Вернувшись домой из клиники, Алина хотела как можно скорее рассказать брату о поступке Стаса.
— Вовка! Слышишь? Я сейчас такое тебе расскажу, Вов! — Молодая женщина положила цветы на зеркало и сбросила с ног босоножки. — Блин, ну что за бардак-то опять, а? Я же просила убирать обувь на место! — возмутилась она. — А в комнате почему не прибрался?
Алина с матерью гордились Владимиром. Он с младших классов учился очень хорошо. Ну а когда химия началась, так он в неё с головой ушёл. Его комната была похожа на минилабораторию с огромным количеством пробирок и реактивов.
Потом юноша поступил на химический факультет. Но вот порядок в комнате он до сих пор наводить не научился.
— Так, не трогай здесь ничего! — в дверях комнаты появился сам Владимир.
— Да что ты так орёшь-то?
— Положи всё!
— Я просто убрать хочу!
— Я сам.
— Какой сам? Ты сам свинарник разводишь только!
— Видишь вот эту баночку?
— Ну?
— Это кислота. Есть ещё желание мне помочь? — Не услышав ответа, брат продолжил: — Вот это правильное решение.
— А что у тебя делает кислота в комнате? — поинтересовалась Алина.
— Надо для опытов.
— В квартире? Ты что, сдурел?
— А где мне ещё этим заниматься?
— Вова! Ты мне спалишь квартиру! Или отравишь нас когда-нибудь. А у нас денег нет! Что мы будем делать, если ты на самом деле пожар тут устроишь?
— Так, ничего я не спалю. У меня всё под контролем, — заверил сестру Владимир.
— Мне это не нравится.
— Ну что ж, придётся смириться. А сейчас давай, выходи отсюда.
— Хорошо, я уйду. Но чтобы вот это, — Алина показала на стол, где, по ее мнению, был настоящий бардак, — я видела последний раз. Понял?
— Хорошо. Не заходи ко мне в комнату и не увидишь.
— Я серьёзно, Вова.
— Я тоже.
Алина, конечно, не была химиком, но ее школьных знаний хватало, чтобы понять, что кислоты — это очень опасная вещь. Она очень переживала за Вову и за его безопасность. А он, кажется, совсем не хотел слушать сестру.
— Чем ты тут занимаешься? — с подозрением спросила Алина.
— Курсовую пишу, понятно?
— Какую курсовую? Я о ней ничего не знаю. Говори правду, Володя.
— Да честно. Сегодня только на парах напомнили, я начал писать. Ты не переживай, все нормально будет.
— Да? Мне это не нравится, понял?
— Что же, придется смириться.
— Ты мне не дерзи.
— Не дерзю. Чего с кредитом?
— Не дали.
— И что теперь делать?
— Я не знаю, что делать. На операцию у нас нет денег. Но зато на лекарства есть.
— Здорово! Откуда деньги? — поинтересовался брат.
— Стас дал.
— Стас?
— Да, ты представляешь, он открыл кошелек и все, что там было, нам отдал.
— Какой молодец.
— Да.
— А что сразу на операцию не дал?
— Ты что сейчас сказал? — Алина всерьез разозлилась на Владимира. Ей не понравилось его отношение к делу. В словах чувствовался сарказм.
— Ну, если он может так расшвыриваться деньгами, почему он не мог на операцию сразу дать?
— Ты что, обнаглел? Человек нам от чистого сердца помогает. А ты что?
— Извини, заработался с этой курсовой совершенно.
— Думай в следующий раз, что говоришь.
Алина в каком-то смысле даже позавидовала Вове. Она бы тоже сейчас не отказалась заняться чем-нибудь таким, что ее бы отвлекло от мыслей о маме. Но времени не было. Денег тоже не было. Маме становилось все хуже. Что молодой женщине было делать, она не знала.
— Слушай, может нам продать что-нибудь, а? — спросила Алина брата, спустя некоторое время снова заглянув в его комнату.
— Что продать? У нас нет таких вещей. Только если квартиру заложить, — ответил Владимир. Но, почувствовав, что сам ненарочно подал идею сестре, тут же оговорился: — Даже не думай!
— Слушай, пока мы тут думаем, мама умирает, — вставила аргумент Алина.
— Никто не умирает!
— Как? Ну, понимаешь...
— Ты же дала денег на лекарства!
