«Ну же, пожалуйста, уходи», — Маша пыталась не думать о ноющей боли в шее, о бешеных ударах сердца, отдающих в ушах и каплях пота, стекающих со лба.
И вот, послышались ещё одни удаляющиеся шаги. Маша выдохнула и в тот же миг выронила злосчастную банку. К счастью, ударившись о плитку, она не раскололась, но наделала шума. Шаги по ту сторону замерли.
«Нет-нет-нет, только не возвращайся», — девушка зажмурилась, считая каждый шаг свекрови. Она приближалась к кладовке.
В панике Маша схватилась за круглую ручку двери. Таисия Ивановна потянула за ручку, естественно, дверь не поддалась. И вот тут Маша отