Анастасия Строкина родилась в 1984 году, и сегодня, накануне сорокалетия уже очень известна, читаема, почитаема и любима детьми и взрослыми, которые с нетерпением ждут ее новых книг. В Сети можно найти множество ссылок на интервью с ней, на статьи о ее творчестве, на читательские, чаще всего восторженные, отзывы о ее сказках. Авторы канала и сами, разумеется, принадлежат к числу поклонников писательницы и надеются, что эта статья, знакомящая читателя с ее лучшими сказками, увеличит армию почитателей Анастасии Игоревны.
Строкина, разумеется, поэт, ведь настоящий сказочник не может не быть поэтом, даже если не пишет в рифму (вспомним лишь Андерсена или любимого нашей героиней Топелиуса). Кроме того, она переводчик с европейских языков и филолог. Мы совершенно серьезно считаем, что Анастасия Строкина по-настоящему значительное культурное явление.
И, конечно, писатель с большой буквы.
Она переводила Блейка и Элиота, Одена и К. Россетти, Родари и Андерсена… Да, да, того самого великого сказочника Ханса-Кристиана Андерсена, да не что-нибудь из забытого и малоизвестного, а заново «Дюймовочку». Зачем? Затем, чтобы русскоязычный читатель наконец-то смог познакомиться с полной версией сказки, ранее публиковавшейся в сокращенном переводе.
Большинство читателей, однако, знают творчество писательницы по нескольким сказочным повестям. Это повествования, из которых, помимо волшебных приключений героев, можно узнать много интересного о северном быте и северной культуре.
Первой из них была опубликована в 2015 году повесть «Кит плывет на север». Определить литературный ряд, в котором она занимает достойное место, достаточно просто. Это – лирико-философское фэнтези, корнями уходящее в реальность: географическую, этнографическую, историческую. Мир, в котором происходит действие, одновременно реальный, наш с вами, и придуманный поэтом. Такой же и совершенно непохожий на тот, что придуман Джоном Толкином – английским филологом, поэтом и сказочником. Об этом, впрочем, уже много написано, посмотрите хотя бы статью в «Википедии».
Подобно тому, как Толкин перевоссоздал английскую мифологию, Строкина сочинила алеутскую, поскольку своей мифологии этот северный народ не создал. Теперь, можно считать, она есть, и когда алеуты переведут строкинского «Кита»… Впрочем, прогнозы, равно как и пересказы сюжетов, совершенно безнадежное дело.
Здесь скажем только самое главное о книжке.
Некий несуществующий в реальности милый хвостатый зверек плывет на спине кита по северным водам в поисках острова, который станет как бы продолжением зверька, равно как и зверек станет продолжением острова, так сказать, взаимной сутью. Зверек этот должен во время путешествия увидеть остров во сне, а затем узнать его наяву. В противном случае ему суждено превратиться в камень, как то происходит со многими из его племени.
Вот эти-то очень разные сны из представлений о мире алеутов, из придуманных Анастасией Строкиной их легенд, а также из наших географических знаний и представлений, и составляют основное содержание сказки. Сюжет же ее - странствие, точнее плавание на ките. Финал ровно такой, какой должен быть у сказки в одну сторону, в отличие от сказки «туда и обратно». К чести писательницы, следует отметить, что герой ее не только находит свой остров, но еще и взрослеет от сна к сну непосредственно на наших глазах.
Сказка написана превосходно – так, как может писать только поэт, а читается легко и с интересом, пробуждая у опытного читателя многочисленные ассоциации с книгами помянутого уже Толкина, с поэтической прозой Андерсена, с легендами и мифами северных народов, а также с произведениями отечественных и зарубежных авторов, эти легенды и мифы в своих книгах использовавших. И прежде всего это, конечно же, Топелиус, песни «Калевалы» и порожденный ими «Гайавата» Лонгфелло в бунинском переводе.
Следующая и, несомненно, одна из лучших сказок писательницы – «Совиный волк». Это история о детстве за Полярным кругом, отчасти автобиографическая, отчасти выдуманная, как всякая волшебная история. Ведь в сказке правды и выдумки должно быть пополам: все, что не сказка – правда, все, что не правда – сказка. Но в самых лучших историях правда и выдумка сливаются, «обнявшись, будто две сестры» (Лермонтов) в единый поток так, что разделить их невозможно. Да, пожалуй, и не надо разделять – нам, читателям, Это дело литературоведов. А наша цель, как и главная цель писателя, – попасть в волшебную страну.
В такое-то волшебство мы и попадаем, читая «Совиного волка», забывая о том, что совиных волков в реальности не существует, как не существует, кроме воображения автора и его героя, например, линдгреновского Карлсона, прилетающего в наше окно с крыши. Волк, подобно «в меру упитанному» шведу, приходит к девочке тогда, когда сам захочет, и рассказывает ей о мироздании и его обитателях ровно столько, сколько она может воспринять. Мир его рассказов и реальный и экзотический – во всяком случае, для большинства из нас, Заполярья своими глазами не видавших. И рассказы эти, как сны героя «Кита, плывущего на север», составляют истинное содержание повести, то самое волшебство, что помогает героине и читателям расти, преодолевая одиночество, постигая жизнь, любовь и смерть в их неслиянности и нераздельности.
«Совиный волк» - сказка философская, что значит в одно и то же время оптимистическая и печальная. Это большая удача автора, его пропуск в литературу без каких-либо дополнительных определений, типа «детская», «подростковая» или «фантастическая».
Третья повесть называется «Бусина карманного карлика». Это вновь лирическая фантастика, квест в стране мертвых. Точнее, пожалуй, в стране литературных персонажей, хотя среди встречаемых героями призраков есть не только вымышленные существа, но и, например, тень вполне реального человека – великого финского сказочника Сакариуса Топелиуса. Есть также и персонаж не из мира литературы, а из мира изобразительных искусств и архитектуры – главный петербургский ангел. Есть создания совершенно андерсеновские и совершенно топелиусовские, как бы нарочно придуманные Анастасией Строкиной для того, чтобы мы их узнали.
Главная героиня – вновь девочка из Заполярья - пускается в свое жутковатое странствие в сопровождении безостановочно болтающей куропатки, отсылающей нас как к булычевской птице Говорун, умной и сообразительной, так и к милновской Сове, и уличного пса, длиной с кадиллак, для того, чтобы спасти свою заболевшую сестру, заколдованную скандинавским троллем с французским именем Лефевр, намеренно подчеркивающим, что все это – и персонажи, и квест – происходит лишь в воображении героини. В реальности же никакой сестры у собаки нет, а Лефевр никакой не тролль, а самый банальный обманщик, клоун, циркач, наподобие того самого, великого и ужасного Гудвина из «Волшебника Изумрудного города». А зачем героине пес и куропатка по имени Птичка? А затем же, зачем Элли Тотошка и Страшила, ведь без преданных друзей, пусть немножко и в духе второстепенных персонажей старых диснеевских мультиков, никакое успешное странствие, да еще и по стране мертвых, невозможно. Даже если дух самого Топелиуса окажет тебе содействие.
Что в итоге? В итоге чудесный заполярный городок, подаренный нам в очередной раз истинным поэтом и сказочником, и потрясающий ночной, лучше сказать – теневой Петербург, по которому карета мчится на помощь вечным влюбленным, чтобы до утра они, ждущие своего спасителя целую вечность, успели наконец-то обвенчаться.
Ну, а самое главное в «Бусине», самое волшебное и самое грустное – прощание с детством, его верой в сказку, его волшебством, ведь все мы однажды уходим из сказки, как Малыш или Кристофер Робин, как героини Анастасии Строкиной. Но этим уходом ничто не кончается. Мы уходим из сказки, а сказка остается с нами. Сказка остается и тогда, когда на смену нам приходят другие поколения, для которых все повторяется вновь и вновь.
А теперь, в качестве своего рода интерлюдии поговорим о «Дюймовочке» - старой сказке датского классика Ганса Христиана Андерсена, которую знает и любит весь мир уже полтора столетия. Российский читатель знает «Дюймовочку» в переводе Анны Ганзен, и перевод этот сделан был полтора века назад, и звали тогда крошечную героиню Лизок-с-вершок. Именно так, конечно же, по аналогии с героем народной сказки по имени мальчик-с-пальчик, назвал ее Андерсен, то есть девочкой ростом с большой палец на руке.
Позднее, уже к концу десятых годов ХХ века, Лизок стала Дюймовочкой, но еще лет за сорок до того Петр Ильич Чайковский написал чудесную песенку на стихи Константина Сергеевича Аксакова «Мой Лизочек», в которой переименовал аксаковскую героиню Марихен («Мой Марихен так уж мал, так уж мал…») в андерсеновского Лизочка, с одной стороны, посвящая песенку знаменитой певице Елизавете Лавровской, с другой - вероятно, рассчитывая на то, что уж историю крошечной-то девочки знают и любят все от мала до велика. Песенка, разумеется, стала популярной и остается востребованной по сей день. Как и сказка. Услышишь одну – немедленно вспомнишь другую. Но ведь и Аксаков, надо думать, вдохновлялся «Дюймовочкой», то бишь, Лизком-с-вершок, хоть и называл ее Марихен, в честь младшей сестренки.
Все мы, разумеется, с детства помним историю, рассказанную Андерсеном о том, как некая колдунья по просьбе доброй бездетной женщины дала ей ячменное зернышко, из которого вырос цветок с крошечной девочкой внутри, как противная жаба украла Дюймовочку, чтобы отдать ее в жены своему еще более противному сынку, как Дюймовочка сбежала от них, прошла ряд испытаний, неизменно проявляя душевную доброту и силу воли, как, наконец, обрела она друга, новую родину и жениха – короля эльфов – крошечных крылатых созданий европейского фольклора, впоследствии переосмысленных писателем и лингвистом Джоном Толкином в почти бессмертных перволюдей, воинов и хранителей мира («Сильмариллион», «Властелин колец»).
Вся история Дюймовочки, рассказанная Андерсеном и переведенная Анной Ганзен, сохраняется, конечно, и в новом переводе Анастасии Строкиной в совершенной неизменности, как и должно быть в прозаическом переводе. И тем не менее перед нами почти совсем иная история. Ганзен переводила точно, но суховато. Сочинения Строкиной, и «Дюймовочка» в том числе, обладают поэтической интонацией. Их читаешь почти как стихи, слушая нежный голос рассказчицы, как бы напевающей свои сказки и истории. В диалогах же звучат голоса героев, отличные друг от друга по тембру. Научиться так писать прозу невозможно. Для того чтобы передавать живые голоса персонажей, надо родиться поэтом.
Все, что мы сейчас сказали, в полной мере относится, например, к голосам и общей интонации сказаний о «Совином волке» и «Бусине карманного карлика», к историям о коте Нельсоне и странствию Платона и Августа в поисках Держиоблака, о чем подробнее вы еще здесь прочтете. Мало того, в повествовании «Джержиоблако», помимо поэтической прозы, немалое место занимают и собственно стихи.
Не будем, однако, забегать вперед. Мы говорили о новом переводе «Дюймовочки». Нужен ли он, коль скоро существует перевод классический, множество раз переизданный? Конечно, нужен, ведь не только талантливый артист покоряет нас особой, ему одному присущей интонацией. Сама эпоха имеет свой голос, и, если мы любим литературу, иной голос, иная интонация, передающая нам давно, но иначе известную историю, дарит нам новую радость от встречи со старым другом. А лучшего друга, чем Ганс Христиан Андерсен, найти невозможно.
Она же, интонация прежде всего и увлекает читателя, открывшего новеллу «Девятая жизнь кота Нельсона», в сущности, совсем не сказочную, а самую что ни на есть реалистическую. И очень грустную. И грусть эта тайно очаровывает читателя с первых строк, а причина ее объясняется на последних страницах книжки. Из волшебства же в ней только говорящий кот, живущий свою последнюю, девятую, жизнь, во всем остальном совершенно такой, какими бывают городские бродячие коты – потрепанным в многочисленных драках, с рваным ухом, свалявшейся шерстью, грязный, вонючий, самодостаточный и даже самодовольный, принимающий доброе отношение к себе как должное и с недоверием. Характер!..
Вот такого кота подбирает на улице мальчик лет семи, а может, и шести, и странствует с ним в рюкзаке по Петербургу, дабы где-то накормить животину и пристроить на дальнейшее проживание девятой жизни. Как когда-то пелось в очень хорошей песне: «Просто встретились два одиночества…». Говоря друг с другом – так, как будто говорят сами с собой, о своем и о своих печалях. Две виолончели в огромном оркестре города, который ведь тоже рассказывает им и нам о своем, надо только услышать эти рассказы в разноголосице настраивающихся инструментов. Дело-то происходит утром, не все музыканты еще толком проснулись.
Странно! Эта совсем короткая история продолжается в нас спустя немалое время после прочтения, как бывает чаще всего лишь со стихами. Герои расстались – у каждого свой путь и свое одиночество, а общий только город, в котором каждому найдется свое место. Но отчего-то души наши читательские никак не успокаиваются, а перед глазами так они и бредут по хмурому Питеру – маленький мальчик и старый кот. Куда? Вероятно, каждый сам к себе.
Такой же квест к себе, в поисках себя, совершают и герои большой лирической повести «Держиоблако». Мы сказали: большой, но она могла бы быть вдвое больше, и осталась бы столь же интересной и ничуть не утомительной, потому что рассказано в ней очень много, но еще больше осталось недосказанным. Открытый финал естественен для творчества Анастасии Строкиной, как естественен он и вообще для настоящей литературы, будь она чисто реалистической или фантастической, а последней – в особенности. Разве «Властелин колец» завершен ? Разве завершен «Солярис»? Разве завершено «Путешествие Нильса»? Лишь формально. А на самом деле героям классических книг, пережившим странствие в поисках самих себя, с этими новыми самими собой еще предстоит целая жизнь. Именно поэтому и живут они в нас, вырастая вместе с нами и взращивая наши души, на наших глазах взрастив собственные. Обретя себя.
Так обретают себя, свой путь, свою миссию герои «Держиоблака», носящие античные имена – Платон и Август. Просто ли так назвала их писательница, для красоты? Вспомним: Платоном звали величайшего философа Древней Греции, искавшего Путь к Небу для всего человечества, Августом же – первого древнеримского императора, такой путь - правильный или неправильный - для себя и для Рима проложившего. Пройдут годы, и многие из юных читателей Анастасии Строкиной откроют книги античных историков и мыслителей, с благодарностью вспомнив эту ее сказку.
Мы не станем пересказывать эту повесть своими словами даже совсем коротко – она слишком богата и, в сущности, содержит, целый ряд историй – мудрых и поэтичных. Она и захватывает наше воображение, и намертво приковывает интерес, и не выпускает из своего мироздания после прочтения. Платон и Август остаются с нами даже тогда, когда их путешествие завершено, а история закончена. Закончена ли, если герои остаются с нами, продолжают жить в нас? Как Фродо и Сэм, как Нильс и Мартин, как Крис и Хари. Всё это – книги о поисках Бога, что значит – о поисках себя, о собственном вочеловечивании, как сказал бы Александр Блок, даже если героями книги являются выдуманный зверь волколис и вообще невесть кто, или даже что – ожившая куча прошлогодних листьев.
Да и неважно это – кем ты родился, важно – кем станешь. И как станешь. Именно об этом и рассказывают все на свете квесты, вплоть до «Дон-Кихота».
А то, что искомый Бог не отыскивается даже в самом конце пути, - это ведь так и должно быть, иначе какой он был бы Бог, если бы сидел безвылазно на своем Олимпе, как птица на яйцах!.. Зато ты сам обрел себя, свой путь и свое предназначение. Именно они и есть Бог, то есть смысл твоей жизни.
Два слова в заключение. Все книги Анастасии Строкиной, о которых мы здесь рассказали, превосходно изданы и прекрасно проиллюстрированы Ириной Петелиной, Олегом Брауде и – что особенно приятно сибирякам – новосибирской художницей Ириной Галкиной, чье детство прошло на Севере, а потому северные мотивы, перенесенные в ее акварели, чудесно отображают сказочную реальность строкинского повествования.
Однако особые слова благодарности скажем от нас, читателей, художнику повести «Держиоблако». Эти дивные иллюстрации, выполненные эстонской художницей Евой Эллер, смотрятся настоящими художественными полотнами и идеально совпадают с воображением читателя и интонацией автора, делая книгу подлинным полиграфическим и – шире – художественным шедевром.
© Виктор Распопин
Иллюстративный материал из общедоступных сетевых ресурсов,
не содержащих указаний на ограничение для их заимствования.
