Снег заметал маленький таежный городок. Мороз ослаб, и в частном секторе дым над печными трубами больше не стоит столбом, а сворачивается в мягкие кольца.
Спустя столько лет Захар снова вернулся сюда. Всё в этом городке осталось по-прежнему, как в старой сказке про спящую царевну. Словно невидимый полог укрыл этот край от прогресса. Вот школьный двор и баскетбольная площадка. Сердце защемило от тоски по временам, когда он кидал мяч с друзьями, как они собирались играть в КВН за первенство класса. И как на всех его мечтах и планах поставила крест болезнь. Обычная простуда переросла в нечто большее. Хилые легкие, постоянная слабость. Больше не было места шумным играм. Вместо него с его друзьями снежные замки строил Антон. Тихий мальчик, который никогда не попал бы в команду КВН или в команду по баскетболу, если бы не трагическая случайность…
Сразу по окончании школы Захар уехал на юг, к бабушке. Южное солнце, насыщенный ароматами лечебных трав воздух и упорство парня сделали своё дело. Пусть здоровье было слабым, зато сила воли крепка. Ржавый турник во дворе частного дома сначала казался ему недостижимой целью. Захар хватался за перекладину руками и просто висел, сколько было сил. Пока вдруг не осознал, что не разжимает пальцы через десять секунд, как раньше, а висит почти минуту. С того времени стал пытаться подтягиваться. Пусть как червяк, выброшенный на асфальт, но всё же. Старания его увенчались успехом. И спустя полгода Захар уже не только подтягивался, но и бегал, прыгал через скакалку, катался на велосипеде. Снова появились друзья. А потом и девушка. Пошел учиться на сварщика. Жизнь вернулась в свое русло. Полноводная река несла его вперед. И теперь, полный сил, он возвращался в город, где осталась жить и налаживать семейное счастье в новом браке его мать. Приехал не один. А с невестой.
- Захар? Неужели ты? – раздалось позади знакомый голос.
Захар обернулся, вгляделся в лицо молодого мужчины.
- Это я, Антон! Помнишь меня? Неужели забыл?
- Не забыл!
Захар распахнул руки для объятий. Антон сделал шаг навстречу. Они смеялись, хлопали друг друга по спинам.
- А это что за красавица? – спросил друг, указывая на спутницу Захара, приплясывающую от холода на месте, ожидая, пока мужчины завершат свой ритуал приветствия.
- Это Настенька, невеста моя. Слушай, Антон, мы пойдем, наверное, пока я ее совсем не заморозил. Вон, ресницы уже инеем покрылись.
У Насти и вправду из-за шарфа, обмотанного вокруг головы, видны были только большие синие глаза. Везде, где пар от ее дыхания касался одежды, ткань была в белом ледяном налете.
- Да, такое сокровище нужно беречь. А вы надолго здесь?
- На четыре дня, потом махнем к родителям Насти.
- Эх, жаль мало. Увидеться бы. И Колька с Сашкой будут рады тебя видеть, точно знаю!
- Ну так вы загляните на чай. Думаю, мама не будет против, - предложил Захар.
Они распрощались душевно, и парочка поспешила дальше. Только Антон долго стоял, посыпаемый снегом из серой тучи, глядя им в спины, а потом на оставленный ими след.
Маме Захара невеста понравилась. Скромная, тихая, милая девушка. Сразу предложила помощь на кухне, преподнесла гостинцы невиданные для севера: баночку варенья из розовых лепестков и другую из фейхоа. Впервые за эти годы Захар познакомился с новым мужем матери. Она каждое лето навещала сына, но всегда одна. Мужчина показался Захару вполне достойным человеком. Простой и вдумчивый. Они сыграли несколько партий в шахматы и шашки, и где-то в глубине души Захар даже пожалел, что мать не встретила этого мужчину раньше.
- Знаешь, мам, - сказал Захар, улучив момент, - Я тут встретил Антона. Ну, помнишь, одноклассника? Пригласил его к нам прийти в гости с Колькой и Сашкой. Завтра. Ты не против? Если против, я всё отменю.
- Да пускай приходят. Так даже веселее. В нашем доме давно не было гостей.
***
Вечер следующего дня озарился искрами бенгальских огней, которые принесли с собой друзья. Словно не было этих лет порознь. На память бывшие мальчишки воспроизводили для Насти, оказавшейся той ещё хохотушкой, сценки из старого выступления.
- А помнишь, как Колька запустил снежком через гаражи, а оттуда мужик злой?
- А помнишь, как мы бюст из кабинета исторички стащили и за окно математику поставили? Он же на два метра назад отпрыгнул, когда увидел лицо на втором этаже.
