью.
• Ноябрь 2003 – Польская Национальная католическая церковь (ПНКЦ) проголосовала за выход из состава Международной конференции епископов (IBC) Утрехтского союза, поскольку она осталась верна католической вере, а также Утрехтской декларации (скриншот из истории ПНКЦ на её официальном сайте).
Ниже представлен перевод на русский язык статьи нидерландского исследователя Петера Смита о православно-старокатолическом диалоге.
Диалог парадоксов: православно-старокатолический диалог
Введение*
Одним из самых давних экуменических диалогов является диалог между Православными церквами и Старокатолическими церквами Утрехтской унии. Последняя представляет собой сообщество автономных католических Церквей[1], одной из которых является Старокатолическая церковь Нидерландов[2]. В этом диалоге РПЦ играла значительную, а периодически даже ведущую роль[3]. Несмотря на свою давнюю историю, диалог развивался парадоксальным образом, приводя к неожиданным взлётам и падениям в разные моменты, если рассматривать их на фоне истории Православия XIX и XX веков, особенно РПЦ. Описание этих событий одновременно привлекает внимание к развитию экуменизма XIX, XX и XXI веков, а также к некоторым его достижениям. В то же время это также указывает на некоторые тонкости развития Православия и ставит под сомнение некоторые господствующие предположения относительно развития православного, в частности русского православного богословия и церковной политики, не в последнюю очередь в области экуменизма в контексте продолжающегося развития экуменического движения[4]. Для целей настоящей статьи будет рассматриваться только православно-старокатолический диалог в его международных формах. Однако следует отметить, что, по крайней мере, с точки зрения старокатоликов, экуменический диалог с православными всегда был частью экуменического треугольника, наряду с диалогом с англиканами[5].
Парадоксальное начало: экуменизм, возникший в результате раскола
Старокатолические и православные контакты имеют более длительную историю, уходящую во вторую половину XIX века[6]. Они возникли главным образом в результате движения протеста старокатоликов против догматического определения универсальной юрисдикции и папской непогрешимости на Первом Ватиканском соборе 1870 года[7]. Особенно в ходе первых Старокатолических конференций и Боннских конференций воссоединения (1874/1875), инициированных Игнацем фон Дёллингером, развививался трёхсторонний экуменизм среди православных, англикан и старокатоликов. Экуменический обмен происходил через комиссии, назначенные для православно-старокатолического и англикано-старокатолического диалога, в этом контексте весьма важную роль сыграл ряд русских богословов, связанных с Обществом любителей духовного просвещения, таких как Янышев и Киреев, сыгравших выдающуюся роль. Этот период сближения и диалога можно рассматривать с 1871 по 1888/9 гг., то есть с первой Старокатолической конференции (Мюнхен, 1871 год), в которой участвовали также православные и англикане, до создания Старокатолического союза Утрехта посредством создания Международной конференции епископов. Этот орган, Епископальный синод, объединил Старокатолические церкви, возникшие после Первого Ватиканского собора, со Старокатолической церковью Нидерландов, имеющей собственную историю и – до начала 1920-х годов – занимавшей весьма нерешительную позицию в отношении Православия (не в последнюю очередь из-за обязательств, взятых на Утрехтском соборе 1763 года).
(Русский) Православно-Старокатолический диалог 1889–1914/9
Вторая фаза православно-старокатолического диалога длилась с момента создания Утрехтской унии до начала Первой мировой войны. Этот диалог характеризуется тем, что это было преимущественно русско-православное и старокатолическое предприятие[8]. На это указывает уже тот факт, что он осуществлялся двумя комиссиями — Санкт-Петербургской комиссией и её аналогом — Старокатолической Роттердамской комиссией[9]. Две комиссии вели свой диалог по переписке с 1894 по 1914 год, Первая мировая война и смена режима в России положили конец этому диалогу, который не достиг каких-либо формальных результатов, хотя, безусловно, достиг лучшего взаимопонимания, чему способствовали обмены в контексте последующих Международных конгрессов старокатоликов и журнала Revue Internationale de Théologie (с 1911 года: Internationale Kirchliche Zeitschrift). Важно отметить, что в этот период РПЦ взяла на себя ведущую роль в экуменических делах, во многом потому, что многие другие автокефальные церкви, включая Вселенский Патриархат, имели гораздо меньшую свободу передвижения.
Православно-старокатолический диалог 1920–1960 гг.
После создания новых религиозных и политических объединений в Восточной Европе и за её пределами, особенно с изменением положения РПЦ и возникновением Турецкой Республики (1923 год), начался новый этап контактов между православными и старокатоликами[10]. C православной стороны в центре диалога теперь оказался Вселенский Патриархат. Как только контакты были вновь установлены, в 1931 году, примерно через четыре месяца после разработки проекта Англиканско-Старокатолического Боннского соглашения[11], состоялась встреча представителей девяти Православных Церквей (без представителей РПЦ)[12] и Старокатолических церквей Утрехтской унии. Всего лишь через два (!) дня переговоров обе стороны признали, что существует достаточно точек соприкосновения в вопросах веры и порядка для установления евхаристического общения[13]. Хотя эти переговоры проходили в период, который можно назвать экуменической весной, результаты не были положительно восприняты православной стороной, предположительно по формальным причинам: запланированный синод, который должен был принять формальные меры, так и не собрался, а также затруднение представляло достигнутое раннеге старокатолическо-англиканское соглашение, которое многие православные богословы считали проблематичным из-за его всеобъемлющего характера[14]. Такое развитие событий вызвало глубокое разочарование среди многих старокатолических богословов[15].
Православно-старокатолический диалог: 1961–1987 гг.
Новый этап в православно-старокатолических контактах наступил лишь после Второй мировой войны и появления железного занавеса в Европе, когда вслед за подготовительными контактами состоялась первая Всеправославная конференция (Родос, 1961 год), к которой обратились непосредственно старокатолики. Архиерейская конференция[16] обязала все участвующие Православные церкви, включая Русскую церковь, продолжать отношения со Старокатолическими церквами в духе ранних богословских обменов, а также с целью объединения с Православной церковью[17]. Старокатолические церкви также предприняли шаги, например, удалив «filioque» из Символа веры[18] и прояснив свою богословскую позицию в догматическом письме, переданном лично архиепископом Утрехтским Константинопольскому патриарху[19]. Этот первоначальный обмен привел к установлению официального всеправославно-старокатолического диалога, который длился с 1975 по 1987 год и породил ряд согласованных заявлений, охватывающих все аспекты церковной веры и порядка, которые считались необходимыми для церковного воссоединения[20]. Результат диалога был, в некотором смысле, впечатляющим, поскольку полное согласие в вере было установлено комиссией по диалогу, что было и остаётся редкостью в экуменическом диалоге, особенно между восточной и западной традициями. Диалог не только стал значительным достижением в церковном сближении, но и в преодолении политического раскола в Европе[21]. Тот факт, что за этот период две встречи состоялись в СССР, в Москве и Загорске (в настоящее время – Сергиев Посад) в 1981 году (полная комиссия), и в 1986 году в Минске, где заседала подкомиссия (занимавшаяся составлением текстов на основе предложений отдельных богословов каждой «стороны»), имеет большое историческое значение, хотя эти и другие экуменические отношения обеспечили окно на Запад для советского режима, а также были способом заручиться поддержкой западных церквей для РПЦ в её тяжёлом положении.
Рецепцию этого диалога можно рассматривать как дальнейший, текущий этап православно-старокатолического сближения. В то же время следует отметить, что старокатолическое богословие развивалось в этот период по линиям, которые были совместимы и часто вдохновлёнными православными богословами, такими как Зизиулас и Афанасьев[22].
Православно-старокатолический диалог 1987–
Как отмечено выше, контакты между православными и старокатоликами продолжались и после формального завершения диалога, поскольку теперь начался период рецепции[23]. Этот процесс имел ряд удивительных аспектов.
Во-первых, процесс шёл очень медленно, к большому разочарованию тех, кто в нём участвовал. Со стороны старокатоликов, например, только в 2007 году была проложена дорога для совместного заявления по этому вопросу на Международной конференции епископов [МКК] (когда Синод Старокатолической Церкви Германии отозвал своё требование об изменении некоторых текстов). Официальная православная рецепция ещё не состоялась[24].
Во-вторых, в последующие десятилетия в контексте диалога, то есть для вовлечённых в него церквей также изменился ряд вещей. Наиболее драматичным, я бы сказал, был конец «железного занавеса» и, вместе с этим, изменение социальных и политических позиций большинства Православных церквей и их существенное возрождение, идущее рука об руку с обновлёным самосознанием и переоценкой своей позиции в экуменическом движении и по отношению к нему. Это привело, среди прочего, к возрождению РПЦ в качестве крупного игрока на экуменической сцене. Одновременно в Старокатолических церквях произошли события, которые также привели к изменению ситуации; в частности, здесь сыграло роль рукоположение женщин на тройное апостольское служение. Последнее часто рассматривается как главное препятствие для формального принятия результатов православно-старокатолического диалога.
В-третьих, однако, эта картина гораздо менее чёрно-белая, чем кажется или часто предполагается. Например, старокатолическое решение продолжить рукоположение на апостольское служение как женщин, так и мужчин[25] было подготовлено в ходе англикано-старокатолического диалога с учётом позиции Римско-католической церкви (которая оставляла мало места для диалога)[26], а также православно-старокатолической консультации по этому вопросу, состоявшейся по благословению Вселенского Патриарха и Архиепископа Утрехтского в 1996 году. Результаты этой консультации, которые, несмотря на их публикацию на английском и немецком языках, остались несколько скрытыми, стали в то время неожиданностью для всех участников (и всех наблюдателей): совместная консультация пришла к единогласному выводу об отсутствии богословских возражений против рукоположения женщин на апостольское служение[27]. Приём и обсуждение этих документов, которые представляли бы большой интерес, учитывая роль Константинопольского и Московского Патриарших престолов, а также богословские направления, существующие в их юрисдикции, по-видимому, оставались, однако, довольно ограниченными.
Тем не менее, несмотря на всё это или благодаря этому, интенсивность православно-старокатолических отношений пострадала. С 2005 года рабочая группа, учреждённая Вселенским Патриархом и Международной епископской конференцией, встречается с целью поиска путей дальнейшего взаимопонимания и сближения, рассматривая два или три богословских (и культурных!) вопроса, таких как место женщины и однополые отношения в церкви, старокатолические экуменические связи с англиканами, лютеранами и Филиппинской независимой церковью, а также поиск путей для встреч, знакомств и обмена на низовом уровне. К сожалению, РПЦ вряд ли играет во всем этом какую-то роль. Тем не менее, рабочая группа разработала важные инициативы, такие как совместный семинар для православных и старокатолических студентов в Православном центре в Шамбези (Швейцария) и осенью 2011 года учебная поездка мирян и духовенства на Крит.
Заключительные замечания: диалог парадоксов
Как утверждалось в начале статьи, развитие православно-старокатолического сближения характеризуется рядом парадоксов, некоторые из которых действительно носят преимущественно православный характер. Они связаны со взлётами и падениями, произошедшими в неожиданные моменты диалога, особенно если рассматривать их на фоне истории РПЦ. Во-первых, учитывая, что серьёзные разногласия внутри одного церковного органа обычно не приводят к обращению (консервативного) меньшинства к церквям, с которыми раньше не было особых контактов, это начало старокатолико-православного диалога в старокатолическом сообществе, вполне можно рассматривать как первый парадокс. РПЦ взяла на себя ведущую роль в этих первых контактах и дискуссиях.
Во-вторых, хотя смену руководства православной стороны от РПЦ к Вселенскому Патриархату после Второй мировой войны можно рассматривать как (логическое) следствие обстоятельств того времени – несмотря на тот факт, что Вселенский Патриархат пережил некоторые значительные трудности и в 1920-е годы, – ещё один парадокс проявляется в диалоге между православными и старокатоликами, который состоялся в 1931 году; хотя комиссии по диалогу нашли достаточно точек соприкосновения между двумя церквями, чтобы рассмотреть вопрос о церковном общении, именно ещё один успешный экуменический диалог между англиканами и старокатоликами – знаменитое Боннское соглашение 1931 года – вероятно, был основным фактором, блокирующим любые формальные успехи между двумя церквями.
В-третьих, учитывая чёткую структуру православно-старокатолического диалога между Востоком и Западом, а также тот факт, что его настоящий расцвет пришёлся на конец 1960-х - середину 1980-х годов, можно также отметить некоторые поразительные, если не сказать парадоксальные, аспекты. Начнём с того, что эта фаза усиленного диалога совпала со значительным отчуждением Востока и Запада (две упомянутые встречи в СССР в 1981 и 1986 годах). Это развитие, конечно, идёт рука об руку с периодом расцвета ВСЦ, включая, например, составление Лимского соглашения в 1982 году. Также следует помнить, что для советского правительства участие православных во всемирном экуменическом движении также открыло «окно на Запад». В то же время для РПЦ, зачастую находившейся в далеко не комфортном положении и во многом страдавшей от прямых репрессий, участие в экуменическом движении означало поддержку в её борьбе за выживание в советскую эпоху[28].
В-четвёртых, последний парадокс заключается в очень медленном восприятии результатов диалога как Старокатолической, так и Православной церковью после завершения диалога в 1987 году. Различные факторы способствовали парадоксальному восприятию того, что вполне можно рассматривать как экуменическую веху: не менее важным является изменение социального и политического положения Православных церквей, в том числе и Русской, во многом сопровождающееся оживлением самосознания, которое проливает новый свет на экуменический диалог и участие, хотя это и не всегда было оценено по достоинству – или даже понято – западными церквями[29]. Удивительным событием во всём этом является православно-старокатолическая консультация по поводу рукоположения женщин на апостольское служение, которая пришла к общему выводу, что против этого не было никаких возражений.
Примечания
* – Я благодарен г-ну Филипу Уиттакеру из Хаарлема за исправление английского языка в этой статье.
1 – Недавнее историческое исследование развития этого общения см.: П.-Б. Смит, Старокатолическая и филиппинская независимые экклезиологии в истории. Католическая церковь повсюду (Лейден, 2011), см. также более короткие презентации Дж. Виссера, «Старокатолические церкви Утрехтской унии», Международный журнал по изучению христианской церкви. 3 (2003), стр. 68–84, и У. фон Аркс, «Старокатолические церкви Утрехтской унии», в журнале The Christian Church. Введение в основные традиции, под ред. П. Авис (Лондон, 2002 г.), стр. 157–185. Устав центрального органа этого сообщества, Международной конференции епископов, опубликован как Statut der Internationalen Altkatholischen Bischofskonferenz (IBK). Offizielle Ausgabe in fünf Sprachen, изд. У. фон Аркс, М. Вейерманн (Берн, 2001). Х. Альденховен, «Das ekklesiologische Selbstverständnis der Altkatholischen Kirchen’, Österreichisches Archiv für Kirchenrecht 31 (1980), стр. 401–430, представляет собой широко распространённое утверждение старокатолической экклезиологической идентичности. Стандартная работа (несколько устаревшая): U. Küry, Die Altkatholische Kirche. Ihre Geschichte, ihre Lehre, ihr Anliegen (Штутгарт, 1982); см. также Дж. Ф. фон Шульте, Der Altkatholicismus: Geschichte seiner Entwicklung, Internalen Gestaltung und rechtlichen Stellung in Deutschland (Giessen, 1887; репортаж Aalen, 1965).
2 – Об этих церквях и их происхождении см., напр. Смит, Экклезиологии, стр. 50–75 и 183–199.
3 – Очерк его истории см. в книге У. фон Аркса «Kurze Einführung in die Geschichte des ordoxaltkatholischen Dialogs», в книге Koinonia auf altkirchlicher Basis. Deutsche Gesamtausgabe der Gemeinsamen Texte des Orthodox-altkatholischen Dialogs 1975–1987 mit französischer und englischer Übersetzung, ed. У. фон Аркс (Берн, 1989), стр. 11–26, а также Х. Рейн, Kirchengemeinschaft. Die anglikanisch-altkatholisch-orthodoxen Beziehungen von 1870 bis 1990 und ihre ökumenische Relevanz, I–II (Франкфурт, 1993–1994), особенно. том. 2.
4 – См., например, дискуссия и разногласия вокруг участия православных в ВСЦ, например, Заключительный отчёт Специальной комиссии по участию православных в ВСЦ за 2002 г. (Женева, 2002 г.).
5 – Отсюда и программа исторического исследования Рейна, Kirchengemeinschaft.
6 – См., например обзор, предоставленный Рейном, Kirchengemeinschaft I, и Смитом, Ecclesiologies, стр. 222–226.
7 – См. наиболее значимые события, например. А. Берлис, Frauen im Prozeß der Kirchwerdung. Eine historisch-theologische Studie zur Anfangsphase des deutschen Alt-Katholizismus (1850–1890) (Frankfurt a/M., 1998), стр. 86–232.
8 – Хотя следует отметить, что старокатолическо-православные контакты были гораздо шире, см., напр. о контактах с Сербской православной церковью: У. фон Аркс, «Bischof Nikolaj Velimirovic (1880–1956) und seine Berner Zeit im Rahmen der christkatholisch—serbisch-orthodoxen Beziehungen», Internationale Kirchliche Zeitschrift 95 (2005), стр. 1–33.
9 – См. Смит, Ecclesiologies, с. 195, и упомянутую там литературу. Дополнительную документацию см. также: У. Кюри, «Die letzte Antwort der ортодоксальной петербургской комиссии и альткатолической Роттердамской комиссии», Internationale Kirchliche Zeitschrift 58 (1968), стр. 29–47; Х. Рейн, «Das zweite Gutachten der Петербургская комиссия фон 1897», «Форум православных 8» (1994), стр. 49–61.
10 – См. материалы этого периода: Эдуард Херцог, «Wiederbeginn der Unionsverhandlungen mit der orientalischen Kirche», Internationale Kirchliche Zeitschrift 10 (1920), стр. 225–228.
11 – О заключении Боннского соглашения см., напр. Рейн, Kirchengemeinschaft, I, стр. 106–262; о его приеме см. К.-Х. Нойхофф, Опираясь на Боннское соглашение (Слидрехт/Амерсфорт, 2010).
12 – Но включая церкви и патриархаты Константинополя, Александрии, Антиохии, Иерусалима, Сербии, Румынии, Кипра, Греции и Польши (см. Von Arx, «Einführung», стр. 15).
13 – См. Von Arx, «Einführung», с. 15, и А. Кюри, «Bericht über die Verhandlungen der alt katholischen und der orthodoxen Kommission 27 и 28 октября 1931 года», Internationale Kirchliche Zeitschrift 22 (1932), стр. 18–27.
14 – Православный председатель комиссии, заседавшей в 1931 году, митрополит Фиатирский Герман (Стринопулос) опубликовал свои оговорки по этому поводу в «Православии» 7 (1932), стр. 82–88 и 117–121.
15 – Так, например. Фон Аркс, «Einführung», с. 16.
16 – Internationale Altkatholische Bischofskonferenz, «Botschaft der altkatholischen Bischofskonferenz an die erste panorthodoxe Konferenz auf Rhodos 1961», в Küry (ред.), Altkatholische Kirche, стр. 485–486.
17 – Фон Аркс, «Einführung», с. 16.
18 – См.: Internationale Altkatholische Bischofskonferenz, «Erklärung der Internationalen Altkatholischen Bischofskonferenz zur Filioque-Frage», Internationale Kirchliche Zeitschrift 61 (1971), стр. 69–70, а также К. Сталдер, «Das «Filioque» in den altkatholischen Kirchen, die Hauptphasen der theologischen Reflexion und der kirchlichen Stellungnahmen», в Geist Gottes – Geist Christi. Ökumenische Überlegungen zur Filioque-Kontroverse, изд. Л. Вишер (Франкфурт, 1981), стр. 89–99.
19 – См.: Internationale Altkatholische Bischofskonferenz, «Glaubensbrief der Internationalen Altkatholischen Bischofskonferenz», Internationale Kirchliche Zeitschrift 61 (1971), стр. 65–68.
20 – Опубликовано под названием «Koinonia», изд. У. фон Аркс.
21 – Однако следует отметить, что Утрехтская уния не была исключительно западноевропейским явлением; Старокатолические церкви в Польше, Чехословакии и Югославии находились далеко за железным занавесом.
22 – См. М. Плёгер, «Celebrating Church. Ecumenical Contributions to a Liturgical Ecclesiology» (Тилбург, 2008), стр. 35–69 и стр. 190–233; Х. Альденховен, «Orthodoxes und altkatholisches Kirchenverständn», в100 Jahre Christkatholisch-theologische Fakultät der Universität Bern (Берн, 1974), стр. 41–55.
