Аглая. Повесть. Часть 11.
Все части повести здесь
Стеша сдержала своё обещание, и через несколько дней привезла Аглае немного вещей, среди которых была пара сорочек, сарафаны и зимняя одежда и обувь. Аглая была бесконечно благодарна подруге за заботу и участие в её судьбе.
Кроме того, Стеша оказала ей неоценимую по своим меркам услугу. Будучи в деревне, она сходила к председателю и уговорила Сазона Евдокимовича выписать для Аглаи справку-разрешение на отъезд из деревни по причине того, что девушка желает остаться жить и работать в городе.
Острая на язык и умеющая убеждать, она сразу пояснила недалёкому мужчине, что таким образом его дочь получит доступ к Ивану, который рано или поздно вернётся из армии, а если в деревне будет жить Аглая, то ещё неизвестно, как всё сложится. И председатель ради счастья дочери вынужден был согласиться.
Эта справка нужна была для того, чтобы Аглая смогла получить в городе паспорт. Дело в том, что колхозникам паспорта не выдавались, таким образом они были прикреплены к своему колхозу, паспорта же были нужны только городским жителям. Чтобы Аглая смогла остаться в городе и получить паспорт, была просто необходима такая справка.
Предусмотрительная Стеша позаботилась о подруге и навестила председателя, который не смог устоять под её напором и выписал эту справку.
Узнав об этом, Аглая даже прослезилась, а потом сказала:
-Как мне благодарить тебя, Стеша? Надеюсь, когда-нибудь я смогу ответить тебе на твою доброту.
-За мной не заржавеет! – рассмеялась та – не переживай – будет возможность, возьму с тебя всё, как есть, до копеечки.
Они рассмеялись уже вдвоём.
Наташа усиленно готовилась к выписке. Она говорила Аглае, что пока та будет лежать в больнице, она поговорит с заведующей общежития, а также с заведующей ателье, и тогда будет видно, на что им надеяться дальше.
Наташка чем-то напоминала Аглае Стешу – она была такой же упрямой, пробивной и настойчивой, именно этих черт характера не хватало Аглае. Она надеялась, что со временем перестанет стесняться городского окружения и хоть немного сможет влиться в круг городских жителей.
В свободное время Наташка учила Аглаю правильно разговаривать, по-городскому, как она выражалась, и Аглая была ей за это благодарна.
-Не боись, подружка, выберемся! – бодро говорила Наташа – если в общежитие не разрешат – определю тебя куда-нибудь к подругам, у меня их много – сдадут тебе угол! А работу быстро найдёшь, самое главное тебе – паспорт получить.
Стеша привезла также Аглае совсем немного денег, и девушка обещала сразу же вернуть ей эту сумму после того, как устроится на работу.
«Что бы я делала без девчонок? – думала Аглая – без Стеши, без Наташи? Не иначе, мне их Господь послал за все те страдания, которые я пережила!»
В Стешин приезд они очень долго разговаривали, подруга взяла с неё обещание, что та сразу напишет ей, как устроится, чтобы Стеша хотя бы знала, как у неё дела. Аглая пообещала, что не будет теряться, будет писать ей и держать в курсе своих дел. Также Аглая попросила ещё раз подругу ничего не рассказывать Ивану – она желала ему только счастья, и не хотела, чтобы он думал о ней. Скрепя сердце, Стеша пообещала, что и словом не обмолвится с братом о Аглае.
Они тепло попрощались, обнявшись, и Стеша ушла. Спускаясь по ступенькам вниз, она внезапно и неожиданно столкнулась с Анной. Та шла ей навстречу с «авоськой», из которой торчала булка хлеба, бутылка молока и ещё что-то из еды, завёрнутое в промасленную бумагу.
От неожиданности Анна опешила и остановилась, потом сказала:
-ЗдорОво, Стеша! Вот так неожиданность! А ты чего здесь?
-Да… да мы приехали на рынок, мясо привезли на продажу – ответила Стеша – у Стёпы друг тут лежит, зашли навестить…
Она кивнула Анне и хотела было пройти мимо, но из вежливости поинтересовалась:
-Как Игнат?
Та махнула рукой:
-Не знаю, чё будет… Операцию сделали ещё одну – отрезали ноги до бёдер – гангрена дальше шла. Сейчас вроде ничё. Но он жить не хочет, всё твердит, что это наказание ему. Не знаю, чё и делать. Врач ему про протезы говорит, а он орёт: не буду, мол, носить эти дьявольские штуки! Бог мне, говорит, ноги дал, Бог и отнял, чего с им спортить! Вот так вот…
-Да уж – задумчиво сказала Стеша – ну, выздоравливайте.
Она кивнула Анне и пошла по лестнице, думая о своём.
Ей было не жалко Игната, совсем не жалко, хотя по натуре она была доброй и отзывчивой. Но она понимала, что её подруга совершенно не заслужила того, что сотворил с ней родной отец, а потому считала, что Бог наказал Игната справедливо и заслуженно.
