- Мне не нравится, что ты собираешься держать их в клетках, как диких зверей, - сквозь зубы прорычал Маркус супруге, продолжая натянуто улыбаться многочисленным гостям, собравшимся в главном зале королевского дворца в Кьорданаге.
- У меня нет выбора, - так же негромко процедила Вея, обмахиваясь пушистым веером из лебяжьего пера, подаренным ей супругой кайориканского посла. - Вот он, к нам идёт. Продолжай оставаться мрачным и помалкивай.
Через пёструю толпу галантных кавалеров и дам, обряженных в шелка и драгоценности, к ним направлялся посол Тсалитана собственной персоной. Низкорослый и грузный, лорд Родрик Кервис совершенно нелепо выглядел в парадной тсалитанской тунике, переброшенной через одно плечо и скреплённой на его необъятном животе то и дело сползающей массивной золотой цепью, но при этом держался так высокомерно, будто бы приём был организован в его честь. Вея с трудом сдерживалась от маленькой колдовской шалости, благодаря которой вместе с цепью с напыщенного лорда на глазах у почётных гостей на пол свалились бы ещё и короткие панталоны. Увы, унижать этого неприятного человека ей пока ещё было не с руки. «Чтоб ты провалился», - подумала она, адресовав почётному гостю обаятельную улыбку.
- Вижу, вы не слишком огорчены тем, что подарок моего правителя был вручен вам… Как бы это помягче выразиться… Слегка подпорченным, - ядовитым тоном заметил лорд Кервис так громко, что его слова услышали все, кто стоял в этой части приёмного зала.
- Увы, - изобразила Вея огорчение. - К нашему величайшему сожалению, зверь издох.
- Надеюсь, вы понимаете, кто в этом виноват? - осведомился посол.
- О, да! - многозначительно рыкнул Маркус Колехорт, за что был вознаграждён незаметным для присутствующих тычком в бок.
- Кто бы мог подумать, что девица, выдававшая себя за рабыню и просившая у нашего друга Дэнзета Уартхола помощи, на поверку окажется лживой преступницей, - возмущённо защебетала Вея. - Мало того, что из-за неё сильно пострадал Уартхол, так она ещё и повинна в смерти лорда Генри Луда, если я правильно поняла последние новости из Тсалитана.
- Да-да, - охотно подтвердил Кервис эту ложь. - Полагаю, она отрицает свои преступления?
- Да, но они очевидны, - ответила на это королева акильфов.
- В таком случае я хотел бы просить вас выдать её Тсалитану, чтобы мы могли судить девчонку за убийство. Преступление против вашего друга тоже серьёзно, но оно не закончилось трагедией, и нам не хотелось бы…
- О, боюсь, это невозможно, - перебила его Вея. - Девушка пыталась сбежать и имела неосторожность наступить на хвост одному из наших драконов. Увы, мы можем выдать Тсалитану только её обугленные кости.
Лорд Кервис подозрительно сощурил свои маленькие хитрые глазки и сухо сообщил:
- Я не верю ни единому вашему слову.
- Взаимно, - ослепительно улыбнулась ему правительница Акильфадии и демонстративно отвернулась к другим гостям.
Посол Тсалитана проворчал ей в спину пустое проклятие и отправился жаловаться всем подряд на то, что акильфы бессовестно покрывают убийц.
- У меня руки чешутся скормить Нилю эту необъятную гору наглости и амбиций, - проворчал Маркус, когда лорд Кервис отошёл на достаточное расстояние.
- В нём слишком много яда, - усмехнулась Вея. - На ком ты будешь летать, если Ниль отравится? Идём, пора открывать бал.
Этот приём был организован в честь появления на свет первенца в семье посла королевства Аукерост. Немолодой уже посол прибыл в Акильфадию прошлой осенью, даже не мечтая о наследниках, поскольку первая его супруга умерла в родах, так и не произведя на свет дитя, а вторая оказалась бесплодной. Вея быстро нашла причину недуга леди Джоан, и теперь лорд Марвин сиял от счастья, поскольку на пятьдесят шестом году жизни наконец-то стал отцом. Он пытался отказаться от подарков четы Колехорт, поскольку и так был безмерно благодарен акильфам, но Вея настояла на том, что необходимо провести хотя бы праздничный приём - просто потому, что так принято во всех королевствах Сальсирии.
