Ох, девчонки, расскажу я вам, как я по своей глупости чуть счастья своего не лишилась. Вот ведь всегда считала себя особой здравомыслящей, а тут вдруг такого наворотила! Ладно, расскажу всё по порядку.
С мужем моим мы познакомились, когда я училась колледже. Сколько себя помню, я всегда рисовала, выдумывала и вообще представляла себя натурой утонченной. Поэтому и профессию выбрала с красивым названием: «дизайнер интерьера». Звучит? Я мечтала, как я, вся такая распрекрасная и вдохновлённая, создаю умопомрачительные дизайны для шикарных квартир. А парень мой работал на заводе начальником цеха, он ВУЗ технический закончил. Я так прикинула, что из нас совсем неплохой союз складывается: я - девка хоть куда, да и он - парень с образованием и хорошей зарплатой. Хотя чего из себя прагматика строю? Если честно, то корыстные мотивы совсем здесь ни причём. Просто мне Пашка понравился и всё тут. С ним так легко было и спокойно. Помните выражение: «за ним, как за каменной стеной»? Вот это как раз про Пашку моего.
Помню, поехали мы с ним после свадьбы в путешествие. Вместе обсудили, где в нашей стране мы ещё никогда не бывали, построили на карте маршрут с остановками в разных интересных местах и на его Фольксвагене рванули в путь. Рулили, правда, по очереди, это я настояла. Обожаю давить на педаль газа, особенно, когда дорога прямая! А в остальном все заботы на себя взял мой мужчина: и колесо на машине собственноручно менял, и ночлег сам организовывал, и о питании заботился. А я, как принцесса, только свои желания вслух изъявляла, а он, как истинный рыцарь, их тут же старался исполнить. Это ли не мечта для столь утончённой особы? В общем, отдохнули мы здорово, есть что вспомнить!
Проблемы начались, когда медовый месяц кончился, и будни трудовые навалились. Я дома на компе работать стала. Мечта моя потихоньку начала реализовываться, появились первые заказчики. Вы понимаете, целый день работаю не выходя из дому, а вечером жду мужа. Так хочется выйти в свет с культурной программой. Всё равно, куда! Хоть в консерваторию, насладиться классической музыкой, хоть в музей, живопись обсудить, на худой конец, в театр сходить. А Паша мой домой после работы приходит и ничегошеньки ему не надо, кроме, как поесть и на диван приземлиться. Придиваниться, так сказать. Даже ласковых слов от него не дождёшься. Помните, как в анекдоте:
- Дорогой, скажи ласковое словечко.
- Ну батарея...
Вот это точно про Пашку моего написано.
Или же футбол у него! Тогда веселье на полную катушку с воплями и топотом:
«Ну что же вы кривоногие такие!?»,
«Хватит гулять по полю!»,
«Судью на мыло!»,
«Го-о-ол!»
Ещё и пива целый ряд бутылок и банок!
Прожили мы с Пашкой в таком формате около года и я решила: хватит! Сколько можно мне, интеллигентной умнице и красавице, терпеть такого мужлана? Надо успеть поменять свою жизнь, пока всех достойных кавалеров не разобрали.
И подала на развод.
Съехала я от мужа в свою однушку. Сижу целый день одна-одинёшенька, из собеседников лишь один компьютер. Сначала я даже удовольствие получала от тишины. Через неделю чувствую - уже и работа любимая не в радость. Пора как-то начинать в свет выходить. А идти-то не с кем! Подруги все замуж повыходили, детьми обзавелись. Одна я не у дел осталась. С великим трудом, отжимая по утрам подушку от слёз, удалось мне убедить себя в своей самодостаточности. Решив, что я вовсе не одинокая, а свободная, я навела марафет и в гордом одиночестве (или в свободности) продефилировала в театр на оперу. И – о чудо! – тут же рядом со мной присаживается голубоглазый красавчик, с такими ресницами, что любая девушка обзавидуется! К тому же тоже один! Похоже, красавчик тоже на мою неописуемую неотразимость сразу запал. По сему, мы всё первое действие друг на друга исподтишка поглядывали, а в антракте познакомились. Вениамин оказался очень интересным собеседником. Парень писал замечательные стихи, разбирался в опере и работал в музее экскурсоводом. Да это же мечта, а не мужчина, особенно для такой утонченной особы, как я!
Начали мы с Вениамином встречаться. Но не в полном смысле этого дела, как вы могли подумать, а с учётом интеллигентной аристократичности моего спутника. Короче, мы вместе разгуливали по разным культурным мероприятиям. (Разве не о такой, максимально насыщенной культурой, жизни я мечтала?) Иногда, правда, он меня приглашал на чашечку кофе в кафе. Только всегда это одной чашечкой и ограничивалось! Я имею в виду, что, кроме кофе, ничего мой Венечка больше не заказывал. А я, боясь показаться обжорой, тоже весь вечер сидела на голодной диете, хотя никогда не страдала отсутствием здорового аппетита. Но разве такая мелочь могла омрачить наши приятные беседы о музыке и философии? Правда, было ещё кое-что, вызывающее моё недоумение. Кавалер мой никогда не задерживался позже десяти часов вечера. Вот представьте себе такую картину: сидим мы, томно развалившись, в кафе или медленно бредём при свете фонарей, обсуждая сонату Бетховена. И тут вдруг Вениамин нервно смотрит на часы и охает, потому как стрелка приближается к пиковому времени, и Веня быстро прощается и убегает, иногда даже не успев проводить меня до дому. А я стою, извините, как малолетняя дурёха, и смотрю вслед драпающему от меня кавалеру.
Хотите сказать, что мне нужно было порвать отношения уже на том этапе? Я так не думаю, потому что во всём остальном этот парень мне очень нравился. Да и я ему тоже была симпатична.
И вот в один незабываемый день Вениамин за чашечкой кофе завёл весьма непривычный разговор:
— Виолетта, ты, наверно, заметила, что наши отношения переросли в нечто большее, чем просто знакомство, — он томно заглянул мне в глаза, отчего сердце моё забилось в радостном предвкушении. — Как ты смотришь на то, чтобы нам познакомиться поближе?
— Конечно, — прощебетала я, уже представляя помолвочное колечко на своём пальчике. — Я совсем не против.
— Ну, что ж, я рад, — в этом месте по законам жанра Вениамин должен был признаться в своей неземной любви ко мне, но он продолжил:
— Я долго размышлял о нас с тобой и пришёл к выводу, что ты мне подходишь. Мои родители посоветовали, прежде чем наши отношения перейдут на более серьёзный уровень, нам следует получше узнать друг друга.
Веня замолчал. Я тоже почувствовала какое-то замешательство: как-то всё это не так! Ни тебе слов: «Я люблю тебя, Виолетта. Готов отдать тебе своё сердце, руку и всё остальное»; ни букетика цветов в соответствии с торжественной ситуацией! Не говоря уже о колечке, которое я только что представила. В результате, с трудом переведя дыхание, чтобы не швырнуть в него своё единственно доступное оружие, коим являлась кофейная ложечка, я смогла из себя выдавить:
— А родители твои здесь при чём? Тебе уже 35, разве ты не должен сам принимать столь деликатные решения?
— Виолочка, думаю, ты не совсем права. Конечно же, я взрослый человек, но у родителей огромный жизненный опыт. Ты же не станешь отрицать, что наши родители заслуживают того, чтобы к их мнению прислушивались?
Доводы были железобетонные. Мне не хотелось в эту минуту испортить, (пусть и заочно), отношения с потенциальными родственниками, поэтому я спросила:
— Каким образом мы сможем познакомиться ближе? У тебя есть конкретное предложение?
— Конечно! — оживился мой собеседник. — Мама настаивает, чтобы мы с тобой вместе куда-то съездили: только ты и я. Так, наедине друг с другом, мы сможем понять, на самом ли деле ты та самая единственная, которую я так долго искал.
Ложечка, минуту назад отложенная (подальше от греха) в сторону, вновь каким-то образом очутилась в моей руке. Так что мне снова понадобились усилия, дабы не запустить ей в кавалера. Меня так и распирало сказать: «А ты, красавчик, видимо, полностью уверен, что в тебе-то я ни за что не разочаруюсь?!» — но вместо этого я спросила:
— Куда же вы с мамой хотите предложить нам поехать?
— Дорогая, Виолетта. Ты можешь сама выбрать маршрут. Это мой подарок тебе! Конечно, мы решили с родителями, что сами оплатим все твои расходы… В пределах разумного, конечно.
Мои глаза начали стремительно открываться на истинную натуру возлюбленного. На этом этапе я уже и сама поняла, что ничего хорошего дальнейшее общение не принесёт. Но мне стало ужасно любопытно, что же будет дальше. И в результате этого захватывающего эксперимента я на следующий же день забронировала домик на турбазе. Это была моя маленькая месть маменькиному сыночку, потому что, Веня и турбаза - вещи абсолютно несовместимые.
Не буду описывать всё то, что мне выдалось выслушать от жениха по поводу моего выбора места для совместного отдыха. Поверьте, это было о-о-о-чень нудно. Я, притворившись сладкой идиоткой, хлопала ресницами и лепетала, что всегда мечтала побывать на турбазе и очень обидно, что дорогой Венечка не разделяет моего восторга по поводу такого замечательного приключения. В конце концов он сдался, грустным голосом пробурчав, что соглашается на эту авантюру сугубо из доброго отношения ко мне. Апогеем этого массированного семейного недовольства стал звонок встревоженной матери Венечки. Она целых пятьдесят восемь минут наставляла меня, как я должна буду заботиться о её сыне в полевых условиях. Она несколько раз повторила список вещей, необходимых для столь дикой поездки, и успокоилась лишь когда я записала весь этот бред в блокнот и перечитала ей вслух, заверив, что ни на минуту не оставлю без присмотра её чадо.
Поехали мы, разумеется, на моём автомобиле. Венечке папа запретил брать их семейное авто, чтобы невзначай не повредить подвеску на грунтовой дороге. День выдался великолепный: голубое небо с кружевами от самолётов и ласковое солнышко, приятно щекочущее щёки своими тёплыми лучиками, а рядом со мной сидит красавец-мужчина! О чём ещё может мечтать такая романтичная особа, как я?! Но времени, чтобы оценить всё это великолепие и насладиться поездкой мне абсолютно не предоставили. С той самой минуты, как Веня сел рядом со мной на пассажирское кресло, его телефон звонил не переставая. Мама интересовалась, не открыты ли у нас окна, а то у Венечки слабое горлышко - может продуть. Папа звонил, чтоб узнать, принял ли сын таблетку от укачивания, надел ли очки от солнца, чтобы не испортить зрение вредными лучами и так далее, и тому подобное… Три часа мы ехали в жутких условиях, в салоне от жары дышать было нечем, потому как открытые окна и включенный кондиционер были под категорическим запретом. Я не стала спорить, ведь пообещала Вениным родителям вернуть их ребёнка живым и здоровым.
Думаю, именно там в душной машине, я в полной мере поняла, каким сокровищем был мой муж, с которым через неделю я должна была развестись.
Наконец мы доехали до места. Оказалось, что домик, в котором мы планировали провести несколько дней, не такой комфортабельный, как представлял Венечка. Ему не нравилось всё: стены были просто деревянными, пол поскрипывал, камин дымил, мебель претила его аристократическим вкусам. К тому же оказалось, что еда, которую я взяла с собой, противопоказана его слабому желудку. В принципе, мы могли бы доехать до ближайшего магазина, который находился в паре десятков километров, и купить всё, что хотел мой привередливый женишок. Но сей факт я умолчала по понятной причине. Выгружая вещи из автомобиля, я скорбно думала о предстоящем "отдыхе". У Вениамина он, похоже, начался уже сейчас, потому что он стоял в сторонке и потирал уставшую от трудной поездки спину. Причём, без зазрения совести раздавая мне указания, как поступить с его вещами, которых оказалось как минимум в 3 раза больше, чем моих.
Кто бы знал, как в этот момент мне не хватало Пашкиного сильного мужского плеча.
— Веня, — завела я разговор ближе к вечеру, доставая контейнер с мясом, — пора бы уже шашлыки пожарить.
— А кто это будет делать? — с отвращением поглядывая на сырое мясо, спросил он. — Что-то я не заметил здесь подсобных рабочих.
— Ты о чём? Какие рабочие? Ты же мужчина, сам и справишься.
— Я? Каким образом? Я даже представления не имею, как это делается.
