Предыдущая глава
Ольга вернулась только поздно вечером. Посмотрела на чёрные глазницы окон своего дома и перевела взгляд на соседские. Уютные жёлтые квадраты, дымок из печной трубы. Софьюшка с Валюшкой наверняка у них. Темень на улице была, хоть глаз выколи.
Медленно двигаясь к дому, Ольга делала короткие передышки. Боли внизу живота всё усиливались, кровотечение началось сразу, как из автобуса вылезла. Всю трясло. То в жар, то в холод. Дома где-то аптечка валялась. Свет зажигать не стала, в темноте шарила по полкам.
- Мммм ... - простонала Ольга, когда очередная волна боли накрыла её. В жар даже бросило и замельтешили разноцветные круги перед глазами. Бабка вроде всё как надо сделала. Простерилизовала инструменты, на руки перчатки. Она работала когда-то акушеркой, да по неосторожности причинила вред пациентке. Отсидела срок, вышла и занялась лечением на дому. Аборты не любила, делала только, когда совсем выхода не было у женщины. Деньги брала, жить-то надо как-то. С судимостью по такой статье нигде не берут, уборщицей только в столовку.
Ольга у неё полежала, в себя немного пришла. Засобиралась домой. В автобусе ей хуже стало, еле до посёлка дотерпела. Снова боль пронзила. Кровь по всей кухне. Ольга нашла старую простыню и порвала её на части. Из под кучки одежды девочек выпала икона Божьей матери. Без рамки, просто картинка.
Круглоликая луна высветила образ святой матери. Ольга вдруг прижала картинку к груди и согнувшись пополам, взвыла. Набожной никогда не была, всё это под запретом, да тайно. Мама иногда скрытно молилась, думая, что юная Олюшка не видит. А теперь она и сама взмолилась матушке Божьей.
" Уб#ла я дитя своё, собственными руками ... За то и поплатилась тут же ... Матерь Божья, дочек только моих сбереги ... Прошу ... Больше ни о чём не молю тебя, сама всё знаю и принимаю ..."
Это был мысленный крик души, отчаяния. Ольга повалилась на бок и затихла. Жизнь по каплям вытекала из неё. Нашёл её утром Шурик, который увидев, что замка на двери нет, осторожно приоткрыл дверь. Картина, представшая перед ним, повергла в ужас.
- Лен, Ленаа ... - прибежал он домой и потряс жену за плечо.
- Саш, ну что у тебя? Выходной же. Дай поспать.
- Лен, там Ольга ... Ольга умерла - прошептал Шурик. Он просто не понимал ничего в этих делах. Всюду кровь, Ольга лежит скрючившись на полу и не дышит.
Лена резко села в кровати, пригладила растрепавшиеся волосы.
- Ты что такое говоришь? - тоже зашептала она.
- Пойдём посмотришь сама.
Быстро собравшись, Лена поспешила за мужем. То, что она увидела, будет всю оставшуюся жизнь стоять перед глазами. Кровь, везде кровь. Она боялась вида крови. Да, Ольга давно испустила дух. Собрали соседей, скорую и милицию вызвали. Всё зафиксировали. См#рть от неудачного аборта написали в заключении, большая кровопотеря, болевой шок.
Лена ушла практически сразу и весь день сидела с девочками. Из дома их не выпускала и прикрикивала, если по окнам шарились. Любопытно же, чего это возле их дома такая суета.
- Мама приехала? - спросила бойкая Валюшка. Софья молчала, забравшись с ногами в кресло и раскрыв перед собой книжку. Девочка очень любила читать и много фантазировала. Лена нашла у неё блокнотик со стихами и небольшими рассказами. У Софьи определённо талант к творчеству, видимо пошла в Ольгу.
Валюшка более приземлённая. Книги терпеть не могла, всё больше домашними делами интересовалась. Как приготовить, да как постирать.
- Нет, мама не приехала. Она ... Она вообще больше не приедет девочки - на последнем слове, голос сорвался. Лена быстро отвернулась и до крови закусила губу. Всё же Ольгу было жалко. За аборт не осуждала, тяжело бы ей пришлось с тремя. Но и то, что ум#рла, легче не стало. Оставила дочерей сиротами. Что с ними будет? В детский дом заберут?
Больше всего инфантильная Софья волновала. Валюшка нигде не пропадёт, за неё даже переживать не стоит. Поздно вечером пришёл Шурик. Уставший и осунувшийся.
- Девчонки спят? - спросил он первым делом у жены.
- Спят. Про мать весь день колготили, как будто чувствуют всё.
Лена быстро накрыла на стол и села напротив мужа. Спать хотелось ужасно, измаялась за весь день от неизвестности.
- Завтра похороны. Скотину соседи раскупят. Эти деньги девчонкам на книжку положу. С похоронами сельсовет поможет. Дом закрою, ключ пока у нас побудет. Родственников ни у Фёдора, ни у Ольги нет. Так что за Соню и Валю мы в ответе. Буду хлопотать об удочерении.
Лена возмущённо вскочила из-за стола.
- Всё решил, да? Сам? А меня спросить не нужно?
- А тебе разве девчонок совсем не жаль? Сама же в детском доме выросла, рассказывала, как там тяжело - аппетит у Шурика пропал мгновенно. Надеялся, что жена поддержит.
- С моим характером тяжело, но не с Валюшкиным. Двоих не потяну. Одну ещё куда ни шло. Оставим Софью, Валя пусть живёт в интернате. Вот мой сказ. Как хочешь, но меня не переубедишь.
Лена ушла в комнату, плотно прикрыв дверь. А Шурик сорвался с места и схватив папиросы, вышел покурить. Подморозило чутка. Ему обеих девочек жалко. Но и Ленкин характер он знал. Скажет, как отрежет. Ладно, Валюшку часто навещать будут. Софью удочерят. Тихушница она какая-то, вся в мечтах. Тяжело ей по жизни придётся, за ней и приглядят. А Валюшка вырастет, тоже не оставят. Шурик ей всегда поможет, если попросит.
Так и порешили. В день похорон, Лена увезла девочек в райцентр. К зиме посмотреть сапожки, да курточки. А ещё через пару дней за девочками приехали из опеки. Лена подготовилась, дома прибралась, еды наготовила. Себя в порядок привела. Отказать не должны. Хоть Софью удочерить. Семья у них с Шуриком положительная, оба педагоги.
- Забираем обеих. Как разрешение на удочерение получите, милости просим - отрезала неприятная женщина средних лет. В руках у неё были документы на Валю и Соню Сомовых. В ближайших детдомах мест не было. Придётся тащиться за триста километров, совершенно в другую область. Дорогу от проливных дождей размыло, шофёр то и дело матюкал.
- Но это же не скоро! Только после Нового года! - возмутилась Лена, зная все эти бюрократические проволочки.
- Вот после Нового года и приедете. Никуда одна из них не денется - хмыкнула тётка и поторопила притихших Валю и Софью - давайте шустрее. Нам ехать долго, часа за четыре хоть управиться!
- Тётя Лена, а мама бросила нас? Да? - шмыгнула носом Валюшка.
- Пожалуйста, скажите нам правду - Сонечка смотрела с мольбой. У Лены дрогнуло сердце от жалости к ней. Она порывисто обняла Софью.
- Мама не бросила вас, ушла туда откуда не возвращаются. Но знайте, что она вас теперь оттуда будет охранять ...
- Померла мамка ваша. Вы в детский дом сейчас едите. Хватит сопли мне тут разводить. Чтоб через пятнадцать минут были возле машины - тётка из опеки раздражённо хлопнула дверью.
***
Аглая купалась в лучах славы. Определённо наступила её счастливая полоса. Столько ролей, поклонников. Её муж втайне сходил с ума от ревности. Но Аглая лишь смеялась над ним. С годами она стала ещё прекраснее, женственнее, желаннее. И отчаянно пользовалась этим. Подруг она принципиально не заводила, предпочитая мужское общество.
С мужчинами проще. Они не завидуют её красоте, её обаянию, шарму. Никогда не предадут и всегда придут на помощь. По первому зову. Единственный человек, кто сильно проходился по её самолюбию и не стеснялся в выражениях, была свекровь. Бэлла Львовна находила огромное удовольствие ставить свою зазнавшуюся невестку на место.
- Под самым красивым хвостом павлина, скрывается обычная куриная #опа. Меньше пафоса, дорогуша - язвила Бэлла Львовна, раскуривая свою знаменитую трубку с удушающим запахом табака.
- Когда своих умных мыслей в столь почтенном возрасте нет, приходиться цитировать слова выдающихся актрис. Да, Бэлла Львовна? Простите, но я вас огорчу. Вы и в подмётки не годитесь великой Фаине Раневской - не осталась в долгу, Аглая. Обе общались между собой не повышая тона, с милыми лицемерно натянутыми улыбками. Со стороны никто не мог подумать, что между свекровью и её снохой с первого дня пробежала чёрная кошка.
- Я не цитирую, милочка. В вашем случае, я констатирую очевидный факт. А вот вам советую немного сбавить обороты и оглянуться. Годы ни одну женщину ещё не украсили. И вы стареете, это неизбежно. К тому же вы не замечаете, что очень глупо выглядите со стороны. Истинный талант он светит, как неограненный бриллиант. Постоянно совершенствуется, мучается от недовольства собой и своих недостатков. В себе всегда уверены лишь такие посредственности и бездари, как вы, которые берут наглостью и смазливой мордашкой.
- Примите успокоительные капли, Бэлла Львовна и перестаньте всё время говорить чужими фразами. Смиритесь. Вашему сыну достался настоящий бриллиант. Не будет ценить, останется ни с чем. А на мой век, режиссёров и ролей, хватит.
Смерив свекровь презрительным взглядом, Аглая покинула светский ужин, устроенный кем-то из друзей Толоконникова. Напоминание о возрасте зацепило Аглаю. Она больше всего боялась быстро состариться и стать никому не нужной.
" Несчастная старуха. Она мне просто завидует, завидует ..." - Аглая села за руль в нетрезвом состоянии. Два бокала шампанского, не повод вызывать такси. Все её мысли были заняты словами Бэллы Львовны. Вылетевший навстречку жигуль, Аглая заметила в самый последний момент. Она в ужасе закрыла лицо руками, раздался визг тормозов и наступила темнота.