Она сама себе не верит. Ей нравится этот мужчина, она влюблена! Господи! В ее-то годы, когда внуки растут! И совестно, и радостно! Безумно хочется, чтобы Викентий поцеловал ее тут же, немедленно! И хочется, чтобы скорее настала ночь.
Мужчины вышли из здания Райкома партии и направились в парк, который находился буквально в двадцати шагах.
Викентий Агафонович расстегнул пиджак, расслабил галстук
- Жарко! Петр, постой! Я не понял, почему ты отказываешься от должности председателя? Трусишь что ли? Думаешь, не справишься?
- Не то, чтобы боюсь, но зачем мне все эти заморочки? Мне моя работа нравится, я в ней разбираюсь, знаю, что не зря ем колхозный хлеб.
Сунуться в чужое село, не зная ни людей, ни земли, не имея никакой поддержки, это не для меня. Я хочу спокойно жить, ходить с удовольствием на работу, отвечать только за свои промашки, а не за огрехи всего хозяйства.
- Петр, ты себя не знаешь. Смотри, ты уже сейчас, не имея никакого отношения к полеводству, учишь агронома, на каком поле, что сеять. Он к тебе прислушается, я бы на месте него тебя просто послал. Зачем ты лезешь в его дела? А потому, что твои трактора обрабатывали эту землю, ты ее излазил вдоль и поперек и изучил всю.
Пройдет год, еще одна посевная, и тебе наскучит твоя работа. Тебе станет тесно, потому что ты способен на большее, ты не узкопрофильный человек, мыслишь широко. Понимаешь, о чем я говорю?
- Понимаю. Когда станет тесно, тогда и посмотрим. А пока я не готов ничего менять в своей жизни.
- Когда ты будешь готов, может поменяться все. Представляешь, работа механика тебе надоест, а я уверен, что так и будет, а другую тебе просто не предложат. Что тогда?
Таких предложений, как сегодня дважды не делают. Я думаю, Владиславу Владимировичу было нелегко выдвинуть тебя на эту должность. На самом деле, опыт работы у тебя мизерный, в придачу, ты не партийный.
Техникум у тебя есть. На сегодня, может этого и достаточно, но пройдет лет десять, а то и того меньше, среднего образования будет маловато. Ты можешь не прислушиваться к моим советам, но я все-таки тебе скажу. Соглашайся с Владиславом, поступай заочно в институт.
- Какой институт? Сначала нужно Зое доучиться, детей поднять. Скажешь тоже, институт, до этого мне.
- Все же, Петр, ты посоветуйся с женой, с отцом, поговори заново с Владиславом, после примешь решение. Так будет правильно.
Петр промолчал. Они вошли в аллею парка. София ушла далеко от лавочки, на которой она сидела, ушла в другой конец аллеи. Неспокойно у нее на душе. Ох, в Райком зря никого не вызывают. Только бы не забрали Викентия в Сельхоз управление, того хуже, не направили бы в другой колхоз.
Как Софии оставить детей одних? Зоя, конечно старается, и у нее неплохо получается быть хозяйкой в доме, но все равно она не одна. София и за детьми приглядит, когда постирает, когда приготовит. Опять же Люсия всегда у Зои на подхвате.
Но, все равно, София не жалеет, что решилась связать свою жизнь с Викентием. Трудно ей одной, без поддержки сильного человека. Всегда с ней рядом был кто-то, кто помогал ей. Сначала была Матрена, сильная, жесткая, но мудрая. После, Александр. Не всегда разумный, но отвечал за семью, обеспечивал.
Без них София оказалась без оболочки. Она не показывала никому, как ей трудно, особенно детям. Все должны думать, что она сильная, как Матрена, что на ней держится семья. Но это не так. София, не Матрена, ей нужно сильное плечо.
Дойдя до конца аллеи, она повернулась и увидев мужа, пошла к нему навстречу. Петр задержался и, сев на скамейку, задумчиво покусывал зеленую травинку, сорванную тут же. Софии хотелось взять и побежать навстречу Викентию.
Она сама себе не верит. Ей нравится этот мужчина, она влюблена! Господи! В ее-то годы, когда внуки растут! И совестно, и радостно! Безумно хочется, чтобы Викентий поцеловал ее тут же, немедленно! И хочется, чтобы скорее настала ночь.
Однако, Викентий, это Викентий! Он взял Софию под руку, слегка прижался к ее плечу, но не услышал ее зова, не обнял, не поцеловал, хотя стесняться было некого, аллея совершенно пустая. Заглянув в глаза Софии, он встревоженно спросил
- Сонюшка, милая, в чем дело? Ты чем-то огорчена или напугана?
- Все хорошо, Викентий. Просто я думала, какой подвох мне готовит судьба? Направят тебя поднимать отстающий колхоз, или тебя самого поднимут, заберут в Сельхозуправление?
- Не то и не другое. Разговор шел совсем не обо мне, а о Петре. Но об этом, он расскажет сам. Мы хотели сходить по магазинам. Пойдем в каменные ряды! Петра с собой возьмем, может он тоже захочет что-нибудь купить.
Викентий повел Софию прямиком в тот одел, где продавались ювелирные изделия. Петр поплелся за ними. Что его не интересовало, так это золото и всякие побрякушки.
Продавщица, женщина, на первый взгляд, ровесница Софии, только очень ухоженная. Ее неимоверно украшает высокая прическа из накладных волос и золотой зуб, который сверкает, освещая ее приветливую улыбку.
Она вся подалась навстречу Викентию
- Ах, это Вы! То кольцо, что Вы выбрали, еще не продано, я его придержала. Сегодня уже будете брать?
- Спасибо Вам огромное. Сегодня буду, я сегодня с женой, она сама померяет.
Женщина криво улыбнулась, золотой зуб исчез, сияние на лице заметно потускнело.
- С женой? Это Ваша жена?
Женщина только вслух не сказала: «Фи». Может про себя и не то сказала. Мужчина за два месяца заходил в магазин несколько раз, выбирал, советовался, не знал, какой размер кольца ему нужен. Она же русским языком спросила его, не для жены ли он выбирает кольцо. А он что? Он смутился и сказал, что не женат.
Что может подумать любая женщина на ее месте? Конечно, он приходит посмотреть на нее, хочет познакомиться, но не знает, как. Возраст солидный, отсюда такая неуверенность в себе. Оказывается, обманывал, женат он. Ох, сколько раз говорила себе, нельзя верить мужчинам!
Достав откуда-то из-под прилавка доску, обтянутую темно-синим бархатом, продавщица выложила на бархат несколько колец с камнями, и одно, простое, обручальное.
Викентий взял жену за руку, улыбнулся, увидав на ее лице недоумение
- Милая, выбирай, которое тебе нравится?
- Викентий, разве ты не заметил, я кольца не ношу. Зачем мне кольца, если я постоянно копаюсь в земле?
- Как зачем? Я хочу, чтобы руки моей любимой женщины были украшены. Ты не можешь мне отказать в этом, София!
- Хорошо, я померяю вот это, обручальное.
Продавщица презрительно скривила губы
- Вы выбрали самое дешевое, оно стоит сорок пять рублей. Лучше возьмите вот это, оно подороже, семьдесят пять рублей. Хотя, едва ли оно Вам подойдет, у Вас на пальцах уже начали расти шишки.
София взяла в руки кольцо. И правда красивое. Как бы Зоя обрадовалась этому кольцу!
- Викентий, ты не хочешь Зое купить подарок, это ведь она нас с тобой сосватала.
- Точно, как я сам не догадался? Берем оба кольца. Петр, подойди сюда! Ты не хочешь Зое подарить что-нибудь? Кольцо уже дарим мы с Софией. Ты можешь купить серьги.
- Зачем, Зоя никогда не интересовалась украшениями. Если она бы сказала, я бы, конечно, купил. Купишь, да еще ей не понравится, ругаться станет, что деньги зря потратил. Да и денег таких у меня с собой нет.
- Я тебе дам! Не смотри на меня так, дам в долги. София, помоги, пожалуйста, зятю выбрать серьги.
Конечно, как пройти мимо игрушечного магазина? Набрали игрушек, а для Люсии купили фотоаппарат, о котором она давно мечтала.
Заявившись с подарками, они не узнали дом. Кровати Софии не было, как и занавесей, отделяющих ее от комнаты. Вместо этого стояла тумбочка, а на ней стеклянная банка с гладиолусами.
София позвала дочерей
- Зоя, Люсия, вы где?
Из своей половины с невозмутимым видом вышла Зоя.
- Я, дома, Люська с детьми в огороде, наверно, книжку читает. А что?
- Как что? Где моя кровать?
- В чулане. На ней будет спать Люсия. Она сама так захотела, говорит, в доме жара невозможная. В ее комнате будете проживать вы с дядей Виконтом. Мы так решили. После видно будет. Можно отдельный кирпичный дом поставить в огороде, можно пристрой, это уж, как мужчины решат.
Викентий подошел к Зое, обнял, поцеловал в щечку
- Зоя, ты у нас и тактик и стратег! Что бы мы все без тебя делали?
- И не говорите, дядя Виконт! Я одна разумная в этой семейке, а они меня не ценят. Я бы на их месте, меня бы на руках носила. Чуешь, муженек, на что я намекаю?
- Ношу ведь, и на руках ношу. Вот, Зоинька, тебе подарок!
Петр протянул жене маленькую коробочку. Зоя раскрыла ее, опустилась на табурет, поставила коробочку на стол, прижала ладони к щекам
- Сережки! Золотые! Это мне? За что, Петенька?
- Конечно тебе, кому же еще? Просто так купил, Твой дядя Виконт посоветовал. Я не знал, что ты обрадуешься.
- Спасибо тебе, мой милый недотепа! Спасибо, дядя Виконт! Я так рада, уже не надеялась получить от мужа такой подарок.
- Это еще не все. Вот, померяй, это кольцо тебе от нас с Софией в благодарность за то, что ты нас поженила.
Радости Зои просто нет предела. Она сразу сняла простенькие серебряные серьги, вдела новые, кольцо подошло на средний палец.
Зоя же сорока, любит все блестящее. Она же с детства мечтала о драгоценностях. Начало есть, теперь Петр будет дарить ей такие подарки. Рада Зоя безмерно, за себя рада, а сестренке что? Про Люсию забыли?
- Мама, у тебя кольцо на руке, у меня тоже, а Люсии разве ничего не купили.
- Не переживай, ей купили фотоаппарат
- Правда, пойду обрадую! Дайте мне его, я сама ей покажу.
София вошла в маленькую комнатку Люсии. Здесь вмещается только кровать, стол в изголовье прямо под окошком, табурет. В стену вбиты гвозди, на которые Люсия помещала вешалки со своей одеждой.
Сейчас там висели всего одни плечики с новым халатом Софии. Боже мой! Постель заправлена новым покрывалом из приданого Зои, на двух подушках новые белые наволочки. София загнула покрывало. Так и есть, постель застелена новым бельем.
Краска покрыла не только лицо, но и шею женщины. Разве она могла когда-нибудь подумать, что ее дочери будут стелить ей брачную постель? Ох, как все это неправильно!
Переодевшись в халат, София вышла из комнаты. Викентий сидел один, с таким выражением лица, будто не понимал, зачем он здесь, и что он тут делает. София села рядом с ним
- Что, Викентий, трудно начинать новую жизнь? Не говори ничего, я все понимаю. Но мы постараемся ужиться, правда?
- София, мне не трудно, все хорошо, просто я вспомнил о своих дочерях. Твои девочки так о тебе заботятся, а мои вычеркнули меня, будто и не я их отец. Я понимаю, сам виноват, не я их растил, мама была с ними рядом, но все равно обидно.
- Ничего, ты не переживай, нужно время. Еще помиритесь. Я вот о чем, девчонки-то распорядились, где нам жить. Может ты не согласен, может хотел остаться у себя?
- Нет, я надеялся, что вы позовете меня жить к себе. Я и так здесь живу. Я уж и чемоданы собрал, и посуду сложил в коробку, жаль машину отпустил. Сейчас бы прямо и перевез, а то сижу тут, как гость переодеться не во что.
- Петр-то где у нас? А, наверно, около детей, игрушки новые им показывает. Сходи в огород, позови его. Пусть заводит мотоцикл, на нем и привезете твои вещи. А я пока соображу, что быстренько собрать на праздничный стол. У нас же праздник, правда?
- Правда, родная! Очень нужный мне праздник.
Взяв в свои ладони руку Софии с кольцом на пальце, он поцеловал кольцо, тыльную сторону ладони, потом саму ладонь.
- София, я не умею, да и не умел говорить никогда красивых слов, но скажу, ты мне очень дорога. Я буду всегда беречь тебя, буду верен тебе всегда, до конца моей жизни.
Продолжение Глава 148