Начало этой истории читайте здесь
Часть четвертая
Нельзя сказать, что только психиатр с педиатром участвовали в процессе. Нет, там был еще один эксперт, и даже хирург по специальности, некий А. Лапшин, который на суде запутал всех и запутался сам. Он буквально заявил, что «операция была выполнена по клиническим рекомендациям, но я бы сделал по-другому». А потому врач почему-то оказался у него виноват. Ни одного фактически обоснованного доказательства вины врача предоставлено не было. «Я бы сделал по-другому» — чем не доказательство?!
Странная, но очень действенная логика, если человека необходимо посадить любым путем и способом. Сначала эксперты пытались доказать, что Аванесян провел операцию не по клиническим рекомендациям, а потому он виноват в том, что их нарушил. Ведь нарушать их недопустимо, на то и даны рекомендации!
Но доказать это не удалось. Тогда зашли с другой стороны — да, оперировал он по рекомендациям, но надо было не по ним, я бы сделал не так, мне виднее! Отличная схема, когда ответчик будет виноват в любом случае! Отступил от рекомендаций — уже автоматически виноват, сделал по рекомендациям — виноват еще больше!
Самое забавное (на самом деле, грустно), Лапшин признался, что на днях провел точно такую же операцию, больной скончался через три дня, что опять же доказывает, что врач был неправ. Неожиданно! Почему сам Лапшин тогда не пришел на заседание с собранными вещами для отправки в тюрьму, никто объяснять не стал.
Опять думаете, что это все? Как бы не так. Это еще не все странные и загадочные перипетии ведения следствия и суда.
Со стороны обвинения выступали два разных химиотерапевта, которые с разницей в семь дней давали показания следователю. Даже если бы это был один и тот же человек, то вряд ли он смог бы через неделю слово в слово повторить свою предыдущую речь, если только она не была написана заранее и не передана следователю в письменном виде, вместо опроса.
А тут два абсолютно разных опрашиваемых человека пишут одно и то же абсолютно дословно, буква в букву! Один большой текст, но под ним стоят две разные подписи двух разных экспертов с разницей, как уже писал, в семь дней.
Меня просили не выкладывать пока эти документы из дела, но они у меня есть, в любой момент готов предъявить.
Думаете, это все? Конечно нет. Как обычно, посыпаю наш торт вишнями в промышленных масштабах.
Один из экспертов — мужчина, а второй — женщина. Так вот, скопировав одно и то же высказывание из одного места (в прямом и переносном смыслах), тот, кто составлял эту бумажку, не удосужился даже перечитать и поменять местоимения. В результате эксперт-мужчина пишет о себе так (цитирую дословно): «операция являлась нецелесообразной…, как я ГОВОРИЛА выше».
И всего через строчку стоит размашистая подпись эксперта-мужчины, который, судя по всему, не то, что не давал устные показания, а даже не собирался читать то, под чем подписывается! Либо делал это в состоянии транса. Впрочем, про трансов я тут писать не буду, учитывая новый закон о запрете их пропаганды.
Да, господа, я категорически против рекламы ЛГБТ, но как обойтись без упоминания ориентации того, кто этот документ вот так безбожно сфабриковал, даже не удосужившись исправить женский пол на мужской или хотя бы поменять слова местами?! Аналогии просто напрашиваются.
Я никого ни в чем не обвиняю, просто спрашиваю, какова вероятность того, что два разных человека в разное время случайно наговорили следователю один и тот же текст, настолько одинаковый, что в нем даже мужчина выступает в роли женщины? Думаю, примерно такая же, как если посадить обезьяну за компьютер и ждать, что она настучит на нем Большую Советскую Энциклопедию.
Тогда появляются страшные мысли, которые мне стыдно даже озвучивать перед почтенной публикой. А уж не имеет ли тут место сговор, подтасовка фактов и подделка документов? Вряд ли конечно, а вдруг?!
Является ли подобная подделка документов преступлением, особенно, когда ею занимаются люди, давшие подписку об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, с одной стороны и следователь в погонах, призванный противостоять любым нарушениям законности и бороться за все хорошее в нашей стране?
И снова вопрос к судье! А читал ли судья материалы дела? Я не случайно упускаю слово "внимательно", ибо тут даже беглый осмотр документа вызывает вопросы. Если читал, то как он позволил вообще появиться подобной грубо сфабрикованной бумажке в деле. А если нет, то соответствует ли он своему статусу? Выбор ответа за ним.
Как много вопросов, как мало ответов!