Новогодний вечер мы решили провести по- другому. Хватит! Нам уже не десять лет. И даже не одиннадцать и не двенадцать. Тринадцатый пошёл. Скоро в восьмой класс пойдём. Паспорта получим. Уголовно ответственными станем.
В общем, станем мы другими. Взрослыми. А раз так, нужно жизнь круто менять. И чем быстрее, тем лучше.
Завтра у нас бал-маскарад, а потом классная вечеруха.
Раньше как было? Классная руководительница Вера Васильевна после уроков оставляла – и начиналось… Сначала полугодовые итоги подводила. Все грехи припоминала. Кто географичке нагрубил, кто в лингафонном кабинете наушники сломал. Память у неё на это гениальная. Ругалась здорово. В дневники родителям писала – охота же людям новогоднее настроении портить.
Потом про ёлку начинала. Думаете, что- то интересное говорила? Щас.
- Ребята, вы уже взрослые. Я вас прошу: на бал приходить в нормальном виде. Галя удлинит юбочку на сантиметров двадцать. Валя укоротит до щиколотки, чтобы не волочилась. А то в прошлом году споткнулась на лестнице и загремела вниз. Устроила нам кучу-малу. Разгребли – а внизу завуч! Коля кудри роскошные ниже пояса приберёт. Если не пострижёшься, пожалуйста, заплети и зашпиль косы (неизменный тупой смех). Девочки, сильно не краситься! Мальчики, в туалете не курить. Ребята, я не должна за вас краснеть!
И тэ дэ и тэ пэ. Картина знакомая. Она бы ещё про костюмы зайчиков для мальчиков и белочек для девочек вспомнила. Или снежинки вырезать заставила.
***
Нынче она, небось, тоже думала нас поучать. Ну, уж нет! Дудки. Теперь мы взрослые. Поэтому остались тайком от классной после уроков, чтобы завтрашний вечер организовать. По- новому. По- взрослому. Так сказать, вечеринка "Кому до 14".
Во-первых, конечно, нужно хату подыскать. Чтоб без пап и мам. Без их недремлющего ока. Без наставлений на путь истинный.
Сразу нашлись две кандидатуры, у которых дома подходящая обстановочка. У одной родители в командировке аж на Курилах. Бабусю можно без проблем к соседке на вечерок сплавить. Но лучше всех у Иванова. Квартира – что тебе физкультурный зал.
Родители – мировые! У него папаша дымящую компанию подростков в подъезде увидит, по плечам хлопает: «Мужики! Наша смена!»
Мамаша сама в мини ходит, волосы в синий цвет малюет. Жалко, музыкальный центр у них в ремонте.
***
Значит, вторым вопросом на повестке музыка. Все сразу на Кольку посмотрели. Как он скажет в коридоре небрежно: «Чего- то мой «Gibson”расхлябался» - на него десятиклассницы оборачиваются.
Играет как бог. Перед школьными вечерами девицы из старших классов за Колькой табунами ходят:
– Ну, Коленька, ну, миленький, что тебе стоит полтора часика поиграть…
Он, само собой, поломается сколько нужно, губу погнёт. Потом берёт свою электрогитару с комбиком – и на любой вечеринке «от шестнадцати и старше» - самый желанный гость.
Тут Колька ломаться не стал: для своих не жалко. Но одной гитары маловато. Девчонки пошептались, распределились – кто какой диск принесёт. Андреева - УмаТурман, Голубева - Rammstein, Славина - Бритни Спирс и Шер.
Назначили время – в шесть вечера у Иванова.
Когда расходились, даже не верилось – неужели всё будет, как задумано? Неужели вездесущая Вера Васильевна не помешает?
***
На следующий вечер класс почти в полном составе толпился в прихожей у Иванова. Мамаша Иванова только улыбнулась крашенными в фиолетовый цвет губками и нырнула в шиншилловую шубу. Папа Иванов подмигнул и предложил «Кэмел», но мальчишки чего- то стушевались.
Деликатные родители прицепились локотками и отчалили: «Хата свободна, поляна накрыта, ребятки. Привет!»
Мы гуськом вошли в комнату, где стояла большая, густо опутанная электрическими гирляндами ёлка. В центре стола серебрилась еще одна крохотная искусственная ёлочка. Вокруг посверкивали хрустальные бокалы, лежали торты, и ещё что-то зелёное и дрожащее в вазочках, с красной ягодкой посередине. «Желе из киви. С клубничкой», - объяснил Иванов и густо покраснел, будто сказал что- то непристойное. Ей было стыдно, что она богатая.
Под ёлкой скромно прятались несколько бутылок с шампанским.
Староста Ленка Голубева решительно туда прошагала и, сказав, что такого не допустит, забрала бутылки и куда-то утащила. Вместо этого девчонки выгрузили из своих рюкзачков на стол коробки с соками и полторашки с минералкой. Никто спорить не стал.
Колька с Гибсоном где- то задерживались. С дисками вообще обломилось – старшие сёстры не дали, что ли. Все стали какими- то скромненькими и забились по стульям и креслам.
Иванов тоскливо рассматривал огромную хрустальную люстру. И, ни с того ни с сего, сильно фальшивя, насвистел мотивчик: «В лесу родилась ёлочка…»
Но на него все так дружно сверкнули глазами, что он замолчал сразу же. Ведь было сказано: всё теперь по-другому, по-взрослому. Никаких ёлочек! Детство это!
***
Не помог и долгожданный Колька. Он погрохотал, так что заложило уши, а в стену с четырёх сторон одновременно забарабанили соседи. Мы попрыгали, поскакали – и снова забились по креслам. До прихода родителей Ивановых оставалось ещё целых три с половиной часа – кошмар!
- Как будто спрятались от всех, - вздохнув, сказала Ленка. – Будто что-то нехорошее затеяли.
Иванов снова задрал голову на хрустальные висюльки и тоскливо засвистел: «В лесу родилась ёлочка…» Андреева подумала, подняла крышку фортепиано и подыграла: «В ле- су о- на рос- ла…»
А что, прикольно! Вдруг мы вспомнили, что с четвёртого класса не водили хоровод вокруг ёлки и ухватились за руки. Пока мы кружились и горланили, кто во что горазд, Иванов с Ленкой убежали в прихожую, и вышли оттуда уже Дедом Морозом и Снегурочкой. Ленка натянула белокурый, с косой, паричок мамы Ивановой и её шапочку со стразами. Сам Иванов здорово напудрился: небось, всю коробку на себя вытряс. Густо измазал щёки и нос губной помадой и прицепил под нос белый меховой воротник. Умора!
-Детки! – завопил он и, путаясь в атласном мамином халате, врезался в хоровод. – Детки, кто из вас расскажет стишок или споёт песенку, или спляшет – получит от Дедушки Мороза кое- что вкусненькое!
Ленка в доказательство потрясла внушительной хозяйственной сумкой – сюда, наверно, весь холодильник Ивановых вместился. Детки завизжали от восторга и облепили их, даже очередь из талантов образовалась.
Иванов – Дед Мороз снова сбегал в прихожую, стащил с антресолей пыльную коробку со своими игрушками. Чихая, извлёк оттуда пять масок зайчиков и белочек: какие-то треснули, где- то резинка оборвалась. Сразу образовался хор мальчиков- зайчиков, жалостно запищавших: «Лошадка мохноногая торопится-бежит…»
Колька скинул ботинки и изобразил, какая она, лошадка мохноногая. Причём для правдивости сценического образа ему пришлось лишь закатать джинсы выше колен и продемонстрировать такие волосатые ноги, что девчонки завизжали. От ужаса и восторга.
Вдруг посреди визга, хохота, песенок и стишков Иванов басом так говорит:
- А давайте Веру Васильевну позовём. У неё же нет никого, ей скучно. Она недалеко живёт, мы быстренько.
Вообще-то такого от него никто не ожидал: вечно классная его прорабатывала. Но добровольцев сбегать нашлось, хоть отбавляй.
Всё-таки она у нас хорошая. На нас столько сил потратила. Вон, какие вы, скажет, взрослые стали. Сами новогодний вечер организовали. Молодцы!
Мой рассказ, который, возможно, вы не читали: