Почему так устроена жизнь, судьба, давая радость, немедленно дает и печаль? Появился человек, ставший ей близким, тут же судьба велит расставаться с самыми любимыми, дорогими ей людьми.
София с волнением дожидалась своих из города. Двоякое у нее чувство. Отпустить от себя внука, Василька, просто выше ее сил. София и внучку любит, как не любить такую милую кроху? Однако, Василь сидел и сидит у нее в сердце, поддерживая его обеими ручками.
Представить себе, что она не увидит с утра внука, не поносит на руках, вдыхая родной запах его волосиков, просто невозможно. Все нутро ее протестует и кричит: «Не отдам, мой внук! Он, частичка моего Мартина!"
Однако, представив себе горе ребенка, когда он узнает, что его мама или папа ему не родные, София понимает, надо отпустить. Нужно поддержать желание детей уехать. Пусть ее Василь растет счастливым. Пусть не исковеркают его детство злые люди, как исковеркали все детство и юность его мамы.
Приехали не очень поздно. Зоя сразу кинулась к детям, время пришло, молоко прилило, всю грудь разломило. Она села на кровать, приготовилась кормить. София положила ей на колени Василька. Зоя дала сыну грудь и закатила от боли глаза: «У-у-у-уййй!»
- Что дочь? Кусается? Больно?
- Маманя, ладно бы он только кусался! Взял привычку, укусит сосок и, давай, головой из стороны в сторону мотать. Зачем он это делает?
- Не знаю, милая. Характер, видимо, будет такой. Бабушка твоя, Матрена, говорила, дед твой был с крутым нравом, никто с ним в селе не связывался.
- Пусть только подрастет, я ему нрав-то исправлю!
- Конечно исправишь, где лаской, где таской, ты же мать. На чем договорились? Согласился Петр уехать?
- Куда он денется, мам? Сейчас каждая тварь старается напомнить, что у меня нагулянные дети. Думаешь, ему не говорят? Иной раз ночью проснусь, а он не спит. Переживает. Думаю, он не кается, он любит детей, но все равно ему тяжело. Нам надо уехать.
- Надо, так надо! Когда уезжать?
- В понедельник Слава повезет Петю и отца посмотреть хозяйство, познакомиться с людьми. Через две недели Петру приступать к работе.
- Так быстро! Ох как ему будет тяжело! Отец твой местный был, всех знал, бригадиром работал, и то, первые полгода просто с ума сходил.
- Тяжело, но мой Петя не такой, как папа. Мам! Как ты спокойно о нем говоришь? Я до сих пор не могу его простить. Язык не поворачивается называть этого человека папой. Стоит перед глазами его лицо, когда он тут бесновался, не забыть, с какой ненавистью он смотрел на нас.
- Дочь, нельзя так, прости его, может он бы и исправил все, просто не успел.
- Исправил? Что он мог исправить? Он бросил нас, он хотел отнять наш дом! Мама! Он спал с другой женщиной, которая довела его до могилы!
- Зоя, не злись, ты кормишь грудью, ребенок впитывает в себя все.
- Глупости, мама, чего он еще понимает? Наелся и опи сался. Ползунки другие наденешь? Забирай своего любимца, дай мне мою золотиночку, радостиночку мою, дочурочку ненаглядную, Машеньку мою.
София забрала внука, переодела в сухое. Вообще-то не принято на таких маленьких ползунки надевать. Но София считает по-другому. Если родился ребенок с кривыми ногами, никакое пеленание не поможет. Сами бы лежали запеленутыми целый день.
Она нашила маленьких ползунков, пусть не мучаются ее внуки. Пусть, машут ножками, сколько им угодно. Она и Мартину с двух месяцев надевала ползунки. Ничего, вырос вполне себе стройный. София встала у окна, прижав груди сына своего Мартина.
Сынок, мой единственный сын! Почему я от чужих людей узнаю, что ты снова станешь отцом? За что ты не можешь простить меня? За то, что отпустила тебя? Думаешь это легко? Сейчас отпускаю твоих детей. Может стоило уговорить Зою остаться, может родная мать Зои так бы и поступила? Но я не буду этого делать
Зоя покормила дочь, положила ее в кроватку
- Мама, положи уже его, он же спит. Пойдем, надо мужчинами поговорить
- Да, конечно, пойдем!
Мужчины сидели во дворе, что-то горяча обсуждая. София села рядом с мужем, просунув руку под его локоть.
- Пойдемте домой, там договорите. А то мы не знаем, что вы тут надумали, ничего с Зоей не понимаем, не знаем ничего.
Петр встал первый, отряхнув брюки, вошел в дом. Его встретила Зоя, встревоженная, что надумал Петр и что там ждет их впереди? Трудно будет ему, какой он директор, сможет ли он отвечать за народ, живущий в совхозе? Однако, он настоящий мужик, если возьмется за что, обязательно справится.
Собрались у обеденного стола. Петр рассказал о принятом решении и предстоящих изменениях в их жизни. Молчали все, обдумывая сказанное Петром. София прервала молчание.
