Как я уже говорила, художникам-прерафаэлитам профессиональные натурщицы а) были не по карману и б) не вписывались в их эстетические принципы.
Им нужна была вневременная одухотворённая красота, индивидуальные черты и пропорции, колоритные, неусреднённые. Так что свои модели они буквально искали на улицах, и даже иногда находили.
Элизабет Сиддал работала в шляпной мастерской, там её заметил поэт Аллингам, порекомендовал её своему другу Уолтеру Девереллу, и вот она - Виола в костюме Цезарио, на картине "Двенадцатая ночь"
Для фигуры шута на этой картине позировал Данте Габриэль Россетти. Он был покорён рыжеволосой девушкой и изобразил её на акварели Rossovestita.
Самой известная картина с этой натурщицей - без конкуренции - "Офелия" Миллеса. Меня в ней впечатляет не столько фигура девушки в воде, сколько точное, прямо-таки любовное воспроизведение растительности графства Суррей, гду Миллес провёл не один месяц, чтобы проникнуться родной природой.
Данте Габриэль Россетти влюбился в прекрасную шляпницу и запретил ей позировать кому-либо, кроме него. Справедливости ради - сам он изобразил её несчётное количество раз, сделал своей ученицей в живописи и, хотя к тому моменту пик увлечения миновал, в 1860 году - через десять лет после первой встречи - женился на ней.
Она достигла большого мастерства в живописи и выработала свою манеру, напоминающую итальянцев 15 века. Сюжеты предпочитала средневековые:
Брак с Россетти ей счастья не принёс, муж часто оставлял её одну, она потеряла ребёнка на большом сроке беременности. Кроме прочих лекарств, ей прописали опийную настойку.
Слова К. Маркса "Религия - опиум для народа" трактуют не вполне верно. В тот период времени, когда Маркс это сказал, опиум прописывали в основном в качестве болеутоляющего. То есть религия, исходя из этой цитаты, просто типа анальгин для тех, кто не может покупать его в аптеке по безденежью.
В любом случае, опиумная настойка продавалась без рецепта. И однажды, когда мужа не было дома, Элизабет выпила слишком много, теперь никто не знает, случайно или намеренно.
Для Данте Габриэля Россетти это стало горькой утратой и вечным источником чувства вины. Вот картина, которую он задумал ещё до трагического происшествия - а закончил после:
Эта хрупкая женщина была не только моделью -она реализовала себя в творчестве. Её картины и стихи несут на себе отпечаток её личности. Одну из её картин можно увидеть в этой статье, а вот отрывок из её стихотворения - грустный, как её жизнь в тот период:
Исчерпана моя любовь
И позабыта быль.
И я лежу в траве - зерно,
Измолотое в пыль...
Предыдущая статья о женщинах круга прерафаэлитов: