-Да ты ничего не поняла! Просто жизнь сложная, а ты…
Частенько возраст в зеркале никак не соответствует тому, как человек ощущает и видит сам себя внутри. Именно поэтому Антонина Александровна аж поёжилась, на секунду представив описанное внучкой при своём непосредственном участии. Она бы… ух, что бы она сделала! Разлучница сильно бы пожалела, а муж…
Выглянувший на шум Алексей Игоревич уставился на крайне воинственную жену, почему-то держащую в руке табуретку. Выглянул и спешно удалился в свою комнату – слону понятно, что супруга не в настроении, так зачем нарываться?
Таня не видела бабулю, но настроение уловила и негромко усмехнулась.
-Знаешь, мне кажется, что ты меня сейчас поняла… А теперь представь на себя на месте жены и невестки соседского семейства. Вспомни, как Галина устраивала скандалы из ничего даже тебе, и прикинь, как она будет себя вести с невесткой, которой некуда идти и не на кого полагаться?
Табуретка была стиснута покрепче, так, что одиннадцать тараканьих разведчиков уважительно зашевелили усами – вона как их хозяйка-то могЁть!
-Так что ты меня извини, но я не стану делать то, что ты мне через маму передала, - закончила Таня. – А сейчас мне пора. Пока, ба.
Посреди прихожей на несчастной табуретке сидела Антонина с настигшим её внезапно странным ощущением… Пожалуй, первый раз в жизни, она поняла, что готова Таню… зауважать. Ну, чуточку, конечно, самую малость.
***
Заниматься всякой гадостью, да ещё под новый год страшно не хотелось! Это с одной стороны, а с другой…
-Если бы мне не удалось превентивно убрать этого гада к тому гаду, то сейчас и не с такой пакостью пришлось бы возиться! – разумно рассудил Филипп, приступая к разбору архива и источника заработка незабвенного, но на некоторое время позабывшего реальность Сергея Алуштина.
Ревизованные талантливым хомяком папки, коробки и прочий скарб лежали на полу практически пустой комнаты, которую Соколовский использовал как «взлётно-посадочную полосу».
Обычно открытое окно он прикрыл, натянул перчатки - чисто на всякий случай, и начал рассортировывать добычу.
Через несколько часов усилий, стало понятно, что у Алуштина был воистину неслабый размах!
-Так, тут измены, мелкие и слегка постыдные проступки, но такие, которые способны сломать карьеры и репутации, - косился Соколовский на самую большую кучу папок. – Это надо вернуть жертвам. Ну, подарочек к новому году! И деньги, которые они давали Алуштину тоже…
Пачки денег, плотно упакованные в чёрные пакеты, увесистыми кирпичиками лежали отдельно.
-Это вещи посерьёзнее… - Соколовский подтолкнул ногой кучку свидетельств о правонарушениях, способных испоганить налаженную жизнь многим известным людям. – Финансовые выверты, мелкие кражи, скорее, по глупости и по молодости. Документы верну, деньги – на благотворительность.
-А вот это уже значительно серьёзнее! – Филип перебрал восемь папок, которые положил подальше от остальной массы. – Этот подарочек в прокуратуру полетит! Эх, налетаться придётся от души!
Стук или скрёжет по оконному стеклу чего-то острого и когтистого обычно ничего особо хорошего с собой не приносит – пугающие звуки. Но… только не в этом случае!
Полное ошеломление, восторг, который не помещается в груди и прорывается вскриком, диковатые танцы вокруг шредера или костра, а то и около унитаза, неохотно глотающего подранные в мелкие клочки бумаги, или молчаливое, но такое полное счастье, ощущение свободы и всепоглощающее облегчение – всё это в той или иной степени присутствовало у получателей «особых посылочек».
Последним рейсом «соколиного экспресса» был доставлен подарочек на стол одного из руководителей прокуратуры. Филипп его знал лично – как-то консультировался с ним по роли.
-Порядочный мужик. Он, конечно, сильно удивится способу доставки - взяло и материализовалось на столе, но камеры я ему загодя отключил, так что пусть довольствуется тем, что в свёртке – а там достаточно! – рассуждал Соколовский.
Отправка денег в проверенные благотворительные фонды завершила работу по расчистке завалов его особой комнаты, и Соколовский уже было решил, что это всё, никаких сюрпризов от истории с Алуштиным больше можно не ожидать.
-Однако! Как-то я был слегка не прав! – насмешливо думал он, приняв звонок от одной знакомой ему личности.
ВНИМАНИЕ! Вышла новая, четвёртая книга из серии "Абсолютно неправильные люди". На днях будет пятая))
Ссылка на Литрес ТУТ
-Курьера из тайги примете? – голос Ивана Лисьева, а для близких знакомых и друзей Тявина, развеял иллюзии Соколовского.
-Примем, конечно, - радушно отозвался Филипп. – Ты в мою гостиницу или так… проездом.
-В отпуск. Я же теперь могу отлучаться от… сами знаете от кого. И если позволите, хотел бы в вашу гостиницу – в обычных людей многовато на мой вкус. Тем более, что я сумочку тут везу… для Татьяны.
-А… даже так. Ну, хорошо, приезжай!
Соколовский специально заехал в гостиницу, встретив у дверей Тявина, завёл его внутрь, строго приказав вдохновившимся было гусям гостя не жрать, и проводил его в свой кабинет, вместе с багажом, с которым Тявин не расставался ни на секунду.
«Сумочка» представляла из себя здоровенный и весьма увесистый баул, в котором сверху лежали какие-то вещи – явно для конспирации, а под ними…
-Рога в денежном эквиваленте за вычетом процентов – моего родича, ну и моих… за доставку, - объяснил Тявин.
Соколовский оценил баул и хмыкнул:
-Вот теперь и думай… не сбежал бы с работы мой ветеринар! Она же теперь может вообще о деньгах не беспокоиться.
-Может… но не думаю, что сбежит, - улыбнулся Тявин. – А! Вот ещё сувениры от родичей из Норильска, - он достал из рюкзака коробку. – Сами понимаете, там у нас кроме мехов особо вести нечего, а меха мы, по очевидным причинам, не дарим. Короче, они сильно призадумались, но всё-таки нашли, чем Таню одарить. Я могу ей всё передать?
-Можешь, конечно! Ты располагайся, вон, комната удобная, а она скоро придёт. И да… она спрашивала, как ты в натуральном виде выглядишь, - хмыкнул Соколовский.
Тявин настороженно покосился на него и уточнил:
-Боюсь, таким образом меня ещё никто не… гм… не именовал, - отозвался Тявин.