Глава 12
"Почему одним всё, а другим объедки?" - глядя на себя в большое зеркало, думала Лара.
Однажды она поймала себя на том, что раздражается оттого, что в "её " квартире, открывая дверь своими ключами(!), появляются двойняшки. Приходят и уходят, когда им вздумается, не спрашивая позволения, не считаясь с её планами, с её настроением, наконец.
Лариса едва сдерживалась чтобы не сорваться, не заорать, не потребовать прекратить это безобразие. Наглые девицы ничего не замечали, продолжали вести себя, как ни в чём ни бывало. То, что происходило в их жизнях, волновало сестёр куда больше, нежели жалкие переживания посторонней, по сути, тётки. В пустые их головы и мысль не заглядывала о том, что рядом, бок о бок с ними, страдает человек. Что женщина, чьей жизнью они ни мало не интересуются, та самая, кого они знают с малолетства, терзается денно и нощно.
В один прекрасный, ничем не примечательный день, страдалице попалась на глаза поразительно занимательная статья о чёрной магии и магах, как таковых. Прочитав "откровение" дважды, Лариса призадумалась:
"А что, если во всём этом содержится хотя бы толика правды? Что, если попробовать... Можно многого добиться, изменить свою жизнь, достигнуть цели. Надо хорошенько это обдумать", - решила женщина и надёжно спрятала журнал со статьёй, чтобы вернуться к нему ещё не раз, и не два.
Предмет требовал тщательного изучения, намекал на столь заманчивую перспективу, что при одной только мысли об этом перехватывало дыхание, захватывало дух, а кончики пальцев начинало приятно покалывать.
С двойняшками, тем не менее, Лариса вела себя по-прежнему, равно как и с их матерью. Никогда не отказывалась погадать, если просили, расспрашивала о жизни, иной раз даже предлагала Лере пожарить обожаемое ею мясо, а Вите запечь рыбу. Она была очень естественна, ничем от себя привычной не отличалась, на первый взгляд, а бросить второй, третий, четвёртый ни двойне, ни Ире, в голову не приходило.
Перемены, меж тем, происходили глобальные.
Сёстры однозначно хотели, чтобы когда-нибудь Лариса уехала, но предоставили решать этот щекотливый вопрос родителям, в частности Ирине, заварившей опостылевшую кашу, и не спешившей расхлебывать. Случалось, двойняшки рассказывали о себе что-то, за неимением лучшего спрашивали у Ларисы совета, как у старшей и опытной.
Лариса авторитетно изрекала что-что, а это она, несомненно, умела. Лере говорила при каждом удобном и неудобном случае:
- Ты в сорок пять будешь много интереснее, чем сейчас. Уж поверь мне на слово, я знаю о чём говорю. Есть такой тип женщин. Ничего не поделаешь, наберись терпения и жди.
Вите другое:
- Ты очень сексуальна, можешь позволить себе выбирать. Любой, кого захочешь, будет твоим, не сомневайся, верь мне.
Данные "ценные знания" девочки берегли, друг с другом не делились. Лера расстраивались, переживала, потихоньку обрастала новыми комплексами. А Вита, напротив, расправив крылья, не хотела обидеть сестру, жалела ее.
Но сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет.
Как-то Лера приехала очень поздно, и в изрядном подпитии после прогулки по кабакам с Арси и его близким другом Мишей. Надо сказать, что алкоголь стал близким приятелем Леры, почти братом, технично внедрившись в жизнь и вольготно обосновавшись в ней. Благодаря горячительным, Лера чувствовала себя увереннее, становилась куда как развязнее, легко раскрепощалась. Бывало надравшись, она теряла себя, но уступала место Лере иной, многократно более смелой и, как ей казалось, соблазнительной. Пробудившись, Лера страдала от неловкости и жестокого, неотвязного похмелья, неделю, две, три не пила ничего, обещая себе покончить с этим. Но в какой-то момент, обещание неизбежно нарушала, дабы снова пустится по знакомому кругу.
