Навина почувствовала движение за спиной раньше, чем рука мужчины коснулась даже волос. Отец не учил её драться - только защищать себя в случае любой опасности. Маленький уютный домик, принадлежавший семье Тир, находился рядом с фермой, куда регулярно наведывались кьорвиги в поисках провизии. От случайных удовольствий варвары тоже не отказывались, поэтому женщинам приходилось если не брать в руки оружие, то хотя бы уметь быстро бегать и хорошо прятаться. Навине не раз доводилось видеть, что случается с теми, кто не смог постоять за себя, поэтому к своим семнадцати годам она научилась многому. Кьорвигов больше нет, но опасностей от этого меньше не стало.
Тело само отреагировало на угрозу - ноги подогнулись, а корпус наклонился в сторону и немного вперёд, чего обычно бывает достаточно, чтобы враг не успел схватить тебя сзади за волосы. В том, что Дэнзет Уартхол поднял руку не с мирными намерениями, Навина не сомневалась - она буквально кожей чувствовала волны животной ярости, исходящей от этого человека. Обидно - она ведь хотела защитить его. Рывок в сторону, перекат… Плечо больно стукнулось о что-то деревянное, но к синякам девушка давно привыкла. Синяки проходят, а отнятые жизни не возвращаются.
Фьораг всё-таки прыгнул вперёд, когда Уартхол дёрнулся вслед за девушкой. Зверь и человек с душой зверя сцепились в жестокой схватке. У собаки были когти и зубы, а единственным оружием человека стала его злость. Увы, голыми руками фьорага не способен одолеть даже самый могучий воин. Силы изначально не были равными, и палуба «Королевы морей» быстро окрасилась человеческой кровью. Навина забилась в какой-то угол, уже даже не мечтая о том, чтобы спасти обречённого, и закрыла уши руками, не желая слышать жуткие звуки сражения, исход которого был предрешён. Она не считала минуты, но ей казалось, что прошла целая вечность до того, как кто-то коснулся её плеча и спросил:
- Цела?
Она-то была цела, если не считать пары незначительных ушибов, а вот дравшимся пришлось туго. Кто-то из членов команды всё же счёл своим долгом вмешаться в бой и защитить владельца судна от взбесившегося пса. Из распростёртого на палубе тела фьорага торчали рукояти нескольких гарпунов, и зверь не выглядел живым, как и Уартхол, больше напоминающий бесформенное кровавое месиво, чем человека.
- Они… мертвы? - спросила Навина дрогнувшим голосом у мальчика, который недавно приносил ей в каюту завтрак, а теперь с мрачным выражением лица стоял рядом.
- Уартхол вроде бы пока ещё жив, но твоя собака выпустила ему кишки, - поморщился Коул. - Долго он не протянет. А зверь теперь точно пойдёт на корм рыбам. Даже если он ещё не издох, капитан его больше здесь не потерпит.
Возле Уартхола суетился судовой лекарь. Он попросил матросов перенести пострадавшего хозяина корабля в капитанскую каюту, и трое мужчин сразу же принялись за дело. Ещё двое спустили на воду лодку и отправились за капитаном, выброшенным за борт. Над палубным люком показалась голова кого-то из пассажиров, и спустя несколько минут у команды появились помощники, готовые выполнять любую работу - две женщины и двое мужчин.
- Надо выбросить псину за борт, - услышала Навина голос помощника капитана.
Она нашла в себе силы подойти к зверю и не без удивления обнаружила, что фьораг всё ещё жив - собака дышала редко и неглубоко, из её пасти вытекала кровь, а глаза смотрели на людей с такой тоской, что грудь девушки сдавило острое чувство сострадания.
- Отойди! - пробубнил рядом с ней тот парень, который недавно возился с рыболовной сетью.
- Он ещё жив, - прошептала Навина, с трудом сдерживая слёзы.
- И что? - последовал удивлённый вопрос.
- Сами мы его не поднимем, - оценил ситуацию другой моряк. - Тащите крюки. Зацепим за хребет…
- Вы с ума сошли? - в ужасе уставилась на него девушка. - У вас хватит совести поступить так с живым существом?
- Это существо только что практически разорвало на куски человека, - напомнил ей матрос. - Уйди отсюда, будь любезна. Как-нибудь без тебя разберёмся, что делать.