- Зоя, Петр! Трудно придется деткам привыкать к другой няне. Однако, я поддерживаю ваше желание уехать, уехать для их же блага. В селах много добрых людей, обязательно найдется какая-нибудь бабушка, которая поможет вам с детками.
Зоя взяла мужа за руку
- Маманя, я справлюсь. Главное, чтобы у Петра все получилось. У нас у одних что ли двое детей, у некоторых женщин в селе по пятеро, они еще на колхозную работу ходят.
- Думаю, наш Петр может справиться с любой работой. За него я как раз спокойна. Правда же Викентий, справится?
- Тяжело будет первые два-три месяца, пока не поймет на кого можно опереться, а с кем надо держать ухо востро. А деревенские жители, они везде одинаковые. Привыкли работать от зари до зари. Они и будут работать, главное, относиться к народу по-человечески, заботиться, помогать, чем только можно. Уважать надо народ, прислушиваться к его мнению. Все эти качества у Петра Васильевича имеются.
Петр внимательно послушал своих родных.
- Соглашаясь на эту работу, я не теряю ничего. Если из меня не получится директора совхоза, я всегда смогу работать механиком или водителем. Может быть я слишком самоуверен, но мне кажется, что я справлюсь. Знаете, давайте чаю попьем и поедим чего-нибудь. От волнения что ли, есть сильно хочется.
В пятницу, после работы, мужчины резали овцу. В субботу утром мясо замариновали. К вечеру в конце аллеи, на краю озерца, оставшегося после разлива, установили два мангала. Народ прибывал понемногу, кто-то нес банку с огурцами, с помидорами, кто, с грибами, кто, прочую снедь.
Расположились компаниями немного поодаль от озерца. Женщины раскладывали закуску в тарелки, взятые в столовой напрокат, раздавали стаканы, шутя и весело переговариваясь. Галинка, молодая повариха, вышедшая осенью замуж, шепнула Насте, продавщице магазина
- Настена, теперь твоя очередь. Поговаривают, скоро Петр Васильевич нас покинет, вместо него пришлют молодого, неженатого. Тебе первой говорю. Как появится, хватай. У нас тут нельзя рот разевать, старичков, и тех разбирают.
-Тише, ты! Услышат. Откуда знаешь?
- Так тебе и сказала, чтобы ты по всей деревне разнесла. Неважно от кого, но знаю точно.
Вскоре аромат шашлыков из свежей баранины разнесся по лугу, вызывая судорожное желание скорее откусить кусочек поджаренного на углях, нежного мяса.
Последними явились София с Зоей, оставив ребятишек с Люсией. Праздник получился не совсем веселый. Как бы ни старалась София улыбаться, отвечая на поздравления, ее не покидало ощущение, она теряет что-то самое важное, самое дорогое.
Почему так устроена жизнь, судьба, давая радость, немедленно дает и печаль? Появился человек, ставший ей близким, тут же судьба велит расставаться с самыми любимыми, дорогими ей людьми.
То ли настроение Софии передалось людям, то ли грусть от вида заходящего солнца разлилась над лугом, разговоры смолкли, голоса стали тише. С реки потянуло прохладой, над водой стал мерещиться легкий туман, в парке перестали петь птицы.
Чистый девичьи голос, полный тоски, разнесся над лугом: «Спустилась ночь над засыпающими кленами». Девушка пела о расставании с любимым, которого больше не увидит никогда.
София не смогла удержаться, она заплакала, уткнувшись лицом в грудь Викентию. Что же это такое? У нее свадьба, она вышла замуж за доброго человека. У детей все хорошо, все здоровы, а у Софии ощущение, будто сердце ее вынимают?
Это тоска по Мартину, по Васильку, которого она сможет увидеть, в лучшем случае, раз в месяц. Она так надеялась дать внуку все, что не смогла дать Мартину. Софии кажется, у Зои не хватит сил на двоих детей. Конечно, Машенька у нее будет на первом месте. Василь повторит судьбу своего отца, окажется у матери на отшибе.
Зоя, словно услышав горестные мысли матери, погладила ее по спине
- Маманя, не надо, не плачь! Надо народ угощать, а то позвали на шашлыки повеселиться, сами сидим, горем прибитые
- Петр, отец! А ну, наливайте!
Запела, подняв свой стакан: «Нам бы налили, мы бы выпили! Нам бы стали подавать, мы бы стали выпивать!»
- Не симулируем, все, все до дна! Мы же поздравляем молодых! За их здоровье поднимаем стаканы! Ура!
Над лугом раздалось «Урррааа!» И сразу грянуло: «Как при лужке, при лужке, при широком доле, при знакомом табуне конь гулял на воле!»
Пели еще, обсуждали предстоящий сенокос, виды на урожай. Зоя, поговорив с мужем, незаметно удалилась. К ребятишкам надо. Люсия, наверно, заждалась. Хотя она не одна водится, друг, Миша, ей помогает. Вот и у сестренки первая любовь.
Беспокойно за нее. Слишком рано Люсия повзрослела, слишком самостоятельная, вся в себе. Не узнаешь, что у нее на уме. Лишь бы не повторила ошибки старшей сестры.
Продолжение Глава 152