Нина лежала в кровати прикрыв глаза. Сил не было даже для того, чтобы просто встать и принести себе попить. Мать отвела Альку в сад и хлопотала во дворе по хозяйству: “Вот доктор проходить, она здесь у нас лежит”, послышался голос Полины. “Доктор, откуда, кто его пригласил и привёз из райцентра”, вяло подумала Нина. Она открыла глаза и попыталась сесть, но это у неё плохо получилось.
— Лежите, лежите, — остановила её движением руки женщина средних лет, — мне нужно руки помыть, — обратилась она к Полине.
— Вот сюда, на кухню проходите пожалуйста, — пригласила мать.
Женщина ушла за Полиной, а вернулась обратно уже переодевшись в белый халат. Она осмотрела Нину и спросила.
— Где же вы голубушка так простыть умудрились, это же надо, какая ангина.
— Под дождь сильный попала, — еле слышно прохрипела Нина.
— Вас в больницу класть нужно, собирайтесь поедите со мной.
— Нет, нет,— Нина с испугом замотала головой.
— Это ещё что за ребячество, вы что, дитё малое чтобы вас уговаривать, сказано вам собирайтесь. Если заниматься самолечением, можете получить осложнения в виде ревматизма или болезни сердца, — докторша строго посмотрела на Нину поверх очков.
— Я не могу, у меня ребёнок маленький, — попыталась объяснить она.
— Нина, собирайся. Я тебе уже всё что нужно в сумку собрала, а за Альку переживать нечего, сама знаешь, без присмотра не останется, — сказала мать, и пришлось Нине согласится.
Когда вышли на улицу, возле дома увидела машину Володьки: “Так вот кто доктора привёз, — догадалась она, — кто его только просил об этом”. Одинцов помог Нине и докторше забраться в кабину и отвёз в больницу. А на следующий день появился в палате с передачкой. Говорить Нине было тяжело, поэтому она написала на листе бумаги.
— Ты зачем приехал?
— Так тебя проведать, узнать как дела, лучше тебе или нет. Вот мёд привёз, и так, покушать немного.
— Спасибо, но мне сейчас не до еды, — продолжала писать она.
— Потом покушаешь, ничего страшного.
Володька потоптался ещё немного возле кровати и вышел.
Появился он в больнице и на следующий день, а потом стал навещать ежедневно. Приезжал вечером, привозил что-нибудь вкусное, справлялся о её здоровье и уходил.
— Какой у тебя муж заботливый, каждый день, в больницу как на дежурство ходит. Мой вон за всё время только два раза и появился, — сказала с завистью соседка по палате.
— Это не муж, — ответила Нина, немного разговаривать она уже могла.
— Не муж, — удивилась любопытная женщина, — а кто же тогда?
— Просто знакомый, мы с ним из одного села.
— Вот это да, просто знакомый. Да он в тебя влюблён по самые уши, ты девка не теряйся, держи его при себе крепко, а то уведёт какая. Прямо не верится что такое бывает, просто знакомый.
Отвечать Нина не стала, легла в кровать и отвернулась к стене. Выписали её через две недели. Володька привёз осеннее пальто и сапожки, их передала Полина, потому что на улице за это время сильно похолодало. Выйдя во двор больницы, Нина вздохнула полной грудью.
— Господи, как же на воле хорошо. За эти две недели, так надоело дышать больничным воздухом, насквозь пропитанным лекарствами и запахом хлорки, что надышаться не могу, — тихо проговорила она Одинцову, который ждал её около машины.
— Ну что, садись поехали, отвезу тебя домой, — ответил он.
— А в сухой балке больше не застрянем, — с опаской поинтересовалась Нина.
— Не застрянем, сейчас подморозило, да и председатель распорядился, яму ту щебёнкой засыпали. Говорят с весны дорогу строить будут.
— Давно пора, сколько лет люди просят. А у колхоза всё какие-то причины находятся, то средств нет, то ещё чего, — усаживаясь в кабину сказала Нина.
Почти всю дорогу они ехали молча, только когда подъезжали к дому, Нина поблагодарила Одинцова.
— Володь, спасибо тебе.
— За что?
— За то что доктора тогда привёз. Болезнь действительно серьёзной оказалась. Неизвестно что могло получиться, останься я дома. И за то что навещал, передачки привозил.
Володька помолчал немного, а потом смущаясь спросил.
— Нин, можно я к тебе вечером приду?
— Зачем?
— Нравишься ты мне, неужели непонятно.
Нина подумала немного, а потом ответила.
— Нет, приходить не нужно. Давай вечером как стемнеет, за селом встретимся, там где горбатый мост. Я приду как только дочку спать уложу.
— Хорошо, я ждать буду. Только ты приходи обязательно.
— Приду, — утвердительно пообещала она.
В этот день она сама забрала дочь из сада, Алька так обрадовалась возвращению матери, что долго не хотела укладываться спать. А когда наконец уснула, часы показывали половину двенадцатого. “Он наверное не дождался и ушёл”, решила Нина и хотела уже никуда не идти. Но потом её будто кто-то подтолкнул, быстро оделась и вышла из дома. Улица встретила её темнотой. Потом глаза постепенно привыкли к ней и она увидела как вспыхнули вдруг миллиарды звёзд. Время близилось к полуночи, над окраиной села, небо словно разделилось на две части: одна половина была немного темнее, а над второй стало медленно загораться тусклое зарево. Прошло всего пару минут и появилась бледная полная луна. На улице после этого стало намного светлее. Нина могла уже спокойно различать силуэты: домов, поникшей осенней травы, деревьев. Через всю улицу пролегли густые тени от этих предметов. Когда вышла на окраину деревни, увидела лунную дорожку на водах Звенихи и невольно залюбовалась ею. А на горбатом мостике стояла одинокая тёмная фигура. “Неужели ждёт до сих пор”, удивилась Нина. Сердце забилось так, что стук его отразился в висках. Она медленно подошла и встала рядом.
— А я думал уже не придёшь, — не поворачивая головы проговорил Володька.
— Алька всё никак спать не хотела ложиться, — вздохнув ответила Нина.
Он подошёл к ней, притянул за плечи, наклонился и поцеловал в губы. Поцелуй был долгим, настолько долгим, что им обоим едва хватило воздуха.
— Володь, зачем я тебе, — Нина отстранилась от Одинцова и заглянула в глаза.
— Люблю я тебя, неужели так и не поняла этого.
— Но ведь у меня дочь, да и старше я тебя.
— На сколько старше? На три года, Нин не смеши меня, разве это разница. А насчёт дочки не переживай, я буду заботиться о ней как о родной.
— Ох Володя, что люди говорить про нас стану. Да и девушка ведь у тебя есть, — Нина прижалась к нему и спрятала лицо на груди.
— Ты про Машку что ли? Никакая она мне не девушка, сама себе напридумывала, и решила что всё должно быть так как она хочет. И на людские пересуды плевать, пускай говорят что хотят. Ты моя и я тебя никому не отдам. Так что пускай Кашников даже не надеется.
— Володь, опять ты про Кашникова. У меня с ним ничего не было, поверь.
— Верю, но на будущее предупреждаю. Пускай на пушечный выстрел к тебе не приближается, иначе я за себя не ручаюсь.
— Да ты оказывается ревнивец, — пошутила Нина.
— Да, я такой, — засмеялся в ответ Володька.
Они почти до рассвета простояли на мостике. А когда Нина вернулась домой, губы от Володькиных поцелуев у неё припухли и болели.