- Не трогайте собаку! - раздался где-то неподалёку голос капитана Гроу, а через несколько мгновений показался и сам вымокший до нитки капитан. - Это королевский подарок, будь он трижды проклят. Свяжите ему лапы, закрепите хорошенько верёвки и уберите гарпуны. Никто не говорил, что мы должны вручить эту тварь Маркусу Колехорту живой, но добивать зверя я не стану. Пусть король акильфов вечером сам решает, как поступить с этим подарком. Как Уартхол?
- Отвратительно, - проворчал кто-то из присутствующих, и недовольные решением капитана матросы начали расходиться.
Капитан скрылся за дверью своей каюты, куда уже перенесли пострадавшего в бою с фьорагом владельца судна. Навина растерялась - ей не дали никаких поручений, а члены команды и вовсе бросали на неё косые взгляды. Но она ведь не сделала ничего плохого. Почему эти люди считают её в чём-то виноватой?
- Отойди, - снова приказал ей молодой матрос.
Фьорага и правда связали - не только верёвками, но ещё и сетью опутали так, что он при всём желании не смог бы сдвинуться с места. Зверь жалобно скулил, когда из него выдёргивали гарпуны вместе с кусками плоти - жуткое зрелище, но Навина заставила себя остаться рядом с раненым животным. «Потерпи, девочка. Колехорты добрые, они не захотят тебя убивать», - без особой уверенности пообещала она собаке и просидела возле неё под палящими лучами южного солнца весь день, отказавшись и от обеда, и от ужина.
- Так и будешь здесь сидеть в луже крови? - подошёл к ней капитан, когда солнце уже опустилось за линию горизонта, и небо над Грязным морем начало с одного края затягиваться непроглядной ночной тьмой.
- Она ни в чём не виновата, - вступилась Навина за фьорага. - Внутри господина Уартхола вдруг появилась какая-то магия, а эти звери реагируют на всё магическое.
Капитан вздохнул, заложил руки за спину, помолчал немного, а потом сообщил:
- Уартхол проклят. Несколько лет назад он попал в плен к кьорвигам, и там его заставили убить тсалитанского оракула. С тех пор у него время от времени случаются вспышки ярости, и он не выносит тёмных ограниченных пространств. Не знаю, магия это или нет, но даже если так, то за какими демонами ты полезла в эту драку? Тебе жизнь не дорога?
- Фьораг послушался бы меня, - уверенно ответила девушка. - В тот момент он выглядел более разумным, чем господин посол.
- Но не послушался же, - возразил Гроу.
- Она вступилась за меня, - озвучила Навина свою догадку.
- Не понял, - признался капитан. - Эта собака вступилась за тебя или отреагировала на какую-то магию?
- Сначала на магию, а потом, когда господин Уартхол попытался меня схватить…
- Знаешь, - не дал ей Гроу закончить объяснение, - я не верю в случайности. Сначала король Тсалитана совершенно случайно по незнанию подарил Колехортам зверя, которого бесит магия. Когда этот зверь неожиданно вырвался на свободу посреди портового города, по чистой случайности поблизости оказалась ты и не позволила его убить. И, опять же случайно, ты оказалась рабыней без клейма, что в принципе незаконно, и Уартхол не счёл бы возможным отказать тебе в помощи. И вот итог. Акильфийский посол при смерти, я обязан вручить Колехортам полумёртвого зверя, обезумевшего от якобы присутствия магии, а ты ухитрилась не пострадать, хотя сунулась в самую гущу опасных для жизни событий. Это я ещё не упомянул духа стихий, о котором здесь никто, кроме тебя, ничего не знает.
- Вы пытаетесь в чём-то меня обвинить? - удивилась Навина.
- Я пытаюсь понять, почему до сих пор ты ни разу никого не спросила о самочувствии человека, которого порвал этот зверь, - ответил ей капитан.
- А, то есть вы думаете, что я намеренно натравила фьорага на господина Уартхола, - догадалась девушка, и эта догадка начала её злить. - Тогда, может, вы и весь мой коварный план за меня уже придумали? Что я, по-вашему, замышляю? Убить кого-нибудь ещё? Колехортов, да? Вокруг вашего многоуважаемого посла вся команда бегает, а когда я днём попросила немного воды для фьорага, который пострадал не меньше, мне сказали: «Да пусть он уже сдохнет». И это при том, что господин Уартхол первым начал здесь всё крушить и даже вас выбросил за борт.
- Он человек, - заметил Гроу.
- Вот именно! - гневно сверкнула на него глазами Навина. - У зверя нет выбора, его поступками руководят инстинкты, а у человека выбор есть всегда. И если он теряет человечность и попадает под власть инстинктов, то становится таким же зверем. Вы почему-то в своих суждениях руководствуетесь только обликом, но вспомните кьорвигов. Они тоже были людьми. Если бы фьораг напал на них, вы на чью сторону встали бы? Чью жизнь тогда ценили бы больше?
- Я…
- Дракон! - выкрикнул смотрящий из гнезда на мачте, поэтому Навина так и не услышала ответ на свой вопрос.
Она знала, что вечером или ночью ожидается прибытие на «Королеву морей» Маркуса Колехорта - короля Акильфадии, человека-дракона, уничтожителя беззакония и несправедливости. В Иллиафии об этом человеке отзывались по-разному. Кто-то говорил, что все россказни о нём лживы, другие верили в легенды, которые сами же и сочиняли, а третьи просто надеялись, что если этот человек так могущественен, как о нём говорят, то, может, хотя бы ему удастся навести в Сальсирии порядок. Навина относилась к третьим. За Колехортами стоит великая сила всех драконов и даже воплощённая богиня Краонгра - они не могут проиграть битву за справедливость. Если бы их не окружили повсеместной ложью, они даже за год добились бы гораздо большего, чем им удалось достичь. Но сделано всё равно немало - кьорвиги прекратили своё существование, Хейнорм раздавлен и больше не пытается ни с кем воевать, торговые пути между королевствами восстановлены. Со временем изменения в лучшую сторону станут более ощутимыми, но лишь в том случае, если следовать примеру Акильфадии захотят все.
Капитан Гроу оставил Навину в покое и ушёл встречать важного гостя. Навина никогда не видела чёрных драконов, потому что они водились только в Акильфадии, но ей случалось видеть северных белых чудовищ и один раз - красных. Было принято считать, что чёрные крылатые хищники крупнее, страшнее и свирепее других своих собратьев, но когда в прошлом году белые драконы вдруг всей стаей поднялись в небо и долго кружили там, закрывая солнце, это тоже было очень страшно.
В небе над «Королевой морей» раздался рёв - громкий, ужасающий. Ему ответил другой такой же. И третий. Судя по всему, король акильфов прибыл с сопровождением, и Навина заставила себя подняться на ноги только для того, чтобы получше разглядеть процессию. Горизонт уже успел полностью поглотить дневное светило, но пока ещё не стемнело настолько, чтобы ничего нельзя было увидеть. Силуэты драконов отчётливо чернели на фоне тёмно-синего неба и спускались всё ниже. Одно из чудовищ, пролетев пару раз над кораблём, осторожно приземлилось на правый борт «Королевы», но не всем своим весом, а так, чтобы с его спины мог быстро спуститься человек. Корабль лишь немного качнуло, а потом дракон снова взмыл вверх.
- Олаф? - удивлённо уставился капитан Гроу на гостя, которому на вид вряд ли можно было дать больше двадцати лет. - Уартхол говорил, что прилетит Маркус.
Парень пожал протянутую капитаном руку и улыбнулся.
- У правителей иногда случаются важные дела, - ответил он и покрутил головой, будто искал кого-то взглядом. - А где Дэн? Только не говори, что он опять напился.
Капитан бросил на Навину короткий взгляд, поджал губы и жестом позвал гостя следовать за ним. В капитанской каюте они пробыли недолго, после чего оба вышли оттуда с мрачными лицами. Юноша смотрел в сторону палубного люка, а Гроу - вверх, на парящих над мачтами драконов.
«Олаф… У Маркуса Колехорта есть брат Оуэн, который тоже влюблён в королеву Вею, и поэтому братья не ладят. Кажется, Оуэн живёт на Мёртвых островах. А Олаф… Кто он такой?» - размышляла Навина, пристально вглядываясь в загорелое лицо молодого человека, освещённое светом масляных фонарей. Парень был одет в узкие брюки и просторную чёрную рубаху, под тканью которой угадывалось сильное, хорошо натренированное тело. Он вёл себя слишком уверенно для слуги и называл господина Уартхола просто Дэном - такая фамильярность допустима только между близкими друзьями или родственниками. Простая одежда, грубоватые манеры, искренняя улыбка… «Да кто же ты такой?» - снова подумала девушка и вздрогнула, когда поняла, что загадочный незнакомец смотрит прямо на неё.
- Это она? - спросил он у Гроу.
- Угу, - кивнул капитан. - С самого утра не отходит от своей псины. Будь моя воля, я бы обоих за борт отправил.
Олаф ещё некоторое время сверлил Навину взглядом, а потом решительно направился в её сторону. Девушка подумала, что он тоже начнёт обвинять её непонятно в чём, как недавно это делал капитан, но парня интересовала не она. Он наклонился над спутанным сетью фьорагом, прислушался к тяжёлому дыханию зверя, бесцеремонно поднял вверх окровавленную собачью губу и заглянул в пасть.
- Ему давали воду? - осведомился юноша у Навины.
- Нет, - ответила она.
- Хорошо. Значит, шанс выжить у этой зверюги ещё есть. Гроу, я заберу пса, Уартхола и девчонку, а за Мирой пришлю завтра кого-нибудь. Держи курс на Мёртвые острова, как и сказал Дэн, так мне будет проще вас найти. Потом поведёшь «Королеву» к южному порту Сеара, вас там встретят.
Он по-хозяйски отдал ещё несколько распоряжений, после чего всё же спустился на нижнюю палубу, где располагались пассажирские каюты. Там он пробыл недолго, а вернулся с таким выражением лица, будто был готов немедленно кого-нибудь прикончить. К этому времени обмотанного окровавленными бинтами Дэнзета Уартхола уже вынесли из капитанской каюты на палубу, и Навине представился случай убедиться в том, что фьораг на этом человеке живого места не оставил.
Вечернюю тишину прорезал громкий свист - Олаф призвал драконов. В этот раз «Королева морей» дала ощутимый крен на правый борт, потому что туда приземлились сразу три крылатых чудовища, каждое из которых было раз в пять больше взрослой лошади, и то если не считать крыльев, длинной шеи и хвоста. К спине одного из драконов привязали акильфийского посла, другому крылатому хищнику предстояло нести на себе опутанного сетью фьорага, а на третье чудовище Олаф забрался сам, после чего протянул Навине руку.
- Ты полетишь со мной. Не бойся, Мерена нас не уронит.
Навина была в ужасе, но возражать не рискнула. Дракон Олафа обнюхал её, горячо фыркнул в лицо и отвернулся. Забираться на его спину предстояло по лапе и крылу, и девушка в этот момент боялась не столько чудовища, сколько сорваться в море, хлюпающее внизу тёмными волнами.
- Не бойся, - повторил Олаф. - Дай руку.
Увы, его напускное спокойствие не вселило в Навину ни капли уверенности, но она всё же нашла в себе силы совершить опасный подъём. Оказавшись на спине дракона между крыльями, девушка почувствовала сильное головокружение. «Только не обморок! Не сейчас! Я же упаду в море!» - мелькнула в сознании отчаянная мысль, но разум не выдержал волнений этого дня и всё-таки погрузился во тьму.
* * *
- Жаль, - произнёс Верховный Оракул, выслушав доклад провидцев. - Я надеялся, что первой жертвой станет сам король акильфов. Но уже ничего не поделаешь. Его кузен тоже сойдёт. В этом мальчишке достаточно крови Колехортов, чтобы пробудить спящего демона. Плохо, конечно, что элементы разделились, но в целом это нам не помешает. Атаил, твой приказ продолжит действовать после того, как Уартхол придёт в себя?
- Да, мой господин, - склонился в поклоне жрец. - Он убьёт эту девчонку первой, можете не сомневаться.
- Да вы мне со вчерашнего дня твердите, что я могу не сомневаться, а всё идёт совсем не так, как должно, - недовольно проворчал глава Гильдии. - За следующую ошибку кто-то ответит головой.
- Да, мой господин.
Атаил был уверен, что гнев Верховного Оракула его не коснётся - других помощников, обладающих одновременно даром оракула и максимально развитыми способностями провидца у главы не имелось. Только Атаил мог трансформировать умение передачи мыслей и образов в приказы. Только он мог управлять яростью Уартхола, потому что сам внёс соответствующие изменения в его проклятие. Таких возможностей не было даже у самого главы, поэтому он и не станет срывать своё недовольство на самом ценном подданном. А когда придёт время возглавить Империю, ещё неизвестно, кто из них двоих будет стоять у трона рядом с первым императором.