— У нас на послеоперационный период нет денег, это важно! Что, просто так взять и дать маме умереть?
— Я что-нибудь придумаю, — заявил Владимир.
— Да что ты придумаешь?
— Я не знаю, но я уже думаю над этим.
— Ты такой, вроде, умный, а всё равно дурачок.
— А мир на дураках и держатся.
— Мне бы твой оптимизм.
— Свой иметь надо.
К сожалению, Алина, как ее брат, в чудо верить не могла. Вся семья сейчас держалась на ней, и это именно Алине предстояло сказать матери, что они не смогут оплатить операцию вовремя. Это означало, что маме оставалось совсем чуть-чуть, и снова эта мысль пугала.
***
На следующий день Алина пошла на встречу с заказчиком одного из проектов, а затем отправилась в клинику к матери, чтобы отнести ей передачу.
Войдя в палату, Алина обнаружила Наталью Сергеевну спящей.
— Мамочка, проснись. Я пришла, — прошептала дочь, поцеловав мать. — Привет.
— Ой, здравствуй, моя хорошая. — Увидев дочь, женщина обрадовалась.
— Как ты себя чувствуешь?
— Да ничего, все нормально. Я ведь сплю почти все время. Да у меня что-то голова всё время кружится.
— Ага.
— Ходить-то — почти не хожу, очень устаю. Да ничего, всё нормально. Ты за меня не волнуйся.
— Честно?
— У тебя как дела?
— Ну, у меня всё хорошо.
Алина не могла маме показать, как сильно за неё боится. Она даже представить себе не могла, какие мучения родному человеку приходится терпеть ежедневно. Только лекарства и могли ей помочь. И у дочери язык не поворачивался сказать ей, что они не смогут оплатить операцию вовремя.
— Что ты такая уставшая? Спишь-то нормально? — поинтересовалась Наталья Сергеевна.
— Сплю хорошо.
— А кушаешь?
— И ем хорошо, мам. Правда. Пожалуйста, не переживай за меня.
— А со Стасиком как дела? Встречаетесь?
— Мама!
— Ну что такое? Ну разве я не могу спросить?
— Да можешь, конечно.
— Ой, знаешь, как мне интересно. По-моему, он очень неплохой парень.
— Да. — Вспоминая про Станислава, Алина улыбнулась.
— Ты знаешь, держись за него. Такие, как Стас, сейчас на дороге не валяются.
— Угу, я знаю.
— Вот повстречайтесь, а потом и на свадьбе вашей гулять будем. Внуки пойдут.
— Мам!
— Ну что такое, дочур? Ну, знаешь, как внуков-то хочется. Вон Зина Ермолаева целый годик уже нянчится со своим. Я разве хуже, а?
— Да нет, мам, ты лучше, намного лучше. Смотри, я тебе тут принесла водичку, но без газа. Яблоки... Сейчас еще покажу... Скажи мне, тебя здесь как кормят?
— Да нормально, грех жаловаться.
— Ты смотри, а то мы с Вовкой тут сварили тебе бульончик домашний. Поешь, пожалуйста.
— Да что ты, куда так много-то? Не нужно. — Увидев в руках дочери целую банку куриного бульона, Наталья Сергеевна возмутилась. — Придется вон в соседнюю палату отдавать.
— Почему?
— Так ведь мне же уже нельзя. Меня начали уже к операции готовить.
— Чего? Какой операции? — недоуменно спросила Алина.
— Да ты разве не знала ничего?
— Нет, не знала.
— С утра, с сегодняшнего, уже готовят.
— Подожди, мала... Подожди, подожди, а кто же оплатил операцию? — Алина засуетилась.
— Как кто? Вова.
— Вова?
— Да.
— А он был у тебя здесь сегодня?
— Был. Вот перед тобой приходил.
— Я не понимаю, откуда он деньги взял?
— Ну, не знаю. Частично свои отдал, говорит. А еще сказал, что Стасик твой одолжил. Вова сказал, что Стасик даже большую часть дал. Скоро как новенькая буду, не волнуйся. — Мать улыбнулась. — Вот видишь.
Мягко говоря, Алина не ожидала. Откуда у Стаса были такие огромные деньги? Он же ей накануне всё отдал. А почему он занял их Вове и ничего не сказал ей? Ведь еще вчера Алина разговаривала с братом, и тот ни слова ей не сказал. Безусловно, возникло огромное желание поговорить с ними обоими.