23 – Начиная с этого периода, см., напр. Рейн Х. «orthodox-altkatholische dialogue ist abgeschlossen». Folgerungen und Perspektiven aus altkatholischer Sicht’, Orthodoxes Forum 4 (1990), стр. 151–171; Th. Nikolaou, ‘Der offizielle Orthodox-Altkatholische Dialog’, Orthodoxes Forum 4 (1990), pp. 173–184; D. Papandreou, ‘Der orthodox-altkatholische Dialog. Ein Modell für die Überwindung der kirchlichen Spaltung zwischen Abendland und Morgenland?’, Internationale Kirchliche Zeitschrift 78 (1988), pp. 79–89; ‘Die Bedeutung der Utrechter Union aus orthodoxer Sicht’, Orthodoxes Forum 4 (1990), pp. 139–149; ‘Theologischer Konsens und kirchliche Gemeinschaft. Die Einheit zwischen der Orthodoxen und der Altkatholischen Kirche’, Internationale Kirchliche Zeitschrift 79 (1989), pp. 44–52; and U. von Arx, ‘Der orthodox-altkatholische Dialog—Anmerkungen zu einer schwierigen Rezeption’, Internationale Kirchliche Zeitschrift 87 (1997), pp. 184–216.
24 – См. ретроспективу, учитывающую эти события, см. У. фон Аркс, «Оценка православно-старокатолического диалога (1975–1987)», Reseptio 1 (2009), стр. 76–98. Местное исследование, касающееся Нидерландов, представлено А. Берлисом, «Zur Rezeption der Orthodox/altkatholischen Dialogtexte von 1975–1987 in den Niederlanden», Internationale Kirchliche Zeitschrift 94 (2004), стр. 135–139.
25 – Об этом процессе см. У. фон Аркс, «Die Debate über die Frauenordination in den Altkatholischen Kirchen der Utrechter Union», в Frauenordination, под ред. W. Bock, W. Liene mann (Heidelberg, 2000), стр. 157–200, а также следующие документы: U. von Arx, 'Erklärung zur Frauenordination', Christkatholisches Kirchenblatt 100 (1977), стр. 119–120; Internationale Altkatholische Bischofskonferenz, «Erklärung der Internationalen Altkatholischen Bischofskonferenz (IBK) zur Frage der Frauenordination», Internationale Kirchliche Zeitschrift 82 (1992), стр. 197–198; У. фон Аркс, «Sondersession der IBK zum Thema «Die Ordination von Frauen zum Priesteramt» 1.–6. июль 1991 г., Висликофен/Швейцария, Internationale Kirchliche Zeitschrift 82 (1992), стр. 195–196; «зондерсессия IBK в Висликофене, июль 1997 г.», Internationale Kirchliche Zeitschrift 87 (1997), стр. 225–240. О голландской старокатолической церкви см.: Oud-Katholieke Kerk van Nederland, Ambt in de Branding. Herderlijke Brief van de bisschoppen van de Oud-Katholieke Kerk van Nederland bij het besluit tot het openstellen van het ambt voor vrouwen (Амерсфорт, 1999).
26 – Хотя следует отметить, что рукоположение женщин на апостольское служение не было помехой для инициирования властями Ватикана плодотворного католическо-старокатолического диалога (2003–2009 гг.); см. Kirche und Kirchenge meinschaft. Миссия Bericht der Internationalen Römisch-Katholisch-Altkatholischen Dialogkom (Падерборн, Франкфурт-на-Майне, 2009 г.), о втором этапе которого было объявлено. Об историческом контексте: Дж. Виссер, «Zur Vorgeschichte und Entstehung des Berichts der Internationalen Römisch-Katholisch―Altkatholischen Dialogkommission», Internationale Kirchliche Zeitschrift 100 (2010), стр. 6–24.
27 – См. совместную декларацию: У. фон Аркс, А. Каллис, «Gemeinsame Überlegungen» der Orthodox-Altkatholischen Konsultation zur Stellung der Frau in der Kirche und zur Frauenordination als ökumenischem Probem’, in Bild Christi und Geschlecht, ed. U. von Arx, A. Kallis (Bern, 1996) = ‘Common Considerations of the Orthodox–Old Catholic Consultation on the Role of Women in the Church and on the Ordination of Women as an Ecumenical Issue’, Anglican Theological Review 84 (2002), pp. 503–506. Доклады, представленные на этих консультациях, включены в те же тома.
28 – Эта тема все еще нуждается в дальнейшем систематическом изучении. В старокатолическом и православном диалоге присутствовало некоторое осознание этой динамики, но сам диалог был чисто богословским делом с точки зрения его официальной направленности. См. некоторые упомянутые здесь динамики в краткой статье Э. Брайнера «Камни преткновения на пути к экуменизму», Religion, State & Society 26 (1998), стр. 83–88.
29 – В православной критике старокатолицизма неприятие (католического прозелитизма) в православных странах не играет роли — учитывая историю старокатолического евангелизма или его отсутствие, это вряд ли удивительно.