- Почему так поздно?! - недовольно спросила Лариса, которая явно не ждала Леру в ту ночь.
- Слушайте, Лара, вам давно бы пора уяснить, я у себя дома. А вот вы, получается, у меня в гостях, - заплетающимся языком невнятно проговорила Лера. - А то как-то странно вы себя ведёте. Не находите?
- Где ты была? - сжав челюсти, но ничем не выдав охватившей её лютой злобы, спросила Лариса.
- А вам какое дело? Я взрослая девочка, хожу где хочу, и с кем хочу! Не суйте нос туда, где вас не ждут, - с этими словами Лера исчезла в ванной, а когда вышла, обнаружила Ларису, сидящей на кухне при свете витых черных свечей:
- Если я правильно поняла, ты, Лера, проводишь время с женатым мужчиной? Не советую, - низким, неестественным голосом промолвила Лара. Лицо её при этом казалось таинственным, почти незнакомым, в неверном свете огня.
- Ой, вот только не надо! Не надо читать мне морали! Просто оставьте меня в покое! - отмахнулась Лера, но отчего-то задержалась, не ушла сразу.
- Как женщина ты, Лера, ноль. Ноль целых и ноль десятых, ноль целых и ноль десятых, - словно мантру, повторила Лариса. - Тебе следует сначала на себе мужчину женить, а потом уж с ним спать. Запомни. Запомни мои слова.
- Да, да, да! Говори, говори. Колдуй, ведьма, - опомнилась Лера и удалилась к себе в комнату, громко захлопнув дверь. Наутро она не помнила как добралась до дома и как легла спать, а найденные на кухне огарки от чёрных свечей, удивили её настолько, что она постучала к Ларисе:
- Вы дома? Могу я зайти? Лариса? Лариса, вы здесь?
Ответа не последовало, и Лера решительно толкнула створки дверей. С тех пор как Лариса переехала, большая комната "принадлежала" ей, в неё никто не заходил.
Тут Лера с изумлением увидела, что ящики и дверцы шкафов заклеены изолентой.
- Что за...? Какого черта?! - пробормотала девушка, оглядывая комнату.
Подсмотренное ей не понравилось, навеяло мысли о безумии, о чем-то больном, подозрительном.
Озадаченная Лера покинула обитель, аккуратно прикрыв двери. В голове её закрутился цветной, причудливый калейдоскоп.
В тот же день, не откладывая, Лера пригласила "совет старейшин": Катю, Сашу, Марину, Вадика и Васю.
- Что думаете? - спросила Лера. Она волновалась, что друзья не успеют приехать до возвращения Лары и их застукают на месте "преступления". К счастью, все обошлось, комнату быстро осмотрели, ретировались на кухню и уселись за стол переговоров.
- Чертовщина какая-то, однозначно, - покрутив в руках чёрный огарок, - высказался Вадик.
- Думаю, вашей Ларочке пора к психиатру, - предположила Саша. - Может быть вызвать бригаду?
- Согласен! - закивал Вася.
- А я думаю, что тётенька чересчур увлеклась чёрной магией, - выслушав все версии, резюмировала Марина. - Сейчас как грибы после дождя растут эти кружки, группы, секты, уж не знаю, как правильно. Недавно у мамы в родзале случай был. Женщина благим матом орала, что не должна родить раньше полуночи, иначе на ребёнка обрушится всё мировое зло. Время два часа дня, головка уже показалась, а она буйствует, вопит:
- Сделайте что-нибудь! Остановите процесс! Помогите! Изверги, негодяи, мерзавцы!
- И что? И что? - заинтересовался Вадик.
- Что, что?! Родила благополучно. Потом рассказала, что к гадалке ходила, та и наплела ей ерунды всякой.
- Это всё очень интересно, но что же мне делать? - вклинилась Лера.
- Отцу расскажи, а лучше матери и отчиму. Они рядом. - посоветовала Катя.
Разговор происходил незадолго до свадьбы, и Лера решила праздник не омрачать, но сразу после начать незамедлительно действовать.
Вопрос с Ларисой Ирина пообещала решить в течение лета, так она озвучила Вите. Но Лера ей не поверила, слишком уж часто мать обещала то, что выполнять не собиралась. Возможно Ира надеялась, что "само рассосётся", Лера же хорошо понимала, что само уже вряд ли.
После того, как родня, вместе с молодыми уехала в Белоруссию, Лера позвонила Руслану и попросила его приехать:
- Дело есть. Важное. Вопрос буквально жизни и смерти. Только вы маме ничего не говорите и приезжайте скорее, времени у нас часа четыре, не больше.
В тот день Лариса уехала в баню, поскольку Лера заметила шапочку, веник и полотенца, что лежали в открытой сумке, в коридоре, а потом исчезли вместе с тем, как за жиличкой закрылась входная дверь.
Руслан ничего не понял, но переспрашивать не стал и приехал очень быстро:
- Выкладывай, что у тебя за дело? - с порога спросил.
- Идёмте! - позвала Лера и распахнула двери в большую комнату.
Дальше события развивались стремительно и весьма неожиданно. Бани закрыли на дезинфекцию, Лариса поленилась ехать в другие и вернулась домой.
Увидев Руслана и Леру в "своей" комнате, она завизжала как резанная и вдруг бросилась на мужчину с кулаками:
- Как ты смеешь?! Ты меня ограбил! Вор! - орала она. - Я напишу на тебя заявление! Я тебя посажу! - при этом Лариса безуспешно пыталась расцарапать Руслану лицо длинными, как когти ногтями, она шипела и плевалась, будто дикая тварь, только успевай уворачиваться.
Опешивший в первую секунду Руслан, быстро перехватил её руки, схватил визжащую, бьющуюся в истерике, дамочку и выволок в коридор. Затем открыл дверь и вытолкал беснующуюся Ларочку прочь. В след ему понеслись проклятия, но Руслан ничего не ответил.
Лера всё это время пребывала в ступоре, и только услышав звук закрывшейся двери, пришла в себя.
- А вот теперь мы внимательно здесь осмотримся, - деловито потёр руки Руслан. - Потому что поведение более чем странное, причина не понятна.
Дружно и слаженно принялись методично осматривать ящики и шкафы. Под пальто и платьями обнаружилась картонная коробка, полная давно потерянных фотографий, тетрадей, чёрных и красных свечей, а так же восковых фигурок. Полистав тетради, стало окончательно понятно, что Лариса свихнулась. В талмудах содержались подробнейшие инструкции по отправлению неугодных людей на тот свет.
Неугодной, как выяснилось, была вся семья Януш, включая всех бабушек, деда и Руслана за компанию. Каждого "кандидата" олицетворяла куколка, поперёк которой значилось имя, обколотое булавками.
- Это дерьмо сжечь! - вышвыривая коробку в холл, произнес Руслан. - Теперь собирай из шкафов барахло до последних трусов. Я сейчас Аркадию позвоню, он сумки привезёт, "челночные", чтобы всё отсюда на хрен, потом батюшку позовём, освятим здесь каждый угол.
- Это обязательно? - выгребая содержимое из ящиков на пол, спросила Лера.
- Не помешает, - коротко ответил Руслан, набирая номер друга.
Так неожиданно завершилась затянувшаяся эпопея с Ларисой, которой больше никогда не позволили переступить порог столь страстно полюбившейся ей квартиры.
О подробностях Вита, Рома и Ирина узнали позже, уже после того, как Руслан переклеил обои, поменял мебель и освятил каждый угол.
Лето после свадьбы двойняшки впервые провели порознь и очень по-разному.
ВИТА
В глубине души Вита очень обрадовалась тому, что жребий выпал на Рудаково. Белорусская глубинка была ей несравнимо ближе, чем шум людной Феодосийской набережной. Вита с удовольствием готовилась показать мужу места, где прошли лучшие дни её детства. Сердце девушки сладко замерло в предвкушении, когда показался первый в деревне дом на горке, где жила сельская учительница Дарья Устиновна.
- Приехали! - объявила она мужу. - Здесь начинается Рудаково. Па, остановись пожалуйста, мы пройдёмся.
До встречи с Витой Рома в Белоруссии не бывал, как-то не довелось. Очутившись здесь впервые, он сразу же полюбил этот щедрый, доброжелательный край. Вита познакомила его с жителями деревни и теми друзьями, что смогли приехать в то лето. Дети стали взрослыми; учились, работали, разъехались по разным городам, напоминая о себе письмами, что присылали дедам и бабушкам. И пусть это естественный ход времени, было немного грустно, захотелось всплакнуть и Вита украдкой смахнула слезу, подумав о том, что детство ушло и уже не вернётся.
Взявшись за руки, молодожёны бродили по округе, беседовали с соседями, каждому из которых хотелось поздравить Виту и пожелать ей удачи.
- А ведь недавно совсем малышкой была... Уже мужняя жена. Летит время, летит! Скоро уже их детки будут здесь бегать, яблоки рвать... Да.... - сказала ближайшая соседка тётя Катя, заглянув к Верте по дороге на дальний огород, что раскинулся за деревней и требовал неустанной заботы.
Местные женщины проводили на огородах и в хлопотах по хозяйству большую часть дня. Повсюду, за каждым штакетником, можно было увидеть согнутые спины, как часть пейзажа. И только вечером, когда коровы в стойле и подоены, куры и прочая птица - надёжно заперты, все накормлены и напоены, можно посидеть на скамейке у дома или выпить чаю с соседками.
Молодая пара ежедневно ходила в лес, где дышала целебным сосновым воздухом, валяясь на полянке, глядя в бескрайнее голубое небо и болтая о пустяках. Потом ребята азартно собирали землянику, что росла повсюду, тут и там. Наполнив большой эмалированный бидон, влюбленные по очереди отпускали в него носы, с наслаждением вдыхая головокружительный, ни с чем не сравнимый дух лесной ягоды. Они были молоды, счастливы, любили друг друга, мечтали о будущем, что рисовалось им, без сомнений, ярким и радужным.
- Боже! - раскинув руки, воскликнула как-то Вита, выйдя на крыльцо рано утром, - Как же здесь хорошо-о-о-о-о-о! Обожаю деревню! И тебе ведь нравится, да, Ромка? - она обернулась к мужу, заглянула в посвежевшее, тронутое загаром, отдохнувшее лицо.
- Очень! - искренне прошептал Рома, обнимая жену. - Спасибо тебе за Рудаково. Без тебя я бы вряд ли узнал о его существовании.
Ему нравился лес, он стал понятнее и ближе благодаря тому, что рядом находилась Вита, знавшая и любившая его. Нравилось Роме и озеро, в котором они с Иваном Ермолаевичем и Фёдором Ивановичем ловили крупных, ленивых раков, пока Вита плескалась в тёплых водах. Роме доставляли удовольствие и поездки в районный центр, местечко под названием Глубокое. Местный субботний рынок, где можно было долго бродить по рядам, выбирая сметану, птицу, овощи или мясо, завораживал его непривычным говором и гулом множества голосов. Нравились Роме и бабушки Виты, её дед и отец. Их тёплый, уютный и чистый дом с большой печью и ткаными дорожками на деревянном полу.
В середине июля Роман уехал, вернулся в Москву, нужно было приступать к работе, начинать взрослую жизнь. Вита осталась в Рудаково до осени. Дни шли размеренно, один за другим. Вита жила в окружении родственников, утопая в любви и неге. И если сначала она порывалась уехать с мужем, то уже на другой день не жалела, что передумала. Каждое утро Вита неспешно пила парное молоко, ела приготовленный одной из бабушек творог, оладушки с яблоком, или сырники со сметаной. Она упивалась, с восторгом наслаждалась деревней и всем тем, чем её там с избытком баловали.
Надежда Ровицкая