У неё имелись свои планы на это мероприятие, о которых счастливому отцу не нужно было знать. Праздник проходил не только в королевском дворце - во всех городах Акильфадии были открыты ярмарки, лавочники раздавали всем желающим еду и напитки, оплаченные из королевской казны, а на отдалённые фермы и в маленькие деревеньки отправились посыльные с праздничными презентами от короля и королевы. Появление на свет сына чужеземного посла праздновала вся Акильфадия от края до края, и никто не заметил, что посыльные оставляют в каждом населённом уголке острова маленькие кожаные мешочки с необычным набором вроде бы обычных камешков. В этих камешках не было никакой магии. Пока что не было. Но очень скоро невзрачной морской гальке предстояло выполнить важную роль, от которой зависели безопасность и будущее всех жителей острова.
* * *
Навина устала. После встречи с королевой Веей Рида привела её в небольшую комнату, обставленную простой добротной мебелью, и завалила таким количеством вопросов, что у любого голова пошла бы кругом. Наверное, молодая супруга сурового Маркуса Колехорта на это и рассчитывала - при наличии такой болтливой собеседницы времени на уныние просто не осталось. Девочка не умолкала ни на минуту, но при этом не забыла попросить кого-то принести в комнату горячую воду и чистую одежду для гостьи. Навине удалось ненадолго выставить её за дверь с каким-то простым поручением, поскольку хотелось помыться в тишине и одиночестве, но не успела она забраться в большую деревянную бадью с горячей водой, как девчонка вернулась и снова начала тараторить без умолку. Жалобы на головную боль тоже не помогли - Рида немедленно привела к гостье целительницу, которая только и могла, что сочувственно пожать плечами. Зато хотя бы появилась возможность спросить, как себя чувствует господин Уартхол.
- О нём можешь не беспокоиться, - ответила миловидная женщина с красивым именем Алияра. - Это крепкий воин, он очень скоро встанет на ноги. Через час будет ужин, приходи в главный зал.
- А могу я быть чем-то полезной? Ухаживать за господином Уартхолом, например, раз уж все думают, что это моя собака его покалечила, - предложила Навина, ища любой способ избавиться от надоедливой Риды.
Алияра вежливо ответила, что Уартхол не нуждается в сиделке, и ушла. Стоило ей закрыть за собой дверь, как Рида тут же шёпотом сообщила:
- Они закрыли его в драконьей клетке. В задней части замка есть большая пещера, а там стоят клетки для молодых драконов, которые кусаются и не понимают, кто их хозяин. И ту, другую, тоже в клетку посадили, а Олафу сказали, что дракон унёс её на Мёртвые острова. Марла говорит, что Уартхол и эта Мира сошли с ума и стали похожими на зверей, но Вея их вылечит. У неё просто сейчас очень много других дел, она ведь королева. А сумасшедшие пока будут спать, потому что им дали много сонного зелья.
- Ты можешь показать мне, где находятся эти клетки? - хмуро поинтересовалась Навина, не понимая, почему Вея Колехорт вдруг решила посадить под замок своих раненых друзей, а незнакомую чужеземку поселила в уютной комнате и окружила заботой. Ещё и Олафу солгали, хотя он вроде как родственник.
- Там Фитц, - сморщила Рида свой маленький носик. - Он вредный. Он тебя не пропустит.
- А Олаф где?
- Взял у Алияры какие-то травы и улетел обратно в свою пещеру, - пожала девочка худенькими плечиками. - Наверное, какой-нибудь дракон поранился, и его надо лечить. Марла говорит, что из таких трав делают мазь от страшных ран, но помогает она только зверям.
Навина вздохнула, забралась с ногами на постель и по-привычке свернулась калачиком, обдумывая последние новости.
- Ты что, будешь спать? - удивлённо уставилась на неё Рида. - А ужин?
- Я не голодна, а ты иди ужинай, - ответила ей девушка и закрыла глаза.
Она хотела просто остаться наедине со своими мыслями и своим горем, но провалилась в сон раньше, чем Рида закончила длинную тираду насчёт того, что нужно хорошо питаться, потому что можно умереть от голода. Тогда ещё даже не начало смеркаться, а когда Навина снова открыла глаза, в тёмном небе за окном её комнаты уже вовсю сияла круглая луна. Хотелось пить, и девушка села, свесив ноги с кровати, но сразу же оказалась опрокинутой на спину и придавленной к мягкой перине тяжёлым телом, от которого неприятно пахло горькими снадобьями. На горле сомкнулись, не позволяя дышать, грубые руки. Навина начала брыкаться и вцепилась негодяю в волосы, пытаясь опрокинуть его на кровать, но он был намного сильнее её. В отчаянной попытке дотянуться до чего-нибудь, чем можно нанести удар по голове, девушка толкнула рукой комод, с которого упал на каменный пол и разбился вдребезги глиняный кувшин. Ночную тьму прорезал громкий детский визг, и нападавший на мгновение ослабил хватку, но сразу же вцепился в горло Навины с новой силой.
