Кого винить? Себя за то, что я сделала, Егора за его отвратительное поведение, или Елену, которая, возможно, под давлением лопнула и разрушилась? Теперь я не знала, на что этот человек способен, лишь бы уничтожить меня. И больше всего меня пугала неизвестность. Я не понимала, пытается он меня защитить или сам же вонзить мне нож в спину. Вчера я надеялась, что боль исчезнет, и я как-то смогу поправиться. Не стала говорить Егору и просить лекарства, иначе он стал бы задавать вопросы, на которые я не хотела отвечать. Пусть он ненавидит и уничтожает меня, лишь бы остался живым.
В ночь он не вернулся. Я несколько часов просто лежала на кровати и смотрела в потолок, мучаясь сумасшедшими мыслями. Когда моя жизнь превратилась в эту борьбу? И не только с Егором, но и с самой собой. Слишком много тайн, которыми нельзя делиться... и все началось с одной ошибки. Это лавинообразно обрушилось на меня, и я не могла представить, как исправить все это. Медленно встала с кровати и пошла в ванну. Приняла душ, стараясь не задевать водой живот, но все равно смогла лишь с трудом сдержать крик, оцепенев и ухватившись за холодный кафель, как за спасение. Я немного освежилась. Надела широкую майку Егора и решительно направилась вниз. Хоть мне и не хотелось ничего просить у него и оставаться в долгу, я не могла позволить себе умереть из-за собственного упрямства.
Егор сидел в гостиной за ноутбуком. Подошла к окну и увидела те же самые машины, которые заметила вчера, но в доме все еще не было посторонних. Или этот особняк слишком большой, чтобы они могли избегать меня? Я зашла в комнату и без особых прелюдий сказала:
- Мне нужен антисептик, бинты, марля и мазь с антибиотиком.
Мужчина оторвал взгляд от экрана и нахмурился:
- Зачем?
- Разве это не очевидно? Зачем еще могут быть нужны медикаменты?
Егор встал с дивана, положил руки в карманы и медленно приблизился ко мне. Он пристально посмотрел мне в лицо и снова повторил:
- Зачем, Лера? Я даже вчера тебя не трогал.
Я хмыкнула, осознавая последние дни. Было бы не совсем правдиво говорить, будто он совершенно ничего мне не сделал.
- Неужели ты не можешь прекратить задавать мне вопросы только раз? - спросила я.
- А ты можешь, по крайней мере, попробовать делать то, что я говорю? - сказал Егор.
Я вздохнула и покачала головой. Как бы мне этого ни хотелось, видимо, все равно придется сказать хотя бы часть правды.
- У меня небольшой порез, он воспалился, и если ты не хочешь, чтобы я кровоточила и испачкала твою дорогую мебель, то было бы неплохо, если бы ты дал мне то, о чем я просила.
Егор подошел ко мне, снова внимательно осмотрел моё лицо. От близости его тела я с трудом сдержала дрожь. Чувствовала себя идиоткой, потому что, несмотря на его угрозы и требования, я все равно скучала по нему. По его голосу, запаху и теплу его рук. Сопротивляться постоянно было невыносимо. Но у меня не оставалось другого выбора.
- Ты, правда, думаешь, что меня волнует состояние мебели? - спросил Егор, усмехаясь и наклонив голову в сторону.
Он мягко, но решительно потянул майку, пытаясь разглядеть, о каком порезе я говорю, но я сразу схватила его руку и освободила ткань от его захвата.
- Просто дай мне лекарства, и я сама позабочусь о себе - сказала я.
- Да, я заметил… - усмехнулся он и, несколько задев меня плечом, прошел мимо, говоря - Поднимайся обратно в комнату. Я всё принесу.
Я с облегчением вздохнула, сжала кулаки, пытаясь успокоить дрожь, и вернулась в спальню. Через десять минут он вернулся. Посмотрел на меня и сказал:
- Пойдем. Мы позаботимся о ране в ванной.
Я неуверенно последовала за ним, остановилась у раковины и замерла, прикованная к месту его холодным взглядом. Я пыталась прочесть его мысли, понять, что у него на душе, но Егор превратился в настоящую загадку. Возможно, если бы я узнала, что скрывается за его тайнами, для безопасности ему пришлось бы, пожалуй, от меня избавиться. Однако, несмотря на все размышления, я все равно не могла его бояться. Я знала, что обожгусь, но такие маленькие моменты стоили того. Мы были как солнце и луна. Как бы сильно мне ни хотелось приблизиться к Егору, я понимала - он разоблачит меня и сожжет на месте, если я снова сделаю ошибку и попытаюсь вернуть то, что давно было потеряно. Он включил прохладную воду и повернулся ко мне:
- Разденься.
Я быстро отвернулась и сделала два шага в сторону двери. Я не могла позволить ему даже приближаться ко мне. Даже на расстоянии мои ноги начинали трепетать от волнения, что уж говорить о ситуации, когда Егор стоит совсем рядом. Так близко, что я могла вдыхать его аромат и чувствовать тепло его горячего тела.
- Нет, я же сказала, что сама все обработаю. Уходи - сказала я.
Он резко подошел ко мне и задрал мою майку вверх. Я замерла, разглядывая швы и воспаленную рану. Мы стояли несколько минут в полной тишине, не произнося ни слова. Было наивно мне надеяться, что он не будет требовать обработать все самой. Мы слишком похожи и настойчивы. Я попыталась убрать его руку и оттянуть ткань, но он только сильнее сжал ее в руках, схватил меня за локоть и холодно процедил:
- Какого черта ты не сказала мне об этом вчера?
Егор
Глупая. Куда ты спешишь? От меня ты никуда не сможешь скрыться. Я смотрел в ее глаза, следил взглядом за стройными ногами и узкой шеей, замечал блеск черных волос, словно ночь, и не мог перестать вдыхать аромат ванили, который ассоциировался у меня с уютом и любовью. Было сложно ненавидеть ее даже сейчас. Мое собственное тело предавало меня, и от напряжения я замер, как стальной блок, боясь, что случайно ей причиню боль. Забавно. Как я собираюсь вредить единственной женщине, которая была в моей жизни? Как я смогу защитить ее, а не разрушить? Мое дыхание перехватило, когда я увидел глубокую рану и наложенные швы.
Ее белоснежная кожа была измождена кровяными синяками, и у меня непроизвольно затряслись руки от желания разорвать на куски тех, кто причинил ей эту боль. И тут же во мне вскипел адский гнев. Глупая дурочка, когда же она поймет, что может позаботиться о себе? Как она выжила всю эту ночь? Я несколько раз заходил в комнату и просто стоял тихо, разглядывая ее спокойное лицо. Я пытался понять, что я собираюсь сделать с ней, почему разрушаю свою карьеру, и имею ли я право злиться на девушку, которую сам бросил? Черт его знает, сквозь что она прошла. И все же... я не мог простить ей, что она убила моего ребенка.
Решение должно было быть нашим общим, но она просто разорвала последнюю связь между нами. Я бы все забыл, если бы узнал, что она мать моего ребенка. Вместо этого Лера сделала аборт, стала проституткой и начала вести двойную жизнь. Глупица... зря ты так. Пусть я хочу уничтожить тебя, но никому не позволю прикасаться к тебе даже пальцем. Только я имею право ранить тебя. Никто другой не смеет обращаться с тобой так.
Я достал ватные диски и антисептик, прошел ими по ее коже, случайно надавив слишком сильно, потому что был погружен в свои мысли и не заметил, что переборщил. Лера шевельнулась, сжала зубы и прошипела:
- Можешь быть аккуратнее? Или это еще один способ причинить мне боль?
- Ты бы не дошла до этого момента, если бы не была такой упрямой - ответил я.
Я обработал рану, взял марлевые салфетки и наложил мазь сверху. Осторожно закрыл повязку, стараясь не трогать больше поврежденной кожи, и почувствовал, как она напрягается и сдерживает крик.
Продолжение следует…