Предыдущая глава
- И что мне сделать? Утопиться? - Оля тоже не собиралась уступать. Она винила Аглаю в см#рти Валечки, это она его довела. Не давала развод и грозила испортить ему репутацию.
- Уезжай отсюда. Ты в этом городе не нужна никому. Мне стоит только пальцами щёлкнуть и тебя даже в поломойки нигде не возьмут. Я - звезда, а ты актриса одной роли. Марьюшка из деревни - голос Аглаи был настолько презрительным, что Оля содрогнулась, глядя ей прямо в глаза. Да она помутилась рассудком, зазвездилась попросту и чувствует, что замены ей нет.
Бедный Валечка ... Ведь это он сделал из своей жены такую бессердечную ст#рву! Это он пробил ей дорогу в мир большого кинематографа. Аглая после его см#рти только ещё больше стала востребованной. Её пригласили уже на несколько картин. Отбоя не было от звонков.
- Я даже на дорогу тебе дам. Ведь нет теперь, денег-то? - усмехнулась Аглая, достав свой кошелёк.
- А чего вы так боитесь? Если я актриса одной роли, то и конкурентка из меня никакая. Просто забудьте обо мне. Валентин покинул нас, его больше нет. Вы можете быть спокойны. Он не со мной, как вы и хотели.
- Я не могу дышать одним воздухом вместе с тобой, в одном городе. Ты будешь случайно попадаться мне и ты не сможешь жить без кино. Пройдёт год, другой и ты будешь пробоваться, приходить на прослушивание. В тебе есть что-то. Не зря же Валя тебя заметил из толпы молоденьких претенденток на роль Марьюшки. Я всё равно добьюсь чтобы ты уехала отсюда. Пока по доброму прошу. Но будешь упрямиться, решу вопрос с тобой другими методами.
Аглая резко развернулась и покинула квартиру. Деньги на дорогу одиноко лежали на комоде. Оля боялась посмотреть на них. Визит Аглаи вызвал страх. Её глаза были безумны и она еле сдерживала себя. Значит, не шутила. Может не стоит её злить и уехать? Но куда? К матери? Выйти замуж за Федьку и вписать его в графу отец?
Оля терпеть не могла Федю. Он таскался за ней со школы. Долговязый, всё лицо веснушками усыпано. С ним даже поговорить не о чем! Какой из него муж? Выходить замуж только из-за того, чтобы он ребёнка признал и от позора спас? Оля помотала головой. Нет, она уедет отсюда, но и домой не вернётся!
Телефон в прихожей зазвонил так громко, что заставил девушку вздрогнуть. Сердце забилось часто, часто. Межгород!
- Алло?
- Оля? Олечка, это тётя Наташа Лёвина ...
- Тётя Наташа? Что-то случилось?
- Мама твоя поговорила с тобой и ... - тётя Наташа запнулась, не зная, как сообщить страшное известие.
- Ну? Что? Что с мамой?
Оля вцепилась в телефонную трубку так, что пальцы побелели. Стало трудно дышать, в глазах потемнело. Она уже поняла, но всё ещё ждала ответ. Может, не правда? Накрутила себя и маме просто не здоровится?
- Скорая даже не успела. Обширный инфаркт. Крепись, Олюшка, крепись.
Тётя Наташа ещё что-то продолжала говорить, но Оля уже не слышала. Трубка выскользнула из её рук, а сама она сползла по стене на пол и закрыв лицо руками, так просидела до глубокой ночи. Теперь она совсем одна. Совсем.
***
Аглая снисходительно смотрела на Толоконникова. Феликс был тоже режиссёром, но не таким известным и востребованным, как её Валечка.
- Выходи за меня? Я тебя звездой мировой величины сделаю. Всё, что хочешь для тебя сделаю. Только ответь согласием, не отталкивай меня. Я пригожусь!
Пустив тонкую струю сигаретного дыма Феликсу в лицо, Аглая коротко рассмеялась. Надо же ... Валечке всего лишь стоило ум#реть, как у неё выстроилась очередь. Сейчас она ощущала себя действительно звездой. Все эти комплексы, внутренняя неуверенность в себе и своих способностях. Всё отошло на второй план.
- Я хочу чтобы имя Ольги Соколовой никогда не было в титрах и самой её чтобы не было ни в одной даже самой завалящей картине. Пообещай и тогда я подумаю над твоим предложением.
- Аглаечка, душа моя ... Всё будет сделано. Этой девице навсегда закрыт путь в кино. Можешь даже не волноваться, шепну куда надо и кому следует.
Аглая подала ему свою ручку для поцелуя и через несколько недель, дала свой ответ.
- Распишемся через год. Я всё ещё в трауре. Отнесись с пониманием. Фамилию оставлю Валечкину. Детей тебе родить не смогу. Согласен?
Аглая не сводила с Толоконникова своих красивых глаз. Ей было двадцать семь, ещё вся жизнь впереди. И этой жизнью было кино. Только в своих ролях она могла перевоплощаться в тех героинь, которыми мечтала быть в жизни. И героини эти, как правило были отрицательными персонажами, плели интриги и вели себя уверенно, смело. Аглая играла их с трепетом, отдавая всю себя этой роли.
- Согласен, душенька. Ещё как согласен. Дети у меня есть, от предыдущего брака. Не переживай. Ты создана, чтобы боготворить тебя и любоваться тобой. Какие тебе дети? Я согласен на все, все твои условия, любовь моя!
Феликс восторженно целовал руки Аглаи и мечтал наконец прижать её к себе. Но она до последнего держала дистанцию.
***
Похоронив маму, Оля пыталась свыкнуться с мыслью, что её больше нет. Она бродила по комнатам в доме и практически не выходила из дома. Питалась одной яичницей, да помидорами с огурцами. Мама много чего насажала в огороде и как ей теперь со всем управляться?
Да ещё ребёнок родится. Двух любимых людей она потеряла. Как это всё пережить? Какие силы нужны? Свою мечту об актёрской профессии тоже придётся похоронить. Смахнув слезу, Оля вышла в сенцы и столкнулась с Федей Сомовым.
- Ты как вошёл? - мысленно она обозлилась на назойливого парня. Его ещё не хватало!
- Так дверь открыта была, я и вошёл - от Сомова пахнуло водкой.
- Ты пьян. Уходи! - Оля упёрлась ему ладонями в широкую грудь. Он был отнюдь не хлипким, заматерел.
Федя убрал руки девушки и развернувшись, молча запер дверь. Он давно ждал этого момента. И упускать свой шанс не собирался.
- Моя ты теперь, слышишь?
Крепко прижал к себе, впился губами в губы Оли. Она сопротивлялась, как могла. Но Сомов был сильнее и пьян. А пьяному море по колено и защитить от него некому. Даже на помощь позвать нельзя. Глотая слёзы, Оля подчинилась его силе, возненавидев в душе. Никогда она ему этого не простит. Никогда.
А потом они расписались. Тихо. Без свидетелей. Оля предоставила справку из гинекологии, что имеется уважительная причина, поэтому ждать своей очереди они не могут. Фамилию она взяла Федину, став Ольгой Сомовой. Федя перебрался жить к ней, продав старенький домишко, доставшийся ему от бабки. Деньги положил на книжку.
- Пущай лежат, пригодятся - сказал он. Сам устроился в колхоз, шофёром к председателю. И зажили они потихоньку. Федя был уверен, что ребёнок, которого носит под сердцем, Оля, его. Разубеждать его, она не стала. Хочет обманываться, пусть! Теперь не о себе нужно думать, а о благополучии дочери. Ольга не сомневалась, что будет именно девочка. Чувствовала.