Когда она рассказала про эту встречу Степану, тот только хмыкнул в усы:
-Допрыгался Игнат. Оно и понятно – Бог не Тимошка, видит немножко. Так что, всё по-честному тут…
Но Анна была не так проста. Она поняла сразу, что Стеша соврала насчёт товарища Степана, который лежал в этой больнице.
Ей пришло на ум, что, вероятно, Стеша приходила к Аглае, тем более, это было вполне объяснимо – именно в эту больницу доставляли «тяжёлых» из деревень, тех, кого не могли вылечить в районе.
Всё то время, что она провела с мужем в больнице, Анна усиленно думала о том, что же и почему произошло с Игнатом, и она не могла не признать, что во всём этом есть какой-то Божий промысел, направленный на то, чтобы преподнести урок её мужу и ей самой.
За что урок? Она прекрасно понимала, за что. За их трусость, за отношение к Аглае.
До этого случая женщина жалела только себя и детей, ведь ради них, чтобы не забрали у них отца, она согласилась скрыть грех Игнатушки. Ведь как она одна будет с ними? А Игнат работал в колхозе, обеспечивал семью. Анна прекрасно понимала, что произойдёт, если останутся они без хозяина, а потому, жалеючи себя и своих сорванцов, она так легко пожертвовала падчерицей.
Теперь же она задумалась о том, что неспроста это всё – всё то, что произошло с Игнатом. И пока не попросят они прощения у Аглаи, пока не снимут с души этот грех, она с горечью и холодом в сердце понимала, что и дальше будут они нести лишения.
Впервые она пожалела несчастную девушку, которой не смогла заменить мать, впервые задумалась о том, что надо было бы попросить у неё прощения, пасть ей в ноги – она добрая, простит, её-то, Анну, она должна понять, по крайней мере.
Поэтому в один из дней, когда Игнат заснул днём, она, подумав, в каком отделении могла лежать Аглая, спустилась вниз и спросила у молоденькой сестры в коридоре:
-Скажите пожалуйста, у вас в отделении лежит… - она назвала фамилию и имя девушки.
Та пробежалась глазами по какому-то списку, потом ответила:
-Да, есть такая. Вы ей кем приходитесь? Мужа дочь? После сончаса приходите, сейчас нельзя. Пятнадцатая палата.
Анна ушла к себе наверх, а медсестра, подумав, направилась к палате девушки. Аглая и Наташа о чём-то шептались, лёжа в Наташкиной кровати. Медсестричка подошла, села рядом и зашептала:
-Аглая, там тебя тётка какая-то спрашивала, сказала, мачеха твоя. У неё здесь, похоже, лежит кто-то. Она пообещала после сончаса зайти.
Лицо Аглаи покрылось восковой белизной. Она прошептала «Спасибо», а когда медсестра вышла, сжала Наташе руку:
-Наташка, мне страшно! Я не хочу видеть ни её, ни отца.
-Да не бойся, подружка, я её к тебе на пушечный выстрел не подпущу. Попробует только зайти в палату – быстро получит от меня!
Вид у девушки был такой боевой, что Аглая даже улыбнулась.
Когда сончас закончился, и в проёме двери появилась знакомая тень, Наташа резко встала и пошла к дверям. Она подошла вплотную к Анне и спросила:
-Вам чего тут нужно, женщина?
Поймав жёсткий взгляд незнакомки, которая теснила её подальше от двери, Анна смешалась и произнесла:
-Так мне… падчерица у меня тут лежит…
-Аглая? – Анна кивнула - она просила никого к ней не пускать. Она видеть никого не хочет. А вас в особенности. Потому прошу покинуть наше отделение и больше сюда не возвращаться, понятно, тётенька?!
Наталья сложила руки на груди и продолжала смотреть на Анну с чувством неприкрытого омерзения.
-Я… мне сказать ей нужно… пару слов… и от отца тоже… передать…
Но Наташа вдруг склонилась к ней и прошептала:
-Каяться пришли? Когда корова за ж@пу укусила? Так поздно уже! Уходите!
И тут рядом с ними появился врач, который дежурил в отделении.
-Что здесь происходит? – строго спросил он, глядя то на Наташку, то на Анну – вы, вроде бы, из хирургии. Здесь вы что делаете?
-Так я… У меня падчерица тут… А эта ненормальная не даёт её проведать…
Доктор вопросительно уставился на девушку:
-Наташа, в чём дело?
-Михаил Романович! – смело ответила та – у Аглаи истерика, она родных своих видеть не хочет, а эта ломится! Ей вредно для здоровья, Михаил Романович, вы же не можете настаивать, чтобы через силу она со своей мачехой общалась!
Доктор молча прошёл в палату и опустился на стул рядом с кроватью Аглаи. Поднял одеяло, которым девушка укрылась с головой, посмотрел в бледное лицо:
-Аглая, это правда? Ты действительно не хочешь видеть никого из своей родни?
Та часто-часто закивала головой, испуганно тараща на него свои большие глаза.
-Но ты же понимаешь, что нельзя вот так всю жизнь бегать от кого-то?
Из глаз Аглаи частыми бусинами покатились слёзы.
-Ладно – сказал врач – сейчас для тебя это, возможно, действительно стресс… Думаю, со временем пройдёт.
Он вышел из палаты и подошёл к Анне и Наташе.
-Это как надо было относиться к своей падчерице, чтобы при упоминании о вас она тряслась, как испуганный зверёк? – спросил он – ей вредно нервничать, уходите отсюда. Я дам распоряжение персоналу, чтобы вас не пускали к больной.
И он прошёл к посту медсестры.
Удовлетворённая Наташа ушла в палату и тут же кинулась к подруге.
-Аглая, ну хватит прятаться, ты как ребёнок, в самом деле! – сказала она, скидывая с подруги одеяло – доктор не пустил её и сказал, что даст на посту распоряжение вообще не пускать её на этаж.
-Зачем она приходила?
-Ясно, зачем – зло усмехнулась Наташа – каяться, да прощения просить.
-Врач сказал, что нельзя всю жизнь прятаться…
-Так оно и есть, Аглая! Почему ты их боишься – отца и мачеху? Разве ты виновата перед ними в чём-то? Пусть они тебя боятся! Нельзя же так!
-Я не могу пока, Наташа! Не могу их видеть!
-Ну уж нет, подружка, так нельзя! Ты можешь уехать из своей деревни, сбежать от своей родни, но от себя-то ты куда убежишь? Пойми, то, что ты пережила, будет вечно с тобой и ты никуда это не денешь. У тебя есть два выхода – жить с этим и смириться с тем, что есть твоё прошлое или постоянно пытаться от этого бежать. Выбор за тобой!
Понимала Аглая, что права подруга, но пока ничего не могла с собой поделать.
Через несколько дней Наташу выписывали. Аглаю же поставили перед фактом, что ещё чуть больше двух недель она проведёт в больнице, и что выпишут её к концу зимы.
Наташка сказала ей, что будет приезжать хотя бы раза два в неделю, там и выяснится, когда точно настанет день выписки Аглаи. За это время Наташка обещала «всё устроить» по поводу жилья и работы. На всякий случай она оставила Аглае адрес своего общежития и телефон вахтёра, чтобы Аглая могла позвонить ей, если что. Через вахтёра можно было оставить для неё, Наташки, информацию, девочки-медсёстры, говорила Наташка, не откажут и разрешат позвонить со своего поста.
Провожали Наташу всей дружной компанией – пациентки, медсёстры и врачи. Все любили эту бойкую, весёлую девчонку, всем она несла тепло своей души и хорошее настроение, со всеми была ласкова и вежлива, всем могла поднять настроение. За это её и любили, поэтому и провожали, сожалея, что теперь не будет в их отделении этой весёлой хохотушки.
Аглая даже расплакалась – так она не хотела отпускать подругу.
Подруга сдержала своё обещание – строго два раза в неделю она приезжала к Аглае, даже привозила ей какие-то гостинцы, и девушке было неудобно от этого. Она просила Наташку не тратить на неё деньги, не покупать ничего, но Наташка только смеялась и ни в какую не соглашалась забрать назад то, что привезла.
В один из приездов она радостно сообщила подруге, что договорилась с заведующей общежития, что Аглая поживёт с ней в комнате. Заведующая, по её словам, была женщиной доброй и понятливой, но для пущего убеждения Наташка рассказала ей историю Аглаи, скрыв некоторые подробности.
В итоге та согласилась и предупредила, что Аглая должна будет предоставить при получении паспорт.
На работу Наташка вышла недавно и пока с заведующей ателье не разговаривала, но сделает это в самое ближайшее время. Наташа убеждала подругу, что сначала ей надо пообвыкнуться, обжиться, а потом уже думать о работе, тем более, время есть и ещё нужно сначала паспорт получить.
Настал день выписки. С утра врач вызвал её к себе и дал необходимые рекомендации. Потом сказал:
-Аглая, я всё понимаю, но всё-таки советовал бы тебе поговорить со своими родными.
-Спасибо вам, Михаил Романович. За то, что с того света меня вернули. А по поводу родных – я пока не готова.
Она вышла из здания больницы на свежий, морозный воздух и глубоко, всей грудью, вздохнула. Начиналась новая страница её жизни.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие)
Стараюсь писать каждый день и не расслабляться) В этом Вы мне очень сильно помогаете) Почему-то кажется, что если не пишу, мозг прекращает работать и превращается в кисель. Чтобы этого не допустить, нужно писать, писать и писать. Хоть каждый день понемногу.
Спасибо Вам за то, чо Вы есть у меня. Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе.