Миша несколько минут вертел в руках телефон, прежде, чем набрал номер матери.
«Надо будет ей сразу сказать, что со мной всё хорошо, - рассуждал мужчина, пока слушал длинные гудки. – Да. Сразу, как только она ответит. Главное, деликатно. Чтобы у неё давление не поднялось…»
Вот только сколько бы он ни звонил. Мать так и не ответила.
«Может в магазин вышла, а телефон дома забыла?» - хмурился он, снова и снова набирая номер матери.
- Не отвечают? – вклинился в размышления Миши сосед по палате.
- Не отвечает, - вздохнул тот и вернул телефон владельцу.
- Деньги возвращать? – скривившись от досады поинтересовался мужчина. Ему, жуть как не хотелось, расставаться с лёгкими деньгами.
- Нет. Не надо. Я попытаюсь позвонить позже.
- Конечно, конечно, - с облегчением выдохнул собеседник. Он достал из пакета яблоко и откусил от красного бока большой кусок. – Ммм, - протянул он. – Купишь? У меня есть ещё три таких же, красных, сочных и сладких.
- Нет, спасибо, - отмахнулся Миша, хотя под «ложечкой» горько «засосало». Есть хотелось очень сильно. В реанимации его «кормили» глюкозой. В палату перевели после завтрака, который он само собой, пропустил, а до обеда было ещё несколько часов. Но денег на карте осталось мало, поэтому тратить их на яблоко Миша не собирался.
- Ммм, - искушал его соседушка, громко чавкая.
«Бррр», - ответил живот Миши.
- Точно не хочешь? – усмехнулся мужчина, слизывая липкий, сладкий сок с пальцев.
Миша разозлился и завалился на больничную койку, отвернулся к стене, перекрестил руки на груди, засунув ладони подмышки.
«Бррр», - слился его желудок.
- Ммм, - продолжал издеваться сосед, принявшись за второе яблоко.
Миша стиснул зубы и закрыл глаза: «Ничего не вижу. Ничего не слышу», - как мантру повторял он. Сосед доел второе яблоко и поняв, что продаж больше не будет, разочарованно вздохнул и вышел из палаты в туалет, вымыть руки.
А Миша… Он так увлёкся аутотренингом, что незаметно уснул, под громкие рулады своего желудка.
Сон был пустым. Без сновидений. И каким-то холодным.
Миша проснулся будто от толчка. Вдохнул и закашлялся. В палате пахло чем-то мясным. Он открыл глаза, забарахтался на больничной койке, переворачиваясь, и сглотнул вязкую слюну голода, когда увидел соседа за обе щёки уплетающего гречневую кашу с подливкой. Крупные куски мяса, оранжевая морковь, золотистый лук…
- Я проспал обед? – разозлился Миша.
- Нет, - улыбнулся мужчина, - у тебя есть двадцать минут.
- Отлично! – подскочил с кровати Миша, всунул ноги в туфли, примяв задники и шаркая, словно столетний старик, поспешил покинуть палату, предвкушая момент, когда сможет насладиться больничной едой. Вот только в коридоре его ждал сюрприз. У входа в отделение на столе, больше похожем на школьную парту, стояли три огромные кастрюли. Из каждой торчал внушительных размеров половник. Розовощёкая, пухленькая женщина в белом халате, с улыбкой умиления и снисходительности, стояла на раздаче: гречневая каша, подливка и компот. Но сюрприз заключался не в этом… А в том, что все, кто подходил за едой, держали в руках свою посуду. Свою… посуду… принесённую из дома. У Миши, разумеется, не было ни тарелки, ни стакана, ни ложки. Он тоскливо облизнулся и на всякий случай спросил:
- А посуду, где выдают?
- А посуду из дома приносят, - не глядя на него, отбрила женщина, которая сегодня была на раздаче.
- Как же так! - возмутился Миша. – Это неправильно. Еда есть, а тарелок нет. Это самое натуральное свинство.
- Свинство?- нахмурилась она, глядя ему в лицо. - А посуду грязную кто мыть потом должен? А посудомойке платить? - поймала его взгляд. – Здесь не курорт, а больница. А если что не устраивает, так спуститесь на первый этаж. Там отличный буфет. Но еда, за деньги, разумеется. Если они у вас, конечно, водятся.
Миша скрипнул зубами. Есть хотелось до тёмных «мушек» перед глазами. Мужчина смотрел, как наполняются пустые тарелки гречневой кашей, как растекается по коричневым крупинкам подливка, и не успевал сглатывать слюну, что наполняла рот.
Платить за аренду тарелки и ложки соседу Миша не собирался. Денег на банковской карте осталось немного. и тратить их необходимо было с умом. К тому же, мужчина был уверен, что полноценный обед в столовой окажется дешевле, чем аренда тарелки и ложки у соседа по палате.
Но спустившись на первый этаж, Миша был неприятно удивлён, обнаружив, что буфет закрыт на обеденный перерыв.
- Издевательство какое-то! – вспыхнул мужчина.
- Ты видать, сынок, впервые в нашей больнице, раз не знаешь, что в обед буфет не работает, - рядом раздался скрипучий женский голос.
Миша перевёл взгляд на уборщицу в синем халате и косынке, которая энергично тёрла полы в коридоре. Её лицо было испещрено множеством глубоких и мелких морщин, а в глазах, ярче лампочек на потолке, светилась тоска.
- Я вообще предпочитаю не болеть, - пожаловался ей мужчина. – Да и в частной клинике как-то привычнее лечиться, что ли. А здесь, - вздохнул и махнул рукой.
- Да, - согласилась с ним уборщица, - жизнь непредсказуемая. Я когда-то заведующей отделением была. В этой самой больнице. Какие операции делала! А потом, - вздохнула, - сын умер и я запила. Кое-как выкарабкалась и последние десять лет полы мою. Нет. Нет, - покачала она головой, - не надо меня жалеть. Жизнь такая… Да, я не это хотела… В общем, в аптеке продают леденцы, которые подавляют чувство голода. Невесть что, но до открытия буфера перебиться можно.
- Спасибо, - благодарно улыбнулся мужчина и поспешил к стеклянной витрине аптечного киоска.
Купив упаковку леденцов, Миша вернулся в палату, решив не терять сорок минут в пустую, отирая стену у двери буфета, а ещё раз позвонить матери.
- Ну, как обед, - усмехнулся сосед по палате, стоило Мише войти.
- Нормально, - пожал плечами, гоняя во рту кисленькую леденцовую конфетку. – Мне бы позвонить.
- Звони, - фыркнул мужчина, протягивая гаджет. Ему не нравилось быть должником. А деньги возвращать ещё больше.
Миша зажал конфетку за щекой и набрал номер матери, отойдя к окну.
- Алло, - после первого гудка раздался родной голос. – Кто это?
- Мама! – охнул Миша. – Мамочка! Это я, Миша. Твой сын.
- Мишенька, дорогой, что случилось? Ты звонишь среди недели, да ещё с незнакомого номера.
- Мама, ты только не волнуйся. Но я в больнице.
- Ох, как же так? Сердце?
«Дурная голова», - чуть не сорвалось с губ Миши.
- Нет. Не сердце. Обычное обследование. Диспансеризация, - соврал он. – На роботе требуют.
- Ох. Напугал.
- Мама, привези мне тарелку, ложку и стакан. Ну и туалетной бумаги. И бритвенный станок, и зубную щётку. Я так торопился, что забыл эти мелочи дома. Тебе до больницы, в которой я нахожусь, полчаса езды.
- Сынок, я не могу. Попроси лучше Марину.
«Её только о смерти просить», - заиграли желваки на его скулах.
- Как это не сможешь? – ударил кулаком по подоконнику.
- А вот так. Я на работу устроилась. Какая ни какая, а прибавка к пенсии.
- Зачем? – опешил Миша. – У тебя же сбережения… - запнулся. – Мама? Я чего-то не знаю? Ты Кольке деньги отдала?
- Я Коле денег не давала. Ох. У него неприятности? Ох. Он мне на днях звонил. Что-то невнятное спрашивал. Ох. Миша, что у него случилось?
- Ничего у Коли не случилось, - пробурчал тот. – А если и случилось что, то он сам разберётся. Не маленький. Но ты мне так и не ответила, куда деньги потратила. Только не говори, что ты всё-таки купила новую мягкую мебель из дуба?
- Сынок, разве ты не знаешь? - удивилась мать.
- Чего? – ёкнуло сердце мужчины.
- Я деньги Марине перевела. Вы же хотели Игорьку на день рождения купить…
- Погоди, - в висках Миши застучало, кожу лица, шеи и груди запекло. – Ты Марине деньги перевела?
- Ну, да.
- Сколько? – прохрипел он.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...