Наверное, он убил бы её, если бы на крик Риды не прибежали обитатели замка. Девушка уже не слышала этого, потому что потеряла сознание, но спустя несколько минут, когда едкий запах нюхательной соли привёл её в чувство, она смогла оценить весь ужас случившегося. На полу её комнаты лежали мёртвые акильфы - четверо мужчин и две женщины. В свете факелов было отчётливо видно, что постель, пол и даже стены забрызганы кровью. Холодный ночной ветер хлопал распахнутой настежь рамой разбитого окна, а снаружи доносились взволнованные мужские голоса. Рида скрючилась в дальнем углу комнаты и ревела в голос.
- Можешь говорить? - спросил у Навины свирепого вида бородатый старик, факелом чуть ли не тыча ей в лицо.
- Да куда говорить?! - возмущённо спросила у него Алияра, одетая в одну только ночную сорочку. - Ты что, не видишь, что он с ней сделал? Спасибо, что жива!
- Какого демона он опять взбесился? - недовольно проворчал бородач, обращаясь на этот раз к целительнице. - Ты же сказала, что оба будут спать. Вот и где нам теперь его искать? А если вернётся и всех здесь вот так…
- С такими ранами он далеко не убежит, - авторитетно заявила Алияра. - Я срастила ему кости, а всё остальное Вея собиралась завтра сделать сама. У него лихорадка, а если сонное зелье не подействовало, то и боли такие, что он и сотни шагов сделать не сможет.
- Но вот это всё сделать смог! - возразил старик. - Надо предупредить остальных и срочно сообщить об этом Колехортам, пока ещё есть кого спасать.
- Вот и сообщи, - отмахнулась от него целительница и протянула Навине руку. - Идём, я посмотрю, чем можно быстро тебе помочь. Рида, ты тоже иди сюда. Негоже ребёнку видеть такое.
Навина никак не могла отогнать от себя мысль, что это всё ей снится. Она сразу поняла, о ком говорят акильфы - её хотел убить Дэнзет Уартхол. Но за что? Что она ему сделала?
Часом позже, сидя в кабинете перед одетой в красивое, расшитое драгоценностями бальное платье королевой Веей Колехорт, Навина с отсутствующим выражением лица изучала свежие пятна крови на своей одежде и тщетно пыталась понять, почему правители Акильфадии говорят такие странные вещи.
- Они сами себя обманули, - сказала Вея супругу. - Не знаю, чем им так сильно досадила Навина, но ты сам видишь, что происходит.
- Я вижу, что Дэн окончательно выжил из ума, - гневно прорычал король. - Если ты знала, что он настолько не в себе, то почему позволила ему оставаться под одной крышей с нашим сыном?
- Дамиана здесь нет, Маркус, - ответила на это королева. - Я попросила Олафа забрать его в горы на эту ночь. И я непременно рассказала бы тебе обо всём, если бы не была уверена, что ради нашей безопасности ты убьёшь друзей, а потом до конца жизни будешь страдать, смывая их кровь со своей совести.
- Он только что убил ни в чём не повинных людей, - напомнил ей муж. - Шесть человек! Вея, это зверь, понимаешь? Жестокое, безжалостное, кровожадное чудовище. Это уже не мой друг. Я не стану сожалеть о его смерти.
- А Мира? О ней ты тоже не будешь сожалеть?
Они спорили, а Навина слушала и не понимала, какая роль отводится ей. Всё ждала, когда же король с королевой наконец вспомнят о её присутствии и объяснят хоть что-нибудь. Ждала, ждала… И дождалась. Маркус Колехорт вышел, громко хлопнув дверью, а его невероятно красивая жена вздохнула и расщедрилась на откровения.
- Дэнзет проклят оракулами, но ты это уже знаешь, Навина. В Тсалитане он искал спасение от этого проклятия, но нашёл лишь подлый обман. Оракулы ничего не исправили, но что-то изменили в нём. Теперь он их слушается, хотя сам не осознаёт этого. У меня много глаз и ушей, и я знаю, что в этот раз он шёл в мой дом, чтобы убить всю мою семью. И та девушка, о которой ты спрашивала у него и Гроу, тоже жаждет нашей смерти, но она хотя бы понимает, что её душу изуродовали. Не фьораг был смертельным подарком нам, а наши друзья, и поэтому Маркус в бешенстве. Я не говорила ему всего, потому что у него тяжёлый характер. Самое простое решение, которое он видит - это собрать всех драконов Сальсирии в одну стаю и приказать им оставить от Тсалитана только обугленный камень. Ни людей, ни песка, ни пепла. Но это ведь не выход, правда? Оракулы, живущие в других королевствах, спрячутся, затаятся на время, а потом снова возьмутся за своё. Нужно уничтожить не землю, на которой стоит их королевство, а саму силу, дающую им столько власти, и ты можешь нам в этом помочь.
Навина изумлённо округлила глаза и ткнула себя пальцем в грудь, но не смогла издать ни звука, потому что снадобье Алияры избавило её не только от боли, но и от возможности говорить.
- Да, ты, - кивнула королева Акильфадии. - Я самая могущественная колдунья в этом мире, но у меня нет того, что есть у тебя. И у оракулов этого тоже нет, зато у них есть целая стая молодых фьорагов, способных разорвать на куски всех жителей моего королевства до последнего младенца. А ещё у них есть три пленённых духа стихий, на растерзание которым отдадут то, что останется от этого острова. Ты маг ветра, Навина. И ты Хараган. Я могу управлять стихиями, но не фьорагами, а ты способна отнять у оракулов всё их оружие и обернуть его против них же. Но я не стану втягивать тебя в это без твоего согласия. У меня был другой план до нашего с тобой знакомства, и я буду следовать ему, если ты откажешься. Просто с твоей помощью всё получится намного быстрее, но для тебя это будет очень опасно. Это уже сейчас опасно для всех нас. Дело в том, что Уартхолу, кажется, приказали тебя убить, и этот приказ заслонил собой предыдущие.
«Меня?» - спросила Навина одними только губами.
- Тебя, - подтвердила Вея, и её взгляд наполнился печалью. - Знаешь, две зимы назад здесь, на этой равнине, Дэнзет Уартхол предлагал выставить его одного против королевской армии Сеаркаты для того, чтобы спасти остатки моего племени. Он думал, что так сможет снять своё проклятие. Говорил, что после плена кьорвигов стал кровожадным чудовищем и жаждет смерти, но при этом лгал самому себе и отчаянно хотел жить. А сегодня я впервые увидела в его глазах неподдельный страх и искреннее желание умереть. Он думает, что окончательно выжил из ума. Человечнее всего было бы положить конец его мукам, но я не могу так поступить. Там, на корабле, и сейчас… В этом нет его вины точно так же, как фьораги не повинны в своей ненависти к магии. И с ним, и с этими несчастными животными чудовищно обошлись оракулы. Это всегда были оракулы, Навина. Наверное, мои слова кажутся тебе бессмыслицей, но это лишь оттого, что я очень сильно расстроена. И мне тоже страшно, потому что я такой же человек, как и все. Я уже теряла Маркуса и не хочу потерять его снова. У меня есть сын, а под сердцем растёт ещё одна новая жизнь. Я боюсь за них, а не за себя. И за тех, кому обещала мир и защиту.
Королева акильфов сделала паузу и долго смотрела на огонь в маленьком камине, прежде чем заговорила снова. Она рассказала Навине о том, как несколько тысячелетий назад, когда этот мир только-только начинал расцветать под властью драконов, а его создательница Великая Богиня Иллиара Даар ещё не была ни женой, ни матерью, сюда пришли люди. Иллиара тогда была ребёнком и следовала всем советам своих родителей, но при этом часто проявляла непослушание. Богам Даар не дозволено водить дружбу с людьми, а она дружила. Им запрещено делиться с людьми магией, а она делилась. Нельзя влюбляться в людей, а она была влюблена. Но Иллиара прекрасно понимала, что у этой любви не может быть будущего. Она заставила своего возлюбленного забыть об их встречах, а на прощание одарила его частичкой собственной силы. Этот мужчина взял в жёны обычную женщину, которая родила ему близнецов - мальчика и девочку. Дети унаследовали божественный дар отца, и от девочки человечество получило способности провидцев, которые могут проявляться как у мужчин, так и у женщин, а мальчик стал первым оракулом этого мира. Близнецы избрали разные жизненные пути и прожили разные жизни, но тот дар, который они передали своим потомкам, уже невозможно было отнять, и поэтому провидцы и оракулы не утратили свою силу ни в тот первый раз, когда Иллиара забрала у Сальсирии всю магию, ни теперь.
Легенда о Хараганах гласит, что фьорагов для защиты Латернона создали колдуны из обычных диких собак, но это не совсем так. Ненавидящих магию огромных свирепых псов с огненными глазами сотворили оракулы. Это был подарок Латернону, предназначенный для защиты несуществующего дракона, якобы спящего глубоко под горой Таорнаг, от колдунов, которые хотели обрести власть над последним крылатым чудовищем. Но оракулы обманули Хараганов. Они тоже не знали, что никакого дракона нет, и созданные ими псы много столетий тщетно искали то, чего не существовало. А потом Иллиара Даар забрала у Сальсирии магию, начался потоп, и всё это потеряло смысл. Старый пёс Афун, доживающий свой последний век на северо-западных скалах Иллиафии, на данный момент остаётся единственным фьорагом из потомства той стаи, которая была создана несколько тысячелетий назад. С его смертью этот изуродованный вид собак должен был исчезнуть окончательно.
- Оракулы тщеславны и уже очень давно хотят править всем миром, Навина, но им постоянно что-то мешает достичь этой цели, - рассказывала Вея своей молчаливой собеседнице. - Сейчас, например, им мешают остатки магии, я и моя семья. Оружие против магии известно со времён Хараганов - это фьораги. Гильдия оракулов очень бережно относится к сохранению истории деяний своих предков, поэтому им не составило труда создать новую стаю. Фьорагу, которого нам подарили для отвода глаз от настоящей беды, не больше года, и таких собак в подземельях Храма Даар очень много. Они молоды, сильны и в точности повторяют повадки прежних псов Латернона. Оракулы сбросили Хараганов со счетов и ничего не изменили в старых формулах. В этом их первая, но далеко не единственная ошибка. Они думают, что я прячусь здесь и ничего не знаю. Считают, что Краонгра после окончательного воплощения в золотого дракона утратила не только всю свою божественную силу, но и разум. Благодаря ей мне открыта вся история этого мира с момента его создания и не только это, но оракулы считают меня всего лишь глупой колдуньей, помешанной на освобождении рабов. Могущественной колдуньей и опасным врагом, да, но о степени этой опасности они даже не задумываются. Тщеславие и самонадеянность застят им глаза и заставляют совершать ошибку за ошибкой. Они засунули дух стихий в акильфийскую провидицу, напрочь забыв о том, что дар провидца и оракула равноценны. Изменили проклятие Дэнзета и полагали, что я не пойму, зачем это нужно. Не знаю, чем ты успела им насолить, но отдав приказ убить тебя, оракулы тоже просчитались. Уартхол - воин. У него в голове уже давно отложилось, что в бою командир отдаёт приказы по обстановке, и новые распоряжения отменяют старые. Если после приказа идти в бой звучит приказ отступать, воин обязан подчиниться последнему. Под пологом магии драконьей стаи оракулы не могут контролировать ни разум Дэнзета, ни его волю, ни даже своё собственное проклятие, а он сейчас знает лишь то, что ты должна умереть. Ни для меня, ни для кого-либо из членов моей семьи он не опасен. И Мира не опасна, потому что оракулы сейчас не могут контролировать подневольный дух стихий, сидящий в ней, а я вполне способна не только усмирить его, но и выпустить на волю. Они сделали главную ставку на мою неосведомлённость и эффект неожиданности, а сейчас ждут результат.
Она снова замолчала, но в этот раз смотрела не на огонь в камине, а Навине в глаза, давая девушке время осознать услышанное.
- Страшно, да? - спросила лишь после того, как Навина вздохнула и опустила взгляд. - Вот и мне тоже страшно. Я жила в постоянном страхе до того, как стала королевой Акильфадии, а потом стало ещё страшнее. Каждый раз, когда я узнаю о нашем мире что-то новое, он начинает выглядеть ещё чудовищнее. Но при этом я не разучилась доверять людям, поэтому сейчас доверяюсь тебе и прошу о помощи. Сегодня на приёме в Кьорданаге посол Тсалитана обращался ко мне с просьбой о твоей выдаче, чтобы тебя могли казнить за убийство лорда Генри Луда. Не смотри на меня с таким ужасом, я знаю, что ты к этому преступлению не причастна. Но если прозвучала такая просьба, значит, оракулам очень любопытно, жива ты или нет. Мы могли бы подыграть им. Это смертельно опасно, но если ты согласишься, оракулы лишаться своей силы и власти гораздо раньше, чем я смогу добиться этого в одиночку. А когда не станет этого зла, мы вместе почтим память твоих родителей и всех остальных, чья гибель была бессмысленной. Увы, я не могу их воскресить, но пока ещё способна спасти других невинных. Вместе мы спасём их больше. Если откажешься, я пойму и не буду настаивать. А с твоей помощью мы могли бы сделать вот что…