— Всё очень просто и элементарно! — я больше не могла сдерживать негодование. — Идёшь на улицу, берёшь дрова, кладёшь их в мангал и поджигаешь!
Веня нехотя, с видом оскорблённой добродетели, поплёлся на улицу. Не прошло и десяти минут, как раздался его вопль:
— Виолетта, иди сюда скорее! Я руку сильно повредил! Кровь течёт!
Я схватила аптечку у рванула спасать раненого. У меня аж волосы встали дыбом от душераздирающего вопля. А ещё от ужаса, что мне придётся держать ответ перед Вениными родителями за травмирование их чада. На поверку страшная рана оказалась всего лишь царапиной и занозой от деревяшки. Но для Вениамина это был чуть ли не коллапс. Он побледнел и, прислонясь к стене, непрестанно повторял, что ему необходимо сделать укол от заражения.
— Нет у меня уколов, — рявкнула я, не выдержав нытья, и щедро намазала ранку зелёнкой.
Весь вечер, пока я жгла костёр и жарила шашлыки, Веня страдал. Ему абсолютно нечем было заняться. Попсовая музыка по радио его раздражала, детектив Чейза, прихваченный мной из дома, был для него верхом грубого невежества. А когда я предложила ему нанизать мясо на шампуры, он посмотрел на меня с таким ужасом, что я предпочла сделать это сама. Поедали шашлык мы в домике, а не в беседке на свежем воздухе, чтобы раненый Веня вдобавок не застудил свои слабые лёгкие. После еды он измученно вздохнул и, жалуясь на усталость и боль в руке, поплёлся спать, развалившись поперёк единственной кровати. Не буду рассказывать, какие чувства обуревали мной в тот момент. Скажу только, что от убийства «любимого» меня остановило лишь воспоминание о его мамаше. Поэтому, прибрав посуду, я свернулась калачиком на узком диванчике и провалилась в короткий сон.
Рано утром я разбудила Веню:
— Вставай. Пора ехать домой.
—Виолетт, ты чего? У нас же ещё несколько дней отдыха, — он сладко потянулся в мягкой постели. Хоть бы спросил, где я эту ночь провела!
— Не встанешь сейчас - уеду без тебя! — рявкнула я.
— Мы что же, без завтрака поедем? — обиженно пробурчал Веня. — Может сготовишь чего-нибудь. Ехать то ещё далеко. Моя мама всегда...
— Дома позавтракаешь, — резко бросила я и, развернувшись, вышла из комнаты.
Ехали мы молча. Даже назойливые звонки от родителей не нарушали тишину. Так же молча мы и расстались. Кстати, обещанные деньги за путёвки мне никто до сих пор не вернул. Думаю, что ожидать этого было бы наивностью с моей стороны. Поэтому я, отъехав от дома Вениамина, вытащила симку из телефона и, сломав, выбросила в окно.
Вечером мне на домашний позвонил Паша.
— Виола, что у тебя с телефоном, никак дозвониться не могу? Ты в порядке?
— Да, Паша, я в норме, — отвечаю, а у самой сердце так и колотится. Как я могла променять такого классного парня на размазню фиолетовую?
— Я чего звоню тебе, Виола, ты разводиться пока не передумала? — Павел замолчал. А я тоже что сказать не знаю, только слёзы с глаз смахиваю, поэтому и молчу. Если б я только могла хоть слово сказать, то завопила бы, как сумасшедшая: "Пожалуйста, давай не будем разводиться!"
Наверное, Паша услышав моё эмоциональное хлюпанье носом, всё понял и без слов.
— Знаешь, Виола, я очень соскучился, — нарушил затянувшееся молчание мой замечательный муж. — Может сходим куда-нибудь?
Конечно же, я сразу согласилась, разразившись радостным рыданием. Так у нас второй медовый месяц начался. Скажу вам честно, глупая я раньше была. Ну, подумаешь, футбол мужик смотрит! Тоже мне проблема! Теперь мы с Пашкой вместе у телевизора болеем. С пивом и воблой. Это так весело, оказывается! А то, что после работы Паша неразговорчивым бывает, так это от усталости. Я его не пилю больше за это, а наоборот, накормлю и обласкаю. Теперь и он со мной по выходным и в театр, и на выставки ходит. А самое приятное, что всем своим друзьям хвастается, какая у него жена классная!
Автор: Веста