Таким Ника его еще не видела: яростные глаза, оскаленная пасть. Она не успела ничего сообразить, а он уже бросился на державшего ее парня и, сбив его с ног, навис рычащей грозной махиной...
Нике исполнилось семь, у нее была своя большая красивая комната, и она категорически отказывалась спать в ней сама.
Каждый вечер маме или папе приходилось по очереди укладываться с Никой, и если ночью она, просыпаясь, не заставала кого-нибудь рядом, забирала свою подушку и одеяло и шла к родителям на кровать.
Уговоры и воспитательные беседы силы не имели. Ника росла, но ничего не менялось...
Решение проблемы неожиданно прикатилось белым шариком прямо к Нике под ноги. Прикатилось, тявкнуло от неожиданности и тут же надуло от страха большую лужу.
Шарик при ближайшем рассмотрении оказался очень милым и забавным, и, конечно, сразу прозвучало Никино "мама, давай возьмем!", а затем началась торговля: если будешь хорошо учиться, наводить порядок, сама выгуливать и … спать без мамы с папой.
С первыми тремя пунктами Ника согласилась сразу, а по поводу последнего сначала слегка призадумалась, но потом быстро сообразила: "Я же уже не одна буду!".
Так в доме появилась Лялька, вайт-терьер по паспорту и стопроцентная маленькая дама по духу.
Ника свои обещания сдержала. Лялька стала не только ее спасением от ночных страхов, но и постоянным соучастником всех игр и прогулок.
Лялька была настоящей красоткой, уверенной в своей белоснежной неотразимости, и вела себя соответственно.
С другими собаками общаться не желала, зато к детям, которые постоянно норовили ее погладить и потискать, всегда была терпелива и благосклонна - "говорите, говорите, какая я красивая и славная".
Собак Лялька не признавала категорически. Если кто-то из них пытался с ней познакомиться или пообщаться, недвусмысленно клацала зубами и грозно, как ей казалось, отчитывала высоким писклявым голосочком.
Ника с мамой даже записались к кинологу и добросовестно отходили с Лялькой недели три на занятия, пытаясь научить ее воспринимать спокойно и дружелюбно других собак.
Но то ли кинолог попался не самый опытный, то ли Лялька оказалась не поддающейся дрессировке, только ничего в ее поведении не поменялось, а вердиктом было:
- Она вас считает своей семьей, а больше ей просто никто не нужен и неинтересен.
Ну и ладно, им и своей компанией было неплохо...
*****
Для прогулок Ника с Лялькой облюбовали пустырь за домом. Когда-то там располагались одноэтажные старые бараки. Потом их снесли, и лишь кое-где торчали еще остатки фундамента и сохранились одичавшие плодовые деревья.
С другой стороны пустырь примыкал к частному сектору со старенькими деревянными домишками, грустно доживающими свой век.
Другие собачники предпочитали для выгула оборудованную и ухоженную специальную площадку, а Нике с Лялькой нравилась романтика заброшенного пустыря, где и помечтать, и пофантазировать, и поиграть-побегать можно было.
Вот там-то Лялька и встретила своего принца...
В то лето Нике исполнилось пятнадцать, а Ляльке восемь. Ника к этому времени превратилась в высокую и симпатичную девушку, а Лялька в состоявшуюся даму "бальзаковского" возраста с коррективами на собачий статус, конечно.
Ника была вся в мечтах, стихах и грезах, ну и в телефоне, само собой, а Лялька шла, уткнувшись носом в землю, и даже не заметила, как налетело на нее ее огромное лохматое счастье.
Пес напоминал овчарку, только сильно заросшую. Но, в отличие от благородных представителей породы, был начисто лишен серьезности и основательности.
Большущий и мощный, он всем своим видом демонстрировал столько веселья и счастья, что трудно было не заразиться его жизнерадостным настроением.
Необщительную Ляльку, не признающую сородичей, он успел очаровать за пару секунд, оттанцевав вокруг нее всевозможные па, потыкав носом с разных сторон и лизнув на радостях в черную кнопку носа.
Лялька застыла на месте, обалдев от такого напора и не успевая крутить головой за новоявленной своей любовью.
- Ты, детка, его не бойся! - к Нике спешила, прихрамывая и опираясь на палку, бабушка лет семидесяти. - Он у меня добрый, хоть и шебутной. Не обидит! Ни кусаться, ни рычать вообще не умеет…
- Да разве ж такого можно бояться! Если только залижет до смерти, - Ника опустилась на корточки, и пес радостно обслюнявливал ей руки, неистово накручивая мохнатым хвостом.
- Он у меня во дворе только гулял, не разрешала ему на улицу: уж больно большой вымахал. А тут вчера внук приезжал, ну и выпустил… Так столько радости! Уж носился туда-сюда да носился…
Вот и подумала сегодня - выйду с ним, пусчай побегает, а он прямиком к вам сюда помчался… Приглянулась, видно, твоя собачка…
- Так и он ей понравился. Вон, глаз не сводит. Заворожил просто.
- Ну и дай бог. Вместе-то всегда веселее. Его, кстати, Дружком зовут. А я Марья Васильевна…
С того вечера Дружок стал постоянным их спутником на вечерних прогулках.
Обычно он встречал их уже на подходе к пустырю. Но иногда запаздывал, и тогда Лялька выдавала свою призывную трель на высоких частотах, и он сломя голову несся от ворот старого дома им навстречу, расцеловывал ее всю и увлекал бегать...
Лето было жаркое, и даже августовские вечера не радовали прохладой. Ника брала с собой покрывало, стелила его в тени раскидистой старой яблони и садилась читать книжку.
А собаки, набегавшись и запыхавшись, пристраивались рядом и млели, растянувшись и уткнувшись носами друг в друга.
Иногда подходила Мария Васильевна, угощала Нику пирожками или печеньицем, присаживалась на краешек покрывала, и они подолгу беседовали.
Старушка любила рассказывать, а Нике нравилось слушать. Жила бабушка уже давно одна. Сын и внук приезжали из другого города, но редко.
И вот лет пять назад подарили ей щенка для компании. Думали, что будет небольшим, а он вымахал повыше любой овчарки.
- Если бы не сыновья помощь, и не прокормить его было бы. На пенсию-то не очень разбежишься, - вздыхала Мария Васильевна, а Дружок блаженно улыбался довольной улыбкой.
*****
В сентябре Ника пошла в школу, и гулять стали ходить позже, уже ближе к темноте.
В один из таких вечеров к ним и подкатил, лихо прыгая по бездорожью, крутой, громко орущий блатной музыкой черный джип. Ника с Лялькой только подошли на пустырь, а Дружок еще не успел появиться.
Из джипа вывалились, не сильно держась на ногах, двое здоровенных парней и, сверкая пьяными глазами, начали обходить Нику с двух сторон.
Девушка стала пятиться под яблоню, параллельно включила микрофон на телефоне, спрятала его в карман и скомандовала Ляльке:
- Давай, зови Дружка!
Ника очень надеялась, что тот сразу услышит.
Уговаривать собаку не пришлось, и она тут же залилась призывным звонким лаем.
- Нормалек, - радостно выдал первый из парней. - Не зря сюда завернули…
- Клевая Лялька, - довольно поддержал другой, а Лялька, услышав свое имя, наморщила нос и грозно зарычала.
- Ну че, поедем-покатаемся? Не переживай, вернем на место в целости и сохранности… - схватил Нику за руку первый.
- Ну или не совсем в целости, - хохотнул второй, хватая девушку за вторую руку.
- Зря вы так, - Ника пыталась тянуть время. - Сейчас здесь появится еще одна собака, и мало вам не покажется…
- Чё, еще одна шавка? - первый парень отпихнул Ляльку ногой и потащил Нику к машине. - Небось, такая же грозная!
- Съест и не подавится, - весело поддакнул второй, отвесив Нике звучный шлепок, а в следующий момент взвыл, отброшенный в сторону мощным ударом корпуса подоспевшего Дружка.
Таким Ника его еще не видела: яростные, словно светящиеся красным глаза, оскаленная, брызжущая слюной пасть.
Она не успела ничего сообразить, а он уже бросился на державшего ее парня и, сбив его с ног, навис над ним рычащей грозной махиной.
Второй ее обидчик тем временем на четвереньках добежал до машины, кое-как вскарабкался во внутрь и захлопнул дверь.
Ника достала телефон, отключила микрофон и набрала номер полиции.
Парень в машине, почуяв, что дело "пахнет жареным", дал по газам, джип резко рванул с места и растворился в сгущающейся темноте.
Дождавшись приезда полиции, Ника наконец-то разрешила Дружку отпустить своего обидчика, обильно залитого собачьей слюной:
- Фу, Дружок. Выплюнь, а то еще и вправду подавишься этой гадостью. Пусть едет штаны сушить, - она аккуратно взяла разъяренного пса за ошейник и потянула в сторону.
Парня забрали, а штаны у него действительно были мокрые…
Продолжая автоматически удерживать Дружка за ошейник, Ника опустилась на землю и прижала одной рукой его продолжающую бурчать морду, а второй - напуганную Ляльку, слегка поскуливающую и заглядывающую ей в глаза.
- А твоя хозяйка говорила, что ты ни рычать, ни кусаться не умеешь, - склонилась она к Дружку. - Еще как можешь! Спасибо тебе!
*****
В один из вечеров октября Дружка на пустыре они опять не встретили, и несмотря на призывный лай Ляльки, он не появился...
А подойдя к дому Марьи Васильевны, они увидели бригаду скорой помощи, выносящую старушку на носилках.
- Заболела сильно Васильевна, - объяснила стоящая рядом соседка. - Кашляла последние дни и еле ходила уже, а тут слышу - Дружок надрывается, а он ведь не лает никогда без причины. Я бежать к Марье домой, а она с температурой да без сознания. Ну я сразу скорую и вызвала… Надеюсь, поправится!
- Конечно, поправится, я завтра навещу ее.
- Дай бог, дай бог… С собакой вот не знаю, что делать. У меня свой волкодав, не уживутся вместе…
- Я заберу его. У нас места немного, но, думаю, родители не будут против.
Дружок, конечно, был рад Лялькиному постоянному соседству, но все равно скучал, и каждый раз, когда Ника возвращалась из больницы, с надеждой вглядывался ей в глаза.
Марья Васильевна потихоньку поправлялась, и Ника решила завезти ей свой планшет и стала устраивать сеансы видеосвязи с Дружком. С такой обоюдной поддержкой оба заметно повеселели.
А через пару дней приехал сын Марьи Васильевны, сказал, что забирает ее к себе, поскольку оставлять и дальше ее одну уже страшно.
Потом он отвел Нику в сторону и завел разговор про Дружка:
- Не могу я его забрать. У нас трешка и пять человек, а теперь еще и маму перевезем. Так что собаку никак взять не могу, придется его кому-то пристраивать.
- Считайте, что уже пристроили, - Ника уже обсуждала этот вопрос с родителями и была уверена в их согласии. - Только планшет маме заберите, пусть общаются с Дружком, им обоим веселее будет…
Осень кружила листву и поливала дождями. На широком подоконнике своей комнаты сидела девушка и смотрела на пустырь.
Рядом лежали на полу две собаки, уткнувшись носами друг в друга. Одна глава их жизни закончилась, а в другой, маячившей на горизонте, было тепло и уютно…
ЛЮДМИЛА ПРИЛУЦКАЯ
Рассказы автора, которых нет у нас: Дзен-канал "На позитиве и с душой"
