Это сейчас напротив него высятся замысловатые готические башни Электрозавода, а когда-то в окна заглядывали яблони – сады здесь были знатные.
Потому и выстроил купец первой гильдии Василий Дмитриевич Носов не каменный особняк, а деревянную дачу, впрочем, изрядно утепленную, потому что жить здесь собирался круглый год. Сейчас и не поверят, что дом был готов за девять месяцев – и это со внутренней отделкой.
Обычной процедуры, когда сруб должен «отстояться», строители избежали, потому что выдумщик-архитектор поставил по углам бревна вертикально, и они исправно держат дом вот уже сто двадцать лет.
Бревна проложили дранкой, благо она была своя, с собственных производств. Оштукатуренные стены снаружи покрасили, а изнутри выложили дубовыми панелями; дубовым же был и паркет удивительной прочности – он жив до сих пор и даже не скрипит.
листайте:
Все технические новинки начала 20го века были к услугам хозяев: и вентиляция, и паровое отопление, и вода с канализацией, не говоря уж об электричестве.
листайте:
Род Носовых поднялся стремительно: еще в начале 19 века это были обычные крестьяне старообрядческой общины Преображенки. Поработав ткачами на местной фабрике, три брата Носовы быстро смекнули, что к чему и организовали свое производство тонкосуконных платков.
Как это часто бывало в те времена, деньги на расширение предприятия им ссудила старообрядческая община, и вот уже в 1863 году успешный семейный бизнес заметили в правительстве и передали им крупный заказ на изготовление сукна для армии и флота.
Потребность же в новом доме возникла после того, как единственный сын Носова, Василий Васильевич, женился на наследнице Рябушинских красавице Евфимии Павловне, и семейный дом на Введенской площади отошел молодоженам.
В новом особняке авторства знаменитого Льва Кекушева Василий Дмитриевич жил со своей младшей дочерью Августой. Августе было четыре года, когда умерла ее мать, и отец воспитывал девочку сам, не желая жениться повторно. Остальные же пять дочерей уже были замужем и жили отдельно.
листайте:
Будучи старообрядцем, Носов не признавал роскоши и праздности, а потому и дом его был распланирован и исполнен без излишеств и вычурности. Элегантность и сдержанность интерьеров, приглушенная цветовая гамма, огромные панорамные окна в стиле модерн – все располагало к неспешной и непраздной жизни дочери, отца и проживавшей тут же прислуги.
Здесь не было украшенных позолотой парадных или бальных залов, потому как балы были не в заводе.
листайте:
Большая элегантная столовая, украшенная глазурованным камином, выполненным, как считают, по эскизам Михаила Врубеля помещала многочисленную родню, собиравшуюся здесь на Рождество, Пасху и именины: приезжали дочери с мужьями и детьми, а посторонних сюда и не звали.
Приезжала дочь Вера с мужем Алексеем Бахрушиным, устроителем знаменитого театрального музея, дочь Варвара, вышедшая за князя Ивана Енгалычева, бывал и живший по соседству Василий со своей скандальной Евфимией, покровительницей искусств, – все собирались за большим столом.
Первый этаж считался мужским, здесь проживал сам хозяин и прислуга его тоже только мужского пола.
листайте:
Второй этаж отдали Августе и ее женской прислуге. Отобедав, семья поднималась наверх по дубовой лестнице с узорчатыми перилами попить чаю из самоваров красной меди.
Здесь, в девичьих покоях, все чувствовали себя более расслабленно. Меж гостей ходили сенбернары, любимые хозяином. Разговоры сопровождались пением канареек – Августа их обожала и содержала несколько клеток.
Когда кто-то решал спуститься вниз, к столу, обнаруживалось, что угощения уже прибрали – излишества, в том числе и в еде, противоречили убеждениям хозяина. Сам он почитал умеренность одной из главных добродетелей, увлекался спортом, охотой, рыбалкой, фотографированием – одним словом, обжорства и праздности не переносил.
Революция разметала семью Носовых по всему миру: Василий Дмитриевич не счел возможным в своем преклонном уже возрасте менять подданство, а вот дети его и внуки уехали. Кто в Рим, как сын с семьей, кто в Балтимор, как дочь Варвара со своим князем.
В Москве остались Бахрушины, в чьем доме, как известно, устроен теперь Театральный музей, а сам Василий Носов, которого из особняка, естественно, попросили, уехал в Перловку, где и умер в 1920 году в возрасте семидесяти двух лет.
Но человека не забыли. В память о нем остался прекрасный дом, принимающий сотни интересующихся туристов. Не теряется связь и с потомками Носова по линии Бахрушина, они тоже бывают в доме.
Одним из его главных украшений считаются камины, покрытые абрамцевской плиткой и чудом уцелевшие в перипетиях двадцатого столетия.
листайте:
Главный камин, как уже говорилось, был в столовой. Еще один – строгий и сдержанно-элегантный – в кабинете хозяина на первом этаже. И похожий по стилю, но светлый, отливающий перламутром и оттого более воздушный – в комнате Августы на втором.
листайте:
И, конечно, нельзя не отметить парадной лестницы – не столь вычурной, как, скажем, у Морозовых, но не менее интересной, поднимающейся к огромному окну, у которого поставлена готическая скамья с высокой резной спинкой.
На полпути между первым и вторым этажом есть возможность присесть, передохнуть и подумать о вечном.
Еще о московских особняках читайте:
