Начало книги. Предыдущая глава.
После нашей договоренности вампиры разошлись полукругом, а моя охрана отъехала немного назад, освободив место. Вперед вышел вампир хрупкого телосложения. Оглядев его, я понял, что это девушка. Хотя думаю, этой девушке была не одна сотня лет. Вампирша ненадолго застыла и как только я скомандовал: «Начали!», ринулась на меня. За последнее время, занимаясь магией, я основательно изменил своё тело, теперь я фактически был полуживым-полумертвым. Я совместил достоинства и тех и других, и убрал все недостатки. Теперь я обладал невероятной скоростью и регенерацией, а так же невероятной силой. Однако оказалось, что вампирша была ничуть не хуже чем я. Через мгновение я понял что проигрываю. Вампирша если и уступала мне в силе, то ненамного, а вот в скорости и опыте превосходила меня многократно. Хорошо, что бой происходил без оружия. В противном случае, боюсь, меня уже нарезали бы в лапшу. Вампирша метелила меня во всю, а у меня так и не было никаких идей как её победить. Держался я только за счет своей регенерации и силы магического источника. Ещё немного, и я снова стану призраком….
Я понял, что бой мною фактически проигран, но внезапно вспомнил одно малораспространенное заклинание из книги некроманта. Это было заклинание привязки и подчинения. Дав вампиру своей крови и произнеся заклинание можно было фактически сделать вампира своим рабом. Привязка осуществлялась на ментальном уровне, а кровь была нужна просто как посредник для заклятия. Заклинание было малоизвестно в силу простых обстоятельств – его было практически невозможно осуществить. Какой вампир добровольно станет пить кровь, чтоб попасть в рабство? Или у кого хватит сил, чтоб насильно влить в вампира свою кровь? А если, например, вампир напал на вас и уже вкусил вашей крови, то вас в этот момент парализует, и вы будете не в состоянии сотворить заклинание. Так что толку от него практически не было, поэтому многие некроманты о нем благополучно забыли и не передавали его своим ученикам. В то же время, оно не было таким уж и секретным. Тем не менее, я мог его применить, так как являлся полуживым-полумертвым, то на меня не будет действовать парализующий вампирский укус. Во время боя я боковым зрением наблюдал за демоном и видел, что он уже начал беспокоиться. Его испуг я отчетливо увидел, когда я сделал вид что теряю силы и перестал защищаться. Я уже немного знал о привычках вампиров, и мне было известно, что даже если вампир сыт, то когда он атакует жертву и она слаба, он не может противиться инстинктам и, скорее всего, обязательно её укусит. Я ещё специально сделал вид что оступился и открыл шею, оставив её беззащитной. Вампирша не преминула этим воспользоваться. Но через секунду отскочила от меня и стала сплевывать мою кровь. «Что ты такое?» - изумленно воскликнула она. Я не ответил и сотворил заклятие. В следующую секунду вампиршу выгнуло дугой, и она забилась в конвульсиях на земле. Через минуту она прекратила двигаться, но было видно, что она жива. Вампир, который вел переговоры, осмотрел её с любопытством и констатировал: «Что ж, как это для меня не прискорбно, но вы выиграли этот бой, ваша светлость! Не знал, что еще кому-то известно это заклятие и никак не мог предполагать, что такой молодой маг его знает. Что вы будете делать с Селин?» Я неопределенно пожал плечами. В этот момент я прислушивался к новым ощущениям. Я чувствовал вампиршу, чувствовал её горе и боль. Чувствовал каждую её мышцу, ещё я понял, что могу чувствовать её на любом расстоянии, могу в любой момент перехватить управление её телом. Вампирша не потеряла свободы воли, но от этого её горе было еще больше. Она тоже чувствовала и понимала, что я могу в любое мгновение заставить её делать то, чего она не хочет. Она так же чувствовала то, что чувствую я. И если у меня была возможность блокировать её ощущения, то у неё нет. Если теперь, например, меня ранят, то она так же будет чувствовать мою боль, и только от меня зависит, в какой мере она её будет ощущать. Я тоже могу ощущать, что чувствует она, только без последствий для себя. Когда я разобрался с этими ощущениями и огляделся, то увидел, что все вампиры стоят, преклонив колено. Они ожидали моего решения. В глазах многих читался страх. Они представляли себя на месте вампирши и приходили в ужас. Оглядев их, я произнес: «Я признаю вас в качестве своих подданных. Вам будет обеспечена возможность выхода из долины. Я запрещаю вам нападать на жителей баронства Каст и герцогства Даррен. Но я не запрещаю нападать на врагов, если таковые когда-либо появятся у герцогства и баронства. Вы так же имеете право покупать кровь у добровольцев, желающих её вам продать. Пусть главы кланов встретятся со мной в ближайшее время, и мы обговорим конкретно о поступлении вампиров на службу герцогству». Вампир, который вел переговоры, изумленно на меня посмотрел: «Ваша светлость, извините, что сразу не представился. Я глава всех кланов долины, меня зовут Вортан де Сартал. Я уполномочен всеми кланами вести переговоры, вам нет нужды собирать всех глав кланов. Ещё я изумлен тем, что вы признаете в вампирах своих подданных, ведь это официальное признание наших прав. Многие государства, выступающие против вампиров, будут вами недовольны! Как теперь уже моего господина, я не могу не предупредить вас об этом». «Ну, во-первых, герцогство является суверенным и независимым, и это наше право. Во-вторых, о признании прав вампиров я не собираюсь кричать на всех перекрестках, да и вы вряд ли это будете делать. В-третьих, недовольные есть всегда и всем не угодишь» - ответил я: «А подробнее мы с вами можем тогда поговорить вечером на привале. Сейчас я никого больше не задерживаю». После моих слов вампиры неслышно растворились в зарослях, остался только глава и Селин, уже начавшая немного приходить в себя. С нами было несколько запасных лошадей, и они были предоставлены для передвижения вампирам. Глава быстро вскочил на предоставленную ему лошадь. Вампирша же фыркнула и следом за остальными скрылась в кустах. Я мог её остановить, но не стал. Она скрытно двигалась вперед в том направлении, в котором мы собирались следовать. Я чувствовал, что всё внутри её бушевало и кипело гневом, и ей надо было придти в себя.