Главное, девчонку-то младшую из дома выкинули. Кровать ее в чулан перетащили. Представляешь, чтобы утехами свободно заниматься, мать ребенка в чулан поместила. Не мать, София, а мачеха бессердечная.
Супруги наскоро позавтракав яичницей и выпив по стакану чая, умчались на работу. Они серьезно опаздывали на планерку. Зоя выскочила за ворота вслед за ними
- Отец, возьми, я Петру тут поесть собрала, пусть обязательно поест. Да, обедать-то приходите!
- Хорошо, Зоинька, я прослежу, чтобы он поел. А обедать приедем, как получится, не жди ровно в двенадцать, обучать мужа твоего буду председательским премудростям.
Глафира, сидевшая у себя во дворе и теребившая шерсть, услышав голоса соседей, подошла поближе к воротам. Интересно, чему собирается обучать Петьку новоявленный муж Софии?
Эх, зря вчера не сдержалась. Теперь бы зашла к Зойке и вызнала все. Ой не надо было ругаться, язык мой, враг мой. Хорошо же было, то угадаешь к ним в обед, за стол посадят, не так, хоть чаем напоят.
Здесь больше не к кому ходить-то. Вчера побежала к Зинаиде новости рассказать, она послушала в прихожей, даже в комнату не позвала. Посмотреть охота было. К фельдшерице мало, кто ходит, но говорят, вся комната у нее в вышивках, каких больше ни у кого не увидишь.
Зина выслушала, расстроилась, не стала больно-то с ней разговаривать, но справку дать обещала. Глафире неохота на колхозных полях спину гнуть. Она своим хозяйством живет. Но новый председатель заставляет вырабатывать трудодни. Вроде говорит вежливо, голоса не повысит. Но, как говорится, мягко стелет, да жестко спать.
Александр Михайлович, Царствия ему небесного, завсегда входил в положение. Не гонял сильно-то Глафиру, соседка, да и вдова к тому же. Эх, хороший был человек.
Надо в магазин сходить, может кто слыхал, поди новый председатель, имя-то не выговоришь, прости Господи! Может он хочет Петра научить, да сам собирается уехать?
Да, хр н редьки не слаще. Пожалуй, Петр-то еще пожестче будет. Этот, что бык толстолобый, к этому совсем уж не подойдешь.
Глафира помыла руки, сняла брезентовый фартук, повесила на гвоздь, вбитый в стенку сарая, взяв потрепанный гаманок с мелочью и авоську, потопала в лавку. Заодно в Медпункт зайти за справкой.
Пошла было шибко, да вспомнив, что идет в Медпункт, сбавила шаг. Сначала в лавку. Продавщица, Настька, только в прошлом году окончившая техникум, увидев Глафиру упала толстой грудью на прилавок
- Тетя Глаша, здорово! Я слыхала твоя сватья замуж вышла?
- Ага, вышла! Скорее вошла, в дом привела. Ой, стыдно мне за нее, но чего уж поделаешь, если у женщины нет совести, своей не поделишься
- Чего сразу, совести нет. Не больно на живого мужика привела, вдова она.
- Да? Другие десятками лет вдовствуют, в дом мужика не приводят. А эта? С ней дочь с зятем живут, еще одна дочь, внуки, а она решила замуж выходить.
Была я у них вчера, звали они меня. Сватья ведь я Софии-то. Ой, видела бы ты, какой стол там был, жареное, вареное и пареное. Агафоновича во главе стола посадили, на место Александра Михайловича. Уж не знают, как ему угодить, чем напоить.
Главное, девчонку-то младшую из дома выкинули. Кровать ее в чулан перетащили. Представляешь, чтобы утехами свободно заниматься, мать ребенка в чулан поместила. Не мать, София, а мачеха бессердечная.
С мужиком привольно, Бог весть какими утехами занимается, а девка в сенях спит. Хотя, Настюшка, какие там утехи? Старый уж совсем Агафоныч-то. Наверно, пощупали друг друга и ладно.
Настю бросило в жар, белое лицо вспыхнуло, кончик носа наоборот побелел.
- Тьфу на тебя, тетя Глаша! Как не стыдно в чужую постель лезть? Слова твои поганые, а я д ура их слушаю. Зачем пришла, покупай и уходи!
- А ты меня не гони, не твоя лавка, Сельповская. Подушечек мне на тринадцать копеек взвесь.
- Опять? Купи уже полкило, что ты постоянно со своими копейками ходишь? Мне тут высчитывать, сколько граммулек тебе взвесить.
- Высчитывай! Зря что ли тебя на народные деньги в техникуме учили, стипендию платили?
Взяв в руки кулечек с карамельками, Глафира направилась в Медпункт. Зинаида, как всегда, не торопилась на работу. Что толку без дела сидеть, все равно с утра народу не бывает. Не взглянув на Глафиру, она буркнула: «Здрасьсте» Открыла замок и вошла во внутрь. Глафира за ней.
- Зинаида Петровна, ты вчера, вроде бы, обещала мне справку выписать.
- Обещала, выпишу. Но больше ко мне не приходи, ты здоровее всех баб в колхозе.
- Чего так, кажись, мы с тобой в последнее время в подругах стали.
- Мы, с тобой? О чем нам с тобой дружить?
Зинаида что-то написала на листочке и, дунув с силой на печать, стукнула им по листочку.
- На, скажешь, поясница болит.
И снова Глафира подумала, что зря вчера поругалась, зря Зойку-то змеей обозвала. Проходя мимо председательского дома задержалась, не разговаривают ли во дворе? Не услыхав ничего, вернулась в дом.
После планерки Викентий задержал в кабинете Петра
- Чего это ты убежал так рано? Зоя говорит, не завтракал даже. Обещал тебя накормить, вот, передала. Садись, ешь.
- Не у тебя же в кабинете, в гараже поем.
- Ладно, на поле поешь, возьми у Сереги машину, садись за руль, хочу показать тебе, где дальше будут наши поля.
- Новости! У совхоза будут расширяться поля?
- Да, только неизвестно у нашего совхоза или у соседнего колхоза.
Сев в машину, Агафоныч попросил
- Петр, поезжай на выселок, заодно бригадира повидаем, узнаем, готовы ли к сенокосу. Там у нас угодья будут побольше. Придется, наверно, молодежь туда возить.
На краю Выселка Петр остановил машину. Викентий вышел из нее
- Посидим, а ты перекуси, я Зое обещал. Эх, Петя, красота-то здесь какая! Хорошо тут люди живут, дружно. Все друг другу, если не родственники, то кумовья. А дома стоят какие! Все, как один сосновые, с резными наличниками. Хлева у них такие, как у некоторых, в бедных деревнях, бывают дома. Хотел бы я тут жить.
- В чем же дело, стройтесь и живите!
- Так, деревни этой уже фактически нет. Она включена в список бесперспективных селений.
- Как это понять?
- Очень просто. Содержать такие деревни государству накладно. Хоть этот выселок возьми. Тут есть лавка, значит имеется продавец. Клуб, хоть и маленький, а есть. Есть и заведующий клубом. Кино сюда надо возить. А начальную школу содержать?
Если переместить жителей на центральную усадьбу, насколько уменьшатся расходы по этой деревне? А по всей России?
- Оно понятно! Но если народ не захочет переезжать, сам говоришь, что тут хорошо жить.
- Кто его, народ, спрашивать станет. Сначала переведут скот на центральную усадьбу. Работы не станет, молодежь потянется в город. Закроют клуб, потом школу.
Родители маленьких детей поневоле согласятся переехать на центральную, где им дадут благоустроенные квартиры в кирпичных домах.
После в Выселки перестанет заезжать автобус, мало народу будет ездить, не выгодно. Деревни не станет. Может останется десяток домов, в которых будут проживать старики, которым податься некуда.
- Ничего себе, ты написал картину. Такого просто не может быть? Это же вредительство чистой воды.
- Может быть, Петр! Оно уже есть. В областях, ближе к центру уже давно прошло укрупнение колхозов и ликвидация неперспективных деревень.
Видишь, там, поля соседнего колхоза. Я точно не скажу, но думаю, наши два хозяйства будут объединять. Не зря Владислав Владимирович озаботился о твоей судьбе. Если будет укрупнение, ты останешься без работы, потому что у тебя стаж маленький.
У тебя, парень, нет выхода. Или ты сейчас соглашаешься со своим братом, поступаешь заочно в институт, едешь, куда он тебя посылает и работаешь не покладая рук. Добиваешься серьезного к себе отношения, становишься знающим, уважаемым председателем колхоза, и у тебя будет все. Ты сможешь обеспечить будущее своим детям.
Другое дело, если струсишь, останешься при мне завгаром. Продержишься год, может два, потом придется идти в водители или в трактористы. Ничего не скажу, обе профессии достойные, для настоящих мужчин.
Однако, не забывай, у тебя есть жена и дети. Бог велит, еще будут. Что ты сможешь дать Зое? Она хорошая жена, но не та женщина, чтобы, как София, в земле копаться.
Детям своим что сможешь дать? Как ты сможешь их выучить? Чем поможешь, если в их жизни возникнут затруднения.
- Живут же другие, работают, их дети тоже работают.
- Не думал, что придется объяснять тебе такие вещи. Ты вырос один в семье, где родители не знали грязной работы. Вырос ты среди райкомовских работников, жизнь их знаешь изнутри, поэтому не вступаешь в партию. Но и отказаться от них ты не можешь, потому что ты один из них.
То, что после техникума не стал работать по специальности, это просто твоя блажь. Ты же не пошел дер ьмо вывозить, правда? Работал на легковой машине, возил начальство и гордился, причисляя себя к рабочему классу.
А Зоя твоя? Дед ее был кулак, на него люди работали, отец тоже не пошел скотником, а стал бригадиром, после председателем колхоза. Каверзный вопрос, согласится Зоя быть женой скотника?
То-то! Жизнь, брат так устроена, каждый ищет встречи себе подобного.
- Не согласен. Ты хочешь сказать, что если родители простые колхозники, то их дети годятся только для работы на ферме?
- Нет, конечно, я совсем не о том. Талантливые, целеустремленные дети обязательно выбьются. Между прочим, Главный конструктор атомохода «Ленин» родился в селе, в пятнадцати километрах отсюда, у бедных родителей.
Речь не об этом. Ты должен думать о своих детях. Человек, выросший в трудных условиях, может выжить в любом случае. Посмотри на Софию, она выжила. А Зоя, она, не сможет, она привыкла, чтобы ее поддерживали, защищали.
Петр, я уже все тебе разжевал, рассказал больше, чем следовало. Тебе решать, есть силы, учись, работай, выбивайся в люди. Нет сил, Бог с тобой, оставайся на обочине жизни. Будешь работать, куда пошлют, получать, сколько дадут. От тебя в твоей жизни ничего не будет зависеть.
- Озадачил ты меня Агафоныч. Я всегда знал, что жизнь несправедлива, но изгонять людей с места их жительства, это слишком.
- Несправедливо? А ты выучись, поднимись до вершины, где сидят те, кто издает законы, будешь справедливые законы писать.
- Издеваешься? Кто меня туда пустит?
- Вот потому, что каждый считает, что ему там, наверху не место, сидят те, которым плевать, что будет с людьми после исполнения их законов.
Давай, Петр, не будем заглядывать так далеко и высоко. Твоя первоочередная задача, поступить в институт, устроиться на работу и перевезти семью.
Ты понимаешь, что Зоя долго не сможет терпеть унижения, которые ей приходится переносить? Поезжай, посмотри, прикинь, какова там жизнь. Если все подходит, забирай жену, детей, увози.
- Наверно, ты прав, отец. Но сходу так ничего не могу решить, надо подумать. Слишком много информации враз.
- Я тебя и не тороплю. Просто выложил перед тобой картины твоей жизни. Какую ты выберешь, это уже только твое дело.
Пойдем, пообщаемся с народом. Правду сказать, мне совестно им смотреть в глаза. Будто по моей вине будет разорена их деревня, разрушена их привычная жизнь.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Что тут поделаешь, нельзя выжить без электричества, без продуктов. Пошли, найдем бригадира.
Продолжение Глава 150