Зима, конечно, в этом году не торопилась вступить в свои права. Словно проспала свой выход, а очнувшись в середине декабря, начала быстро навёрстывать упущенное. Как проспавшие люди начинают метаться спросонья, пытаясь сделать всё и сразу, так и она быстро и хаотично наводила «порядок».
Аня не могла налюбоваться белоснежными полями, заботливо укутанными руками Морозко елями, выстроившимися в ряд берёзками с пушистыми ветками. Окна старенького автобуса были грязными, частично замёрзшими, и Аня не могла как следует разглядеть отсюда деревья, но она знала, что такие пушистые они из-за изморози. На улице было потепление, теперь снова похолодало, а высокая влажность и устойчивый минус сделали своё дело.
Все эти загородные виды завораживали. Настроение сразу стало праздничным, новогодним. Казалось, что и сам Дедушка Мороз ходит среди этой красоты и любуется. А может, он и принаряжает природу к празднику.
От остановки до дома родителей идти нужно было километра три, но это расстояние сегодня показалось Ане непростительно коротким. Она хотела сфотографировать красоту и показать потом Боре, но никак не могла заставить себя отвлечься от созерцания и достать телефон. Внутри тихо играла любимая песня детства:
«Потолок ледяной, дверь скрипучая,
За шершавой стеной, тьма колючая…»
Когда начались дома, то и они показались Ане сказочными. Она подошла к одной из берёз поближе, и увидела изморозь. Пушистым дерево казалось лишь издали, а вблизи больше напоминало огромного колючего ёжика. Все эти неровные крошечные сосульки превращали обычную берёзу в сказочную. Песня в голове закончилась, и вспомнился Есенин:
«Белая берёза
Под моим окном
Принакрылась снегом,
Точно серебром».
Душа отдыхала так, словно Ане катастрофически не хватало времени, чтобы набраться сил. Она совсем не заметила, как подошла к знакомой калитке, открыла дверь в сени старенького дома, купленного родителями фактически за копейки, и вошла внутрь. Здесь было тепло, пахло дровами и свежей маминой выпечкой.
- Анька! – всплеснула руками мама. – Чего не написала, что уже едешь? Я бы чайник поставила.
От города до посёлка, где жили родители, было всего пять километров. Вся дорога от двери квартиры до двери отчего дома занимала тридцать минут.
- А философ твой где? – возник ниоткуда папа. Судя по внешнему виду, он чистил снег где-то во дворе. Шапка съехала набекрень, нос и щёки покраснели, а одежда была слегка припорошена снегом.
- Сегодня в издательство идёт. У него всё на финальной стадии. Скоро его книга увидит свет!
Последние слова она произнесла с невольной гордостью.
- Ну так не на целый же день? – фыркнула мама. – Мы не на Камчатке живём! Приехать сюда несложно, автобусы регулярно ходят. Лентяй твой, Борька! Пиявка!
- Согласен, – кивнул папа. – У нас работы много, пара мужских рук была бы кстати. Дрова привезли, свалили в кучу, видела, небось, когда к дому подходила. Нужно и снег расчищать, и дрова в поленницу аккуратно сложить. Соседи у нас вороватые, оглянуться не успеешь, а они уже половину к себе утащили! В курятнике дверь плохо открываться стала, починить нужно. Я и сам могу, но Боря мог бы подсобить. А ещё с теплиц снег скинуть нужно. Вон сколько нападало! Чтобы до них добраться, тропинку расчищать нужно. Видишь сколько дел – невпроворот! Я пока всё перечислял, у меня аж руки зачесались!
- Я помогу, – сказала Аня. – За этим и приехала.
- Ты-то поможешь, я не сомневаюсь, – протянула мама. – Вот только объясни мне: зачем тебе такой мужик?
- Что опять не так?
- А то, что ест он за двоих, а как работать нужно, так у него всё какие-то дела! Это же не первый случай, ты вспомни! Летом, когда окучивать картошку нужно было, его муза посетила и он никак от своей писанины на денёк вырваться не смог. Осенью, когда урожай собирали, он раз всего и приехал. И то, в тот день, когда мы морковь со свёклой убирали! Там работы-то было, тьфу, а потом же шашлыки. Мне кажется, он больше ради того, чтобы поесть в тот день приехал, потому что толку от него было немного. Что за белоручка? Во все времена так было: кто не работает, тот не ест! А как он щи мои трескал в последний ваш приезд? За ушами трещало! Пироги смёл за секунду! Тогда уже поздняя осень была, погода ненастная стояла, знал, что работать не будем, так с радостью на два дня прикатил! А сейчас зима: то с крыши снег скинуть нужно, то после трактора выезд почистить…
- Мам! Ты несправедлива! Просто так сложилось! Уверена, что он не специально. Так получилось. Тем более что Боря хотел приехать! Ты судишь о человеке со своей колокольни и думаешь, что всё про него знаешь. Но это не так!
- Твоя мать очень даже справедлива, – вступился за жену папа. – В наше время мужики на шее у женщин не сидели! А этот философствует! Тьфу! Что за профессия такая, или он так разгильдяйство своё прикрывает? Нет, раньше таких лентяев не было! А сейчас смотреть страшно! То накрашенные, то в платье женское вырядятся, то ещё что придумают… Мужики маникюр делают! Мир сошёл с ума и хорошо, что наши родители этого уже не видят!
Аня благоразумно промолчала, чтобы не затевать ссору, хотя её так и распирало ехидно заметить, что если в их время все были такими замечательными, то почему новое поколение, выращенное такими уникальными людьми, получилось, на их взгляд, неправильным? «Кто нас воспитывал-то? – подумала Аня переодеваясь. Чем стоять и пререкаться с родителями, проще было взять лопату и пойти во двор. – Наверное, нас вырастили инопланетяне с другой планеты. Ну да и ладно, пусть думают так, как им удобно. С ними лучше не спорить. Заклюют, и сами этого не заметят».
***
- Даже в баню не пойдёшь? – расстроилась мама. – Как же так! Я веники новые приготовила, халат твой выстирала. Чай заварим, с облепихой, твой любимый!
- В другой раз. Приеду же ещё на праздники, – улыбнулась Аня.
- Ой, из-за Борьки своего едешь! У тебя прямо на лице написано: «Что же он будет кушать, бедненький? Кто ему чай приготовит?» Нельзя такой тряпкой быть. Нужно гордость иметь! Свою жизнь строить, а не волочиться за чужой!
- Это здесь при чём? – спросила Аня. – К чему ты клонишь, понять не могу?
- Не нравится мне твой Боря!
- Ты прямо удивила! Знаю, ты мне об этом почти восемь лет говоришь! При чём здесь чужая жизнь?
- Да как ты не видишь, что пока твой ненаглядный книгу пишет, своими мечтами живёт, ты тратишь все свои силы на него, а про себя забываешь! Годы идут, и они не вернутся! Оглянуться не успеешь, как выйдет твой женский срок.
На этих слова Аня разозлилась, и только огромным усилием воли спокойно ответила:
- Ты же знаешь, я никогда особо не хотела замуж выходить. К детям я как-то не готова. Что ты мне прикажешь, заставить себя? Ради чего? Ради того, чтобы ты могла раз в месяц внуков понянчить? Мы восемь лет живём душа в душу. Почти даже не ругаемся. Боря всегда работал, пусть и зарабатывал не очень много, но стоило ему ненадолго сменить свой привычный образ жизни, как вы все на него ополчились! И тычете в него без конца, попрекаете!
- Вот именно – восемь лет! – услышала мама только то, что хотела услышать. – Ты до сих пор не замужем! Ладно, детей ты не хочешь, могу понять хоть и с натяжкой, но почему он не предложил тебе до сих пор замуж за него выйти? Что за мужик такой, ни рыба ни мясо? Работать бросил, чтобы книгу писать! Ты же у меня совсем не дурочка какая-то, чтобы взрослого дееспособного мужика содержать! И вот скажи мне, кто он для тебя? Муж? Нет. Брат или отец? Нет! Так какого…
- Мама, – остановила словесный поток Аня. – Я достаточно взрослая, чтобы сама решать, как мне поступать и что делать. Можно не вмешиваться в мою личную жизнь!
- А я разве вмешиваюсь? Дочь свою спасти хочу! Ты бы видела себя! Когда я тебя увидела, у меня аж сердце ёкнуло! Бледная, с мешками под глазами, вымотанная. Сейчас хоть щёчки порозовели! Оставайся ещё на денёк, договаривались же, что ты и воскресенье здесь пробудешь. Отдохнёшь подольше, ничего с твоим Борюсиком не станет…
Аня бы осталась. Хорошо здесь было. Только у неё была причина поехать в город. Боря не отвечал на сообщения и звонки уже больше двух часов! Она просто изведётся здесь. Да ещё и мама, начав её «лечить» обязательно продолжит это делать в течение всего вечера. А может, и всего завтрашнего дня. «Увольте, – подумала Аня. – Лучше поеду домой».
Поняв, что уговорить дочь остаться не получится, мама принялась складывать в большую сумку гостинцы.
- Вот, ткемали в этом году попробовала приготовить. Как получилось, не знаю, всего четыре банки закрутила. Как раз к празднику оставила. Сливы наши использовала, мелкие, так что не знаю, как это на вкус будет. Вроде пробовала, пока готовила, ничего так, а как тебе – попробуешь и расскажешь.
Она сунула бутылку в сумку.
- Огурцы, помидоры сразу трёхлитровую банку бери. Всё в куче! И на салат, и так покушать. А вот ещё лечо моё фирменное. И закуска из баклажан. Яиц тебе три десятка положу…
- Себе-то хоть оставила? – спросила Аня, глядя, как мама превращает сумку в неподъёмный баул.
- Куры под боком, ещё нанесут, – махнула рукой мама. – Вот шаль тебе моя, просто дома укрыться, когда холодно.
- Мам, ну тепло же в квартире!
- Пусть будет, – упрямо произнесла мама. – Вот тебе пакетик овощей на оливье, – показала мама на огромный пакет с ярким логотипом известного маркетплейса. – Принц твой тебя хотя бы встретит? Ну вот как ты это всё потащишь? До автобуса мы тебя с папой проводим, а от автобуса до дома?
- Конечно, встретит! – с жаром соврала Аня.
- Ну-ну, – хмыкнула мама. – Вот ещё, носочки связала. Кривенькие получились, зато шерсть натуральная. И конфеты возьми. Ах да, пирожки-то!
Огромный свёрток с мамиными пирогами уже не влез в сумку, и пришлось упаковывать его в отдельный пакет. Аня с ужасом думала, как она из автобуса выходить будет. Можно было бы вызвать отсюда такси сразу до дома. Удовольствие недешёвое, зато с комфортом доехала бы. Но тогда придётся объяснять им, что Боря её не встретит, потому что он перестал отвечать на звонки и сообщения. А это новая порция нотаций и уговоров остаться ещё на один день. Про себя Аня решила вызвать такси уже в городе, хоть и расстояние от остановки до дома маленькое. Километр, не больше.
«А вдруг опять выпил? – подумала Аня, и внутри всё сжалось. – Нет, он так не поступит! Боря же обещал! Но если выпил… Ох, я его побью! Точно побью! Тем странным веником, что стоит в нашей прихожей уже несколько лет… Ах, да! Его же мама подарила! Ну вот и пригодится!»
К тому моменту, как Аня в сопровождении родителей вышла из дома и быстрым шагом, не слушая, о чём те говорят, направилась в сторону остановки, чтобы успеть на последний рейс, она уже себя так накрутила, что готова была рвать и метать! «Вот почему он вдруг исчез из сети, да и просто трубку не берёт?» – размышляла она. Если бы её голова была холодной, тогда и рассуждать было бы проще. Проще было бы понять, какой ненормальный контраст есть между поведением Бори последние недели, и его поведением, когда она ненадолго его покинула.
«Чем он таким занят, что даже ни строчки мне не написал? На звонки мои не ответил? Я ему, значит, деньги, поддержку, а он? Кот из дома, мыши в пляс? Точно пьёт. Сходил в своё издательство и теперь отмечает!»
- Ты нам позвони обязательно, когда доешь, – запыхавшись сказала мама. Аня посмотрела на неё, и вдруг, словно по волшебству, увидела себя. Перед самым выходом было решено заполнить две сумки, чтобы было проще передвигаться. В одной – соленья и варенье, в другой – овощи и яйца. Родители взяли по сумке, которые потом, по их задумке, должен забрать «встретивший» их дочь Боря.
Но сейчас одну сумку нёс папа, другую – мама!
«Почему ты мне высказываешь, а сама? – вдруг с ужасом подумала Аня. Она видела, как рот матери открывается и закрывается, но не могла разобрать ни слова. В ушах звенело. – Папа разве всю тяжёлую работу на себя берёт? Да ты не меньше его всю жизнь вкалываешь!»
От осознания, что её родители существуют «на равных», ей даже стало жарко. «Я и баба, и мужик, – подумала Аня. – Вот почему Марине легче! Её, наверное, не воспитывали в духе, что она может сделать всё сама. И что полагаться в этой жизни можно только на себя. Какой кошмар!»
Перед глазами проносилась жизнь, в которой мама лихо справлялась с гвоздями, легко приносила с рынка несколько килограмм овощей, а из магазина набитые под завязку сумки. Когда она носила уже довольно взрослую дочь на руках, потому что под ногами довольно глубокие лужи. Вспомнился и случай, когда папин «Москвич» намертво встал в грязи, и как мама их тогда вытолкала.
Аня села в автобус на одиночное сиденье сзади. Уезжая, она на автомате махала родителям рукой, а сама понимал, что её маме не особо удалось в этой жизни почувствовать себя слабой женщиной, любимой. Она всегда была сильной! И такой же сделала собственную дочь.
Продолжение 👇 Предыдущая глава 👈