Стоило мне поставить вопрос о том, кто и за что платит капиталисту, а точнее — чего ради капиталист присваивает себе весь произведённый другими продукт,
так немедленно именно в хамоватом тоне мне рассказали — чего именно ради. Смотрите:
Это — очень и очень показательное соображение, которое было изобретено для апологии капитала вовсе не вдруг: капиталист получает за риск. Мысль эта принадлежит, строго говоря, А. Смиту. Он высказал ту мысль, что капиталист («предприниматель») получает прибыль как плату за риск и за готовность содержать работников, пока продукт не продан; из этого А. Смит делает вывод таким образом, что капиталист получает прибыль за выполнение важных задач. Правда, будучи вполне честным и последовательным, А. Смит спохватывается: «при таком положении вещей работнику не всегда принадлежит весь продукт его труда. В большинстве случаев он должен делить его с владельцем капитала, который нанимает его».
Но тут А. Смит решительно ошибается: капиталист присваивает себе даже не часть произведённого продукта, а вообще весь произведённый продукт. Так что работнику не «не всегда принадлежит весь продукт его труда», а всегда не принадлежит. И не «в большинстве случаев работник должен делить его с владельцем капитала», а всё обстоит наоборот: это капиталист делится с работником. Но мысль понятна: то, что присваивает капиталист, не важно уже часть или всё произведённое, есть плата за риск.
Что ж, как именно капиталисты, будучи правящим классом, оперируют рисками, можно посмотреть вот тут:
А что ж, рассмотрим такой аргумент:
капиталист присваивает себе блага за то, что берёт на себя риск.
Тем не менее, давайте всё же поймём, в чём именно состоит риск капиталиста как представителя класса.
Прежде всего:
риск это некоторая вероятность некоторого события, которое рассматривается как нежелательное.
Если кто-то что-то понимает под риском ещё — напишите. Я по-другому сам этот термин не понимаю.
Итак: вероятность некоторого события, причём событие это неблагоприятное.
Скажем, имеем некоторого капиталиста, он занимается некоторой предпринимательской деятельность с целью получить прибыль. Следовательно, в качестве неблагоприятного для капиталиста события мы выбираем отсутствие прибыли. Это возможно или просто при нулевой прибыли или при убытках (отрицательной прибыли).
Ещё раз: риск капиталиста состоит в том, что он или не получит прибыль вообще или получает убытки. В реальности это одно и то же, поскольку при регулярном отсутствии прибыли капитал непременно перейдёт к убыткам. Почему это непременно так при капиталистической экономике — отдельный вопрос, который, кстати, вполне разбирается и в «Капитале» К. Маркса, и в работах Д. Рикардо и А. Смита. В этом случае капитал капиталиста станет худеть, уменьшаться, во всяком случае пока и поскольку капиталист не получит прибыль.
То есть прибыль для капиталиста — экзистенциальна. Если нет прибыли, то не будет и капитала, не будет и капиталиста.
И вот тут самое замечательное. Ну, отбросим всякие занимательные истории с убийствами, пытками и вывозом в лес, ибо они характерны, в основном, для стадии накопления капитала, к тому же, они представляют собою именно признанную уголовщиной уголовщину, с которой так или иначе капиталистическое государство борется как именно с преступлением, так что вот этот риск снижается именно силой государства, хотя бы и государства капиталистического. Сильное капиталистическое государство, если только оно не переходит в стадию фашизма, вовсе не стремится к уничтожению людей как людей. То есть, если капиталист не перестанет быть вообще человеком, а в результате потери капитала он перестаёт быть капиталистом, то кем же он становится?
Ну, как называется человек, у которого нет капитала в чисто классовом смысле внутри классового общества? Правильно — пролетарием. При этом, разумеется, мы не рассматриваем межклассовые и внеклассовые группы, так как они не играют сами по себе серьёзного значения в общественном производстве вплоть до окончания создания бесклассового общества.
Но тогда мы должны признать, что единственный и главный риск капиталиста при его капиталистической деятельности это риск быть пролетарием. Заметим, что вероятность этого события вовсе не равна в каждый момент 1. Для капиталиста не равна. Она может быть и близка к единице, — а в реальности так-таки для многих и близка, — но всегда будет меньше.
А вот какова вероятность того, что пролетарий будет пролетарием? Да-да-да, его-то такой риск в каждый момент строго равен именно 1.
Следовательно, если принять ту странную мысль, что капиталист прибирает к рукам весь созданный другим, а именно пролетарием, продукт потому-де, что он несёт некий риск, то надо признать, что риск этот состоит именно в том, что он станет пролетарием. Но вот из этого уже следует, что как раз на этом основании произведённый продукт должен получать первично как раз производящий класс, класс пролетариата, ведь он уже пролетариат, причём именно с наивысшей вероятностью равной 1, просто детерминированно.
Ну, а если и в самом деле именно пролетариату необходим организатор производства, то логично, что пролетариат себе его нанимает и платит ему. Пролетариат платит организатору производства, постольку, поскольку такой организатор нужен пролетариату, а не наоборот.
Но чтобы прийти к такому выводу... надо смотреть на дело вовсе не с позиции буржуя, не с целью оправдания или обоснования действительности буржуинства, что, в общем-то, не получится при последовательном рассмотрении аргументов, а именно объективно.
Кстати, вовсе никто при этом не сказал, что класс пролетариата, став гегемоном, непременно возьмётся гнобить всех и вся вокруг, тем более, что главная задача как раз этой гегемонии — уничтожение пролетариата как класса, уничтожение классов вообще, уничтожение товарности. Если последняя задача как достижение цели не исполняется, реставрация капитализма становится неизбежной.