- А помнишь? А помнишь?
Неизбежно воспоминания о былых временах переключились на то, кто чем живет теперь. Оказалось, что Колька сам стал учителем. Сашка на играх в КВН обзавелся знакомствами и сумел устроиться в администрации города. Только Антон никак не мог приткнуться. Денежных мест не находилось. А кроме того, все трое были холосты.
- Рассказывай, как невесту нашел? Поделись секретом, - попросил Сашка.
- Да нет секрета никакого. Гулял по городу, увидел девушку красивую. Лето. Жара. Она мороженое ест и тут бац – мимо мальчишка на велосипеде. Не специально ее задел, видно было. Но мороженое упало на пол, а девушка расстроилась. Ну и я как-то не смог пройти. Купил ей новый рожок. Подошел. Ну и завертелось.
Досиделись допоздна. Затемно решили расходиться. И когда Сашка с Колькой уже вышли за порог, Антон задержался на мгновение. Посмотрел на Захара пристально, таким внимательным, пронизывающим до самого нутра взглядом, улыбнулся и вышел прочь. Какое-то смутное предчувствие беды проползло мурашками под ворот Захара. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.
А наутро у них с Настей случилась первая ссора. На пустом месте. Одна ложка сахара вместо двух в чае. Захар и сам не понял, что его так разозлило. То, что Настя посмеялась и предложила ему самому положить столько, сколько нужно, а не кинулась исправлять ситуацию, то, что мама вдруг встала на сторону невестки или то, что никто в момент его гнева не воспринимал ситуацию всерьез? Последние пару дней у родителей они провели в тягостном молчании. Смертельно обиженные друг на друга. Грешным делом, Захар подумывал сдать билеты и вовсе не ехать к Настиным родителям. Отменить свадьбу, пока не поздно. Если девушка, ещё не жена, позволяет себе потешаться над ним. Но мать увела его в комнату и долго наставляла. Говорила, что ссор будет ещё много. И нет такой пары, которая бы во всем друг с другом соглашалась.
- Поезжай и посмотри на ее семью. Как они общаются друг с другом? Ладят ли родители? Не руби с плеча. Поговорите с Настей без посторонних глаз. Уж если и там не забудется обида, тогда решишь.
Чтобы не испортить отношения ещё и с собственной матерью, Захар не стал противиться.
Вечером поезд увез из заснеженного городка, окруженного со всех сторон тайгой. То, что молодым достались места в разных концах вагона, огорчало их перед поездкой. Но теперь так было даже лучше. Захар застелил постель, улегся на верхней полке купе и задремал.
Проснулся он оттого, что всё тело горело огнем. Легкие пылали, будто были наполнены горячим газом, глаза слезились, горло саднило, словно он проглотил ежа, а затем, поняв свою ошибку, попытался вытащить его обратно. Так плохо ему не было никогда. Или по крайней мере очень много лет. Вдруг вспомнились длинные зимние дни, совсем такие, как этот, горячие от жара и влажные от пота простыни. Голоса мальчишек за дверью, обещающие, что скоро он выздоровеет и вместе они снова станут кидать мяч в корзину, а весной будут играть в КВН за первенство школы…
Из поезда Захар вышел сам, но бледный и полуживой.
Мать Насти, увидев жениха, покачала головой. «Кому же понравится немощный зятек», - подумал Захар. Конечно, расспрашивать измученного болезнью и дорогой парня родители не стали, повезли домой, чтобы накормить, напоить и спать уложить.
Ночью Захар бредил. Метался во сне, спасаясь от неведомой напасти. Вызвали скорую. Врач измерил температуру, давление, поставил укол.
- Если не упадет, вызывайте снова.
Как и в далеком детстве прозвучало слово «больница». И в этот раз Захар был готов поехать, в надежде, что среди казенных стен и капельниц найдется лекарство, благодаря которому он не останется ещё на несколько лет на скамейке запасных.
«Богороодице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою…» слышал Захар сквозь липкий сон. А когда открыл глаза, отшатнулся, едва не выкрикнув «кто ты?». Но сознание прояснилось, и он признал в женщине, склонившейся над ним, свою будущую тещу. За спиной у нее стояла Настя. Её лицо выражало тревогу: напряженная полоска губ, сведенные домиком брови.
Женщина прочла молитву и улыбнулась.
- Проснулся? Поспи ещё…
Она обернулась к дочери.
- Зевота одолевает. Не могу читать. И в сон клонит…
- И что делать?
- Видишь ведь, умыла святой водой – в себя приходить стал. К знахарке везти надо, пока не поздно.
