Изучая фольклорные материалы, можно встретить версии о том, что чучело, сжигаемое на Масленицу - это или Марена, якобы богиня зимы и смерти, или некая богиня весны, или просто персонификация самого праздника, или какая-то умирающая и возрождающаяся богиня природы.
Судя по отголоскам культа солнца и культа предков, которые до сих пор видны в Масленице, несмотря на все наслоения христианского и светского времени, праздник этот весьма древний и, конечно, ещё языческий, а значит, добиться правды о возникновении чучела нам уже не удастся, но зато можно получить большое удовольствие от попытки его реконструкции.
Во-первых, далеко не всегда чучело было женщиной. По воспоминаниям свидетелей, сохраненным этнографами, оно бывало и мужиком, и дедом, и даже просто бесформенной кучей. Скорее всего, окончательно закрепили за чучелом пол только в советское время, соотнеся его с названием самого праздника, и окончательно окрестив его "чучелом Масленицы".
Отсюда логически мы получили идею о том, что раз мы сжигаем Масленицу, значит Масленица - это зима, которую мы как раз и провожаем. При этом уже тут есть как будто маленькая несостыковочка, потому что Масленица - это, вроде как, что-то хорошее, по крайне мере ассоциация позитивная, а сжигать нужно, как будто бы, что-то плохое. А может быть, это не несостыковочка, а та двойственность, которая изначально тут и была заложена... отложим эту мысль на конец статьи, не забудьте её.
Во-вторых, вокруг чучела выстраивались обряды, связанные с плодородием. Мы уже говорили, что чучело это делалось из всякого старья, а горящие головни и пепел от него рассеивали над посадками, чтобы обеспечить плодородие в наступающем году (именно в день весеннего равноденствия начинался у славян Новый Год и, вероятно, этот праздник во многом перекочевал в Масленицу, если не был им изначально). Перед сожжением это огромное чучело, сделанное из соломы и тряпья, возили по улицам деревни или города, что имитировало похороны, при этом женщин наряжали мужчинами, в том числе попом и дьяконом, а мужчин - женщинами, и некоторые из них изображали плакальщиц. В некоторых регионах женщины привешивали себе что-нибудь типа морковок на определенные места, а мужчины оголяли то, что у них и так было, превращая это действо в нечто вроде греческих фаллических шествий, свойственных культу плодородия.
Кроме того, Масленица была праздником молодожёнов. Люди, формирующие будущие пары или вступающие в браки в это время, как бы встраивались в общую волну установки на плодородие. Плодовитость скота, людей и земли как бы была чем-то единым или взаимовлияющим. Заключение браков было связано и должно было способствовать будущему плодородию полей и животных. Связь эта чувствуется даже в масленичных песнях, например:
На дворе девки возются, возются,
А за ими мальцы гонются, гонются.
А чаго ж вы, мал(и)цы, гонитесь, гонитесь?
А чаго ж вы, дев(ы)ки, возитесь, возитесь?
Уроди, Боже, лен долгий, лен долгий,
А еще должей посконья, посконья.
Те, кто достиг подходящего возраста, но не вступал в брак, подвергались осуждению, поскольку нарушали ежегодную цикличность, препятствуя ей и мировому равновесию. Про них пели:
Что ж вы, ребятушки, не женитесь
На кого надеетесь?
В-третьих, о Масленице пели как о живом существе, например:
...скоро Маслина придёт,
с востока, гостинцы принесёт...
Но можно ли представить, что чучело персонифицировало некую богиню? Можно ли представить, что народ сжигает собственную богиню? Ведь задача любого языческого обряда - это бога или богиню задобрить, но никак не сжечь. Кажется очевидным, что если богиню сжечь, то плодородия вам не видать как собственных ушей. А вот сжечь кого-нибудь ДЛЯ богини - уже совсем другое дело.
У некоторых славянских народов чучело, сжигаемое при переходе от холодного к теплому времени года, действительно имело имя: у поляков это Marzana или Śmiertka, у словаков Morena или Marmuriena, у чехов Morana или тоже Smrtka, а сам обряд назывался Vynášanie Moreny или Vynášení smrti.
Но и тут, несмотря на очевидно женский род имени, и у поляков, и у чехов, и у словаков это чучело иногда могло быть мужского пола (тогда его называли Marec, Marek, Smrtak, Dedko или Marzaniok.
Учитывая, что у восточных славян название "масленица" считается поздним, возникшим уже в христианское время, может быть, и у нас изначально этот праздник был связан с корнем "мар", который приводит нас к Маре, низшему духу из славянской мифологии (от её имени у нас образована "кикимора").
И хотя Мара ни у одной группы славян не зафиксирована как полноценная богиня (у западных она только чучело, у восточных - призрак), может быть, её образ восходит к какому-то божеству, которое просто не сохранилось в виду скудных данных о славянской мифологии?
И если это так, то, может быть, чучело, которое сжигают по весне, - это отголосок воспоминаний о том, что когда-то этой богине приносили настоящую жертву? Свидетельства о жертвах богам у славян имеются, так что открыт вопрос только о конкретике.
Вряд ли можно реконструировать имя этой богини, но увидеть в ней некий образ богини-матери, свойственный представлениям многих древних народов, вполне можно.
Вероятно, что-то вроде богини-матери - это вообще первое божество (или одно из первых), возникающее в умах людей на ранних стадиях развития религиозной мысли. Может быть, палеолитические венеры - это как раз первые попытки изобразить такую богиню.
И что важно понять про образ богини-матери, это то, что он максимально двойственный. Ведь даже если рассуждать логически, рождение для древнего человека (да даже для наших прапрабабушек ещё, что уж там) не ассоциировалось автоматически с благом. В родах умирали дети, в родах умирали сами женщины. Богиня, дарующая плодородие и жизнь, могла эту жизнь в определенном, и немалом проценте случаев, забрать.
Он даёт жизнь, она же забирает жизнь, то есть даёт смерть. Богиня-мать - это богиня и жизни, и смерти (вот тут можно вспомнить, что образ Масленицы трактуют то как зимний, плохой, то как весенний, хороший - что тоже намекает на его двойственность).
По мере того, как племена переходили к земледелию, образ богини-матери начинал ассоциироваться с землёй (эти черты приняла на себя, например, богиня Гея у греков, да и наше словосочетание "мать сыра земля" явно отсылает туда же). Образ богини-матери нашёл отражение и в египетской Исиде, и в месопотамской Иштар, и в греческой Деметре, и это только те имена, которые у всех на слуху.
И далее образ начал распадаться, иногда очень четко на хорошую и плохую сторону этой богини. Например, в индуизме, благодаря идее о возможности нескольких воплощений, сохранилось единство Кали (богини смерти) и Шакти (богиня творения). Может быть, и у нас получилось нечто подобное, например, Мара была богиней смерти, а Мокошь - богиней жизни? Или не Мокошь, а Жива, как у западных славян. Или ещё какая-нибудь не сохранившаяся в анналах дама.
Кстати, латышская богиня Мара (Маря) отвечала как раз за плодородие скота, и, как и Лайма, покровительница женщин, родов и молодоженов, иногда смешивалась в народном сознании с Девой Марией, которая сегодня является основной наследницей образа богини-матери. Кстати, Лайма была и у литовцев, и по их поверьям, приходила к новорожденным вместе с богиней смерти Гильтиной, чтобы определить их судьбу.
И может быть, именно вот такой двойственной богине (вероятно, ещё до её распада на составляющие) наши предки приносили жертву в день весеннего равноденствия. Лужичане, кстати, одевали своё чучело в рубаху последнего умершего в селе человека и подвязывали поясом последней вышедшей замуж невесты - эти два атрибута явно тоже указывают на "двойное гражданство" нашей героини.
Ну а по мере отказа от кровавых жертв они заменили человека на символическое жертвоприношение, чучело, изображающее человека.
Тогда получается, что это действительно был день почитания великой богини жизни и смерти, и для того, чтобы она даровала урожайный год, ей приносили жертву.
А не её саму сжигали, как некоторые считают.
Источники:
- Ситникова "Ритуальные бесчинства в Тверской масленичной обрядности"
- Соболева "Семейно-брачная тематика в составе масленичного обрядового комплекса"
- Алпатова "Тамбовская масленица как текст: семантика, символика и терминология обрядов (на общерусском фоне)"
- Новоселова "Сибирская масленица"