Вспышка света резанула по закрытым векам. Живот скрутило бо.лез.нен.ным спаз.мом и Витёк согнулся пополам, извергнув прямо на половики съеденную с утра кашу. Через несколько толчков желудок его опустел, но, следующие один за другим спаз.мы, заставляли его те.ло вновь и вновь корчиться в су.дороге, выплёвывая жёлтую горькую желчь. Густой комок стоял в горле. Воздуха не хватало, он не мог сделать вдох, прийти в себя. Уду.шье вызывало па.нику. В лицо неожиданно плеснули пригоршней ледяной воды, и только тогда, содрогающееся в су.дорогах те.ло, расслабилось, и Витёк кулём опустился на пол, сник, и, сделав первый неумелый вдох, как делает это только что родившийся на свет ребёнок, жадно принялся хватать ртом воздух. Кто-то усадил его к стене, он облокотился на неё и ощутил, как горячая волна окатила его с макушки до пят, и только после этого зрение мало-помалу стало возвращаться. Витёк обвёл взглядом избу, всё плыло мутным туманом. Качался потолок. Сжималась и разжималась гармонью печь. А над ним нависла то ли рогатая сова, то ли усатая громадная мышь – очертания силуэта были расплывчатыми и нечёткими. Витёк то прищуривался, то выпучивал глаза, пока не разглядел, что это дядька Николай с торчащей во все стороны растрёпанной бородой.
- Что же ты творишь, малец? – прохрипел он злобно, хватая Витьку за ворот своей же фуфайки, и сотрясая как котёнка, - Ты зачем полез в подпол, га.дё.ныш?
Витьке стало так страшно, как не было даже там, в подполе, рядом с неизвестной науке тварью. Он зажмурил едва только прорезавшиеся после полу.см.е.рти веки и завыл, тоненько, сипло, струйка солёной слюны потекла из уголка рта на подбородок.
- Ты хоть знаешь, что ты чуть было не натворил?! – продолжал трясти его колдун.
Витька не отвечал и тот, отпустил его, сплюнув в сторону.
Достав из кармана кисет с махоркой, колдун свернул козью ножку, сел на табурет у стола, задымил тут же. До этого Витька никогда не видел, чтобы дядька Николай смолил в избе, да и вообще не знал, что он ку.рит. К сознанию возвращалась ясность и Витёк только сейчас стал понимать, что положение его хуже некуда. Сбежать он так и не успел, зато колдуна разозлил ого-го как, и что теперь ему грозит, он боялся даже представить. Поэтому он просто закрыл глаза и отвернулся.
- Ведь если бы он тебя сейчас сожрал, ты бы на всю деревню беду навёл, сопляк, - раздался бас дядьки Николая, и Витька сжался в комочек, - Он бы тут всех положил, покуда не насытился.
- А кто - он? – шёпотом осмелился спросить Витька.
- Шышел! Кто ж ещё? – гаркнул колдун и тут же сам осёкся, вытер рукавом лоб, покосился в сторону подпола, теперь уже плотно закрытого деревянной увесистой крышкой.
Витька, не веря своим ушам, развернулся всем телом в сторону дядьки Николая – он что же, шутит над ним?
- Какой ещё Шышел? – выговорил он и на лице его появилось подобие улыбки, которая, впрочем, тут же сошла на нет, стоило только колдуну заговорить.
Выдохнув облачко дыма, тот потёр бороду, и после паузы, начал:
- Многое, что пришло в наш мир, и что мы считаем забавой, присказкой, пустячком, на самом деле куда глубже, чем люди могут представить. Древние божества, коим поклонялись наши предки на протяжении многих веков, превратились нынче в иносказательное, переносное… в словечко, кое произносится шуткой, слетающей с губ. В частушку, скороговорку, сказочку для малышей. А ведь когда-то эти имена и вслух без нужды упоминать было запрещено, строго блюли обычаи наши предки – уважали и почитали тех, кто пришёл на эту землю куда раньше нас. Когда Господь Бог только создал тьму и дух святой носился над бездной, тогда появились и они: из пыли небесной, из мрака, из гущи вселенной.
- А почему им поклонялись? Ведь они злые. Он же хотел меня сожрать! А за что? Я ему ничего не сделал!
- Ты попал в его владения, в его вотчину! А для него - всё, что попадает в этот погреб, принадлежит ему. Это его логово, понимаешь? Он там хозяин! Что же до зла и добра… Эти понятия так зыбки, так относительны, Витя. В мире почти нет абсолютного зла, как нет и абсолютного добра. Кроме Единого Бога, что есть Свет. Но Бог один, а нас много. И мир живёт по законам большинства. Вот посмотри, если ребёнок родился хворым, это плохо, как ты думаешь?
- Конечно! – убеждённо ответил Витя.
- А если я тебе скажу, что этот ребёнок стал бы тираном, который повёл бы за собой на битву народы или же стал плохим лекарем, из-за ошибок которого лишились бы жизни многие люди? А так, сидит он себе дома на лавке, на образа молится, слюни пускает да в игрушки играет. И никакого вреда от него. Более того - польза! На Руси испокон веку таких звали блаженными, от слова «благо». Любили их. Почитали. Один такой юродивый весь свой род отмолит до пятого колена. А родился бы здоровым, всё бы иначе было. Или вот, глянь, кошка моя на лавке сидит.
- Ну.
- Вот тебе и ну. Для меня она кто? Добро. Мурлычет, уют дарит, тепло и радость. Я с ней даже разговариваю, как с человеком по душам. А для мыши, что в сенцах живёт, кто она? Самое истинное зло! У.би.йца! Сечёшь? Все мы для кого-то зло, а для кого-то добро.
- Хм… А кто этот Шы…Шышел?
- А кто ж его знает? Один из того древнего пантеона, коему поклонялись предки.
- И он тоже добро и зло в одном флаконе?
- Конечно. Ты же сам видел, сколько просящих приходит ко мне со своими бедами. И всем я помогаю. Но это они так думают. На самом деле помогает Шышел. Древний, вечный, всемогущий. По крайней мере я пока не видел ни одного случая, чтобы он не смог что-то выполнить. Я, конечно, тоже много чего умею, но больше по части знахарства – заговорить, излечить, облегчить. А всё остальное – дело его рук. Точнее лап. Или что у него там.
Витёк поёжился, вспомнив живые извивающиеся отростки, заполнившие подпол снизу доверху и полную зубов пасть.
- А что было бы, если бы он меня съел?
Колдун глянул исподлобья:
- Он хоть и всемогущ, но существует по своим принципам и правилам – он не нападает на людей просто так. Он лишь берёт свою плату за сделанную работу. Всё, что попало в этот подпол – его. Так он посчитал и про тебя. Но если бы он тебя сожрал, попробовал бы дармовщинки, скажем грубо, он бы уже не остановился бы на тебе одном и уничтожил всю деревню, это как минимум. Голод его ненасытен.
- А может и не было бы такого? Откуда вы знаете? – недоверчиво спросил Витёк.
- Ты думаешь я первый день на свете живу? Историю родного края учить надо. И не ту, что в учебниках ваших описывают, извращая на свой лад, как им удобно, а настоящее житие отцов. И коль я говорю, что положит, то значит, так и есть. Было уже подобное. Так что ты сейчас мог подставить под удар целую деревню. Вот и думай, кто ты – добро или зло.
Витёк поджал губы, задумался.
- Сбежать хотел? – спросил после долгого молчания дядька Николай.
Витёк кивнул, препираться и отнекиваться смысла не было. Всё и так ясно.
- И куда бы ты пошёл? Тебе не выбраться из этого времени просто так. Ты всё думаешь, что это я тебя сюда затащил? А на кой ты мне сдался? – колдун откашлялся, затушил самокрутку, - Я тебя выходил, от во.сп.ал.ения лёг.ких спас, а ты мне вот так отплатил – решил всю деревню положить под см.ер.туш.ку.
Витька всхлипнул, губы его задрожали:
- Я просто хотел домой и всё!
- Нельзя тебе домой, Витя, я тебе уже это говорил.
- Да почему?!
Колдун глянул на него хмурым тяжёлым взглядом.
- Точно хочешь знать?
- Хочу! Только вы всё равно правду не скажете. Вы всё врёте. Вам просто помощник нужен, как ведьме, чтобы силу свою передать, - Витька выкрикнул эти слова, захлёбываясь от обиды и отчаяния.
Дядька Николай ответил не сразу, усмехнулся и замолчал.
- Силу, Витя, я получил от отца, а он от своего отца, и каждый из нас развивал свой дар всю свою жизнь, ибо это работа, которой нет конца. А помощник мне не нужен. Я унесу свою силу с собой в могилу. На земле много и без меня знатких, небось проживут люди без одного, обойдутся. Преемники мне не нужны. Был наш род да весь вышел. И в этом тоже есть смысл. И сюда не я тебя тащил, а ты сам оказался в неурочный час в неурочном месте, да слова сказал заветные. Шышел тебя и услыхал. Ты приманил его сам. И никто в этом не виноват. Всегда нужно думать, что ты говоришь.
- Да откуда я мог знать, что какая-то дурацкая детская считалочка - это целое заклинание?
- Причём извращённое заклинание. А потому опасное, как граната в руках дебила – никогда не знаешь когда рванёт.
- Так почему мне нельзя домой?
- Потому что в течении года ты ум.рёшь, Витя, - спокойно ответил ему колдун, - А этот «полёт» в прошлое только ускорил дело.
- Вы врёте. Вы всё врёте, - одними губами прошептал Витёк и две крупные слезы выкатились из его глаз. Он стёр их ребром ладони.
- Витя, мне незачем обманывать тебя, поверь. Так что, если хочешь, иди. Но без моей помощи ты всё равно не сможешь отсюда выбраться. Если пожелаешь, я могу отправить тебя домой сегодня же. Мне только нужно будет истопить для этого баню.
- И я ум.ру?
- Ум.рёшь. Самое большее через год.
- Но я так не хочу! – закричал Витька.
Колдун молчал.
- Вы же всё умеете и этот ваш Шышел! Попросите его, чтобы он помог мне!
- Я могу попросить обо всём, Витя, да только и плата должна быть соответствующей, равноценной. Понимаешь?
Витька замотал головой.
- Ты понимаешь, что коробок спичек ты можешь купить за две копейки, или какие там у вас сейчас цены? – спросил дядька Николай, - А вот эту штуку, к примеру…
Он кивнул на полку и Витёк только сейчас заметил свой сотовый телефон, который всё это время, пока он болел находился совсем рядом с ним, правда без аккумулятора был совершенно бесполезен.
- А вот чтобы обладать этой штукой, придётся уже заплатить поболее, верно?
Витька кивнул.
- Здесь работает тот же закон. Если ты пришёл попросить о том, чтобы корова нашлась или вор был наказан, достаточно будет и десятка яиц в уплату. Но если ты хочешь попросить у Шишела жизнь, ты понимаешь, что куска сыра или мешка моркови будет маловато. Согласись?
Витька снова кивнул, он постепенно начал понимать, к чему клонит колдун и от этого осознания внутри у него всё покрывалось ледяной коркой дикого ужаса.
- Я могу сделать так, что ты будешь жить. Причём жить долго и качественно. Но для этого мало спасти твою жизнь. Нужно исцелить твой род, всех ныне живущих. А это бабушка и мать. Всё идёт от них.
- Вы хотите, - медленно проговорил Витька, - Чтобы за свою жизнь я отдал чью-то другую?
- Именно. Только так это и работает, - глядя тяжёлым взглядом на мальчика, ответил дядька Николай, - Более того, выбрать того, кто станет откупом, ты должен будешь сам. И привести сюда тоже должен будешь сам.
- Я никогда так не сделаю! – сорвался Витёк на крик.
Колдун поморщился:
- У каждого из нас всегда есть выбор. Решать только тебе. Я всё сказал. Думай.
Он поднялся с табуретки:
- Мне пора обед готовить.
Витька поднялся на ноги, добрёл до запечья и рухнул на кровать. Забившись под одеяло, он свернулся комочком и горько заплакал.
(продолжение следует)
Иллюстрация - художник Юрий Хилл.