В Сети много пренебрежительных мнений относительно альтернативной истории. А что такое альтернатива? Это то, с чем человек сталкивается ежедневно – необходимость выбора. Ярким примером альтернативности – русские сказки, где такой выбор всегда стоит перед героем:
«Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь – жив будешь, но себя позабудешь».
В принципе, такова изначальная проблема выбора, которая всегда стоит перед исследователем. Можно, конечно, ничего не делать, и топтаться в нерешительности на месте, что предлагают противники альтернативы.
А можно решиться на альтернативу и заглянуть в неведомое. В этом и состоит задача ученого, иным из которых пришлось и на костер взойти ради доказательства своей научной правды (Джордано Бруно). По крайней мере, легенда гласит, что это он заявлял о множестве обитаемых миров и рассуждал о «бесконечных мирах» и называл себя представителем некой «новой философии». О чем в то время говорить не позволял Ватикан. За что и поплатился жизнью.
Что касается так называемой альтернативной истории – определения, которое стало носить негативную коннотацию, то почему-то некоторые взяли на себя право навешивать ярлык альтернативности на любое новое в исторической науке.
То есть любая попытка заглянуть в научных исследованиях, образно говоря, за горизонт – это по мнению таких обличителей – предосудительно?! Но, если не заглядывать в неведомое, то – о науке можно забыть. А где находится это неведомое? – На стыке наук!
Расширение рамок, которые искусственно установлены кем-то, и двигает науку, в том числе и историческую.
Археологи знают, насколько ограничены их возможности в изучении только керамики или предметов быта. Эти вещи позволяют говорить о некоей условной археологической культуре, но не дают более широкого понимания сути самого этноса.
Можно полагать, что культура соответствует определенному этносу, или группе племен, как это делают археологи. Но это предположение – предмет условности. Например, А.Я. Брюсов (1940, 1952) на примере неолитических культур лесной полос Восточной Европы отмечал,
«что культура скорее отражает единство быта, но не единство расы или народа.
Т.о. когда речь идет о культурах каменного века, и в частности эпохи неолита, прямые сопоставления с четко определенным этносом, племенами, языковыми группами, а также исторические построения, сделанные в этом направлении, всегда требуют развернутого исследования, дополнительной аргументации и, как правило, имеют предположительный характер»[1].
Впрочем, о дополнительной аргументации стало возможным говорить только с появлением ДНК-генеалогии, позволившей по костным останкам определять Y-хромосомные гаплогруппы в древних захоронениях. А также возраст захороненных. При том, что несколько ранее в распоряжении археологов появился радиоуглеродный метод датировки – тоже определенное расширение рамок исследований.
Так или иначе в неолите на Русской равнине необитаемой пустыни не было. Она была заселена людьми европеоидного облика, обильна животным и растительным миром, и даже в северной ее части была благоприятна для обитания. Обо всем этом свидетельствуют археологические исследования проведенные еще в Советское время.
Стоит ли говорить, что самым убедительным фактором для жизнедеятельности древних людей являются климатические условия. И, например, отмечаемое палеогеографическими исследованиями атлантическое потепление климата Евразии в период от 8-7 тысячелетие назад, не могло не способствовать усилению человеческой деятельности на территории Русской равнины.
Поэтому не удивительно появление, начиная с 5 тысячелетия до н.э., в северной части Русской равнины культуры гребенчатой керамики. Эта общность неолитических культур ямочно-гребенчатой керамики, занимала в IV тыс. до н.э. весь центр Русской равнины.
В климатическом же плане это время характеризовалось максимальным расширением зоны лесов, особенно в северном направлении, и расцветом теплолюбивой растительности.
«На Русской равнине и Дальнем Востоке широколиственные леса достигают максимального развития, а во многих горных районах верхняя граница леса поднимается до предельно высоких отметок»[2].
По данным экологического анализа растительности на территории Северной Евразии в атлантическом периоде (Хотинский, Савина, 1985. С. 24-28) на севере Русской равнины, Западной и Средней Сибири отмечается наибольшее летнее потепление (на 3° выше современной температуры).
В областях же, расположенных к югу от 50° с.ш. выявляется некоторое похолодание (юг Русской равнины, Средняя Азия). Так что, зимой на всей современной территории России было в тот период теплее, чем теперь.
«Наибольшие положительные аномалии отмечаются на севере Русской равнины и Западной Сибири (+3°- +4°) и в Средней Сибири (+4°). Южнее величина положительных аномалий, как правило, уменьшается до +1- +2°».[3]
Соотношение тепла и осадков этого периода способствовало максимальному расцвету растительного и животного мира лесной зоны Северной Евразии. На севере Восточной Европы тундровая зона почти полностью исчезла.
Леса продвинулись к северу на 100-200 км (по сравнению с настоящим временем) и вышли на побережье арктических морей. Северную часть лесной зоны на Русской равнине занимала темнохвойная еловая тайга. Ее южная граница была сдвинута на север приблизительно на 400—500 км.
Также в период 7-6 тысяч лет назад условия обитания неолитических племен в центре Русской равнины были не менее благоприятными. Климат по сравнению с современным периодом был менее континентальным. А безморозный период был на месяц меньше, чем сегодня. Многоярусные широколиственные леса были распространены более широкого, чем сегодня. Наблюдалось изобилии кабанов, благородных оленей, зубров, бобров и т.д. Важную роль в рационе неолитического человека играли также съедобные плоды и ягоды.
И здесь стоит отметить факт того, что большое значение имели продукты рыболовства,
«На что указывает приуроченность большинства ранненеолитических стоянок к проточным, богатым рыбой озерам, а также многочисленные остатки рыб в культурных слоях».
К слову, сказать точно, с какого периода все многочисленные озера и реки получили свои очевидно древнеарийские названия, не сможет никто. То, что они были обитаемы, ясно по результатам археологических исследований. Возможно, что все они получили названия от первых своих обитателей, и возможно еще от насельников археологической культуры ямочно-гребенчатой керамики. К тому же, все больше исследователей склоняется к пониманию, что это не могли быть носители уральских языков, которые к тому времени и даже много позже, еще из-за Урала на Русскую равнину, а тем более в Финляндию не приходили. Об этом смотрите ниже.
«Начиная с неолита европейская часть бывш. СССР четко разделяется на две большие культурные зоны. В северной, лесной половине размещаются культурно-исторические общности с охотничье-рыболовческим хозяйством, в южной, степной – с земледельческо-скотоводческим хозяйством. Эти различия, сохранявшиеся в течение тысячелетий, невозможно объяснить без учета фито- и зоогеографической специфики лесной и степной зон»[4].
С 4600-4200 лет назад начинается период некоторого похолодания в северном полушарии со значительным изменением ландшафта. Это время совпадает со периодом распространения в среднюю часть Русской равнины культуры шнуровой керамики с выделением там фатьяновской археологической культуры.
В это время на Европейской части смещение границы "тундра—лес" в южном направлении достигало 200-300 км по сравнению с более теплым предыдущим атлантическим периодом. Это привело к деградации теплолюбивых широколиственных лесов севера – их северная граница сместилась к югу на 400 км. Преимущественно стали развиваться березовые и сосновые леса. Снижение же уровня вод в водной сети многих районов лесной зоны Русской равнины мог содействовать активизации миграции населения.
Так или иначе, археологами отмечается, что неолит характеризовался ростом численности и плотности населения. Что вело к более активному освоению территорий. Переход же к производящему хозяйству проходил прежде на территориях богатых теплом и водой в предгорьях с растительностью лесостепного или саванного типа.
Не хлебом единым жил человек неолита. Особенно замечательным проявлением его культурной деятельности стали так называемые петроглифы – или наскальные рисунки не только Карелии, но и побережья Белого моря.
Два центра наскальных рисунков – на восточном побережье Онежского озера и в низовьях р. Выг, у побережья Белого моря связывают с населением карельской культуры, или ямочно-гребенчатой керамики.
Археологи на этот счет по информации на 1996 год пишут:
«Онежские петроглифы расположены группами на протяжении 21 км побережья и на островах, наиболее удаленный от берега остров Большой Голец отстоит на 6,5 км. Всего было известно 24 группы рисунков. Недавно они пополнились новыми находками - в 1 км к северу от последней группы было открыто еще около 200 рисунков на скалах. Центром Онежских петроглифов считается святилище на Бесовом Носу. Это мыс, выдающийся в озеро на 750 м. На его оконечности расположены 115 изображений. Наиболее яркие из них составляют "триаду" — в цен- тре бес (2,46 м длиной), справа от него выдра или ящерица (2,56 м), слева сом или налим (2,65 м). Среди других фигур представлены звери, птицы, рыбы, гарпуны, есть антропоморфные фигуры.
Наиболее распространенные изображения - птицы, обычно водоплавающие, которые составляют более половины рисунков. Затем следуют лоси, северные олени, медведи, нерпы, бобры, есть лодки с гребцами, солярные и лунарные знаки, антропоморфные и фантастические фигуры, отдельные и в композициях (Савватеев, 1970, 1990).
Беломорские петроглифы находятся в 7-8 км от морского побережья, на островах в русле р. Выг у впадения в Белое море. Общее число изображений более 2 тыс. Среди рисунков представлены иные сюжеты — лодки с гребцами и головой зверя на носу, изображения людей в сценах охоты и военных столкновениях, вооружение, лыжи и лыжники, звери, в том числе морские, и птицы.
Здесь тоже есть изображение беса и ведущие к нему 8 следов босой ноги. Одна из наиболее известных групп рисунков находится в Залавруге, где в центральной композиции на скальной поверхности выбиты крупные лоси, лодки с гребцами и два стада северных оленей, сходящихся под углом (рис. 71). Беломорские петроглифы, вероятно, создавались несколько позднее онежских.
Предположение о том, что петроглифы Карелии создавались носителями культуры ямочно-гребенчатой керамики поддерживают большинство исследователей. Нелегко оказалось установить их абсолютный возраст. Предполагалось, что Онежские петроглифы могли создаваться в 6-середина 5 тысячелетия назад. Для неолита Карелии методом радиоактивного углеродного датирования (C-14) были получены даты, позволившие удревнить неолитические стоянки ямочно-гребенчатой керамики. Наиболее ранними оказались поселения у восточного побережья Онежского озера (стоянка Черная Речка I). И начало карельской культуры, или поселений ямочно-гребенчатой керамики в Карелии отнесено к рубежу V-IV тыс. до н.э.
К слову, в своих публикациях я неоднократно показывал многочисленные древнеарийские гидронимы, которые в большинстве своем охватывали территории культуры гребенчатой керамики. Вместе с тем, часть древнеарийских гидронимов обнаруживается и южнее, в зоне фатьяновской культуры, которую можно считать сугубо древнеарийской. Так что, нельзя совсем исключить связь хронологического появления древнеарийской гидронимии обитателями ямочно-гребенчатой керамики.
Около 14 тысяч лет назад можно говорить об обитании там человека. Об этом я писал в статье «*Уже 14 тысяч лет назад происходило полное освоение европеоидами севера Русской равнины».
По теме этой статьи, там где речь шла ДНК-генеалогии, высказался Анатолий Клёсов в Вестнике Академии ДНК-генеалогии. Покажу здесь прямой текст некоторых выдержек из его статьи на этот счет:
«Это (статья (*) – Б.Н.) – тоже недавняя статья, но ее прочитали уже тысяча человек, и примерно та же доля негативных комментариев, впрочем, не очень большая. Откуда такая недоброжелательность «негативистов» к материалу и к автору? Ответ обычный – дилетанты любят устоявшиеся представления, для них шаг в сторону – побег. Среди них немало русофобов, которых само обсуждение Русской равнины раздражает. Как и само название Русской равнины.
То, что на Русском Севере люди жили с глубокой древности, дело давно известное. Но по какой-то русофобской причине их обычно относили к «финнам», или «финно-уграм». Но как только начали определять гаплогруппы древних костных остатков, эти представления посыпались.
Пример – культура ямочно-гребенчатой керамики (ЯКГ, 6200-4000 лет назад), которую уверенно относили к «финно-уграм». Как сообщает Википедия, «Примерно до начала 1980-х годов историки не подвергали сомнению финно-угорское происхождение племён культуры ямочно-гребенчатой керамики». Но первая же найденная гаплогруппа культуры ЯГК (устье Нарвы, 5600 лет назад) оказалась R1a-YP1272, по другим данным предшествующая ей YP1306.
От этой гаплогруппы-снипа современные русские не происходят, точнее, пока не найдены (Выделено мной – Б.Н.). Эта цепочка снипов «тупиковая», как показано ниже.
R1a-M420 > M459 > M735 > YP1306 > YP1272 > YP1276 > Y53588
Ее последний снип образовался 33 снип-мутации, или примерно 4750 лет назад, во времена культуры ЯГК, его нашли у современного испанца и у тунисского араба. Предшествующий ему снип YP1276 образовался 55 снип-мутаций, или примерно 7900 лет назад, и предшествующий YP1272 – 88 снип-мутаций, или примерно 12 700 лет назад. Наконец, предшествующий снип YP1306 образовался 92 снип-мутации, или примерно 13 250 лет назад, его имели костные находки в культуре веретье в Архангельской области с археологической датировкой 10 750 лет назад и в Карелии с датировкой 7200 лет назад. Хоть эта цепочка «тупиковая», в том смысле, что она не продолжает наиболее распространенные снипы славян вообще и русских в частности, но она не оборвалась, и продолжается нижестоящими снипами, которые, впрочем, еще не определены. Тем не менее, носители со снипом YP1276 найдены в настоящее время в Болгарии и Турции
Мы пока не знаем, те древние люди прибыли на Русский Север с юга, или, напротив, принесли свои снипы с севера на юг (Выделено мной – Б.Н.). Но в любом случае, они на Русском Севере жили в те далекие времена, ранее 10 тысяч лет назад».[5]
Так или иначе, пока точка в вопросе, откуда эти люди прибыли на Русский Север, не поставлена, пространство для интерпретаций здесь остается. Дело за исследователями.
Также, в цитируемом выше томе Археологии большого авторского коллектива – более 400 человек (год выпуска 1997 год), неоднократно приводится терминология – Русская равнина. Эта терминология официальная, и никого не должна смущать. Хотя еще в первых комментариях мне также прилетало недовольство использованием сочетания Русская равнина. На этот счет, впрочем, А. Клёсов сказал всё, что необходимо было сказать.
Подписывайтесь, делитесь, ставьте лайки!
С уважением, Борис Новицкий
[1] Археология. Неолит Северной Евразии. МОСКВА "НАУКА". 1996. С. 9.
[2] Там же
[3] Там же. с.10
[4] Там же. с.13
[5] Вестник Академии ДНК-генеалогии. Vol. 16, No. 8, Aug. 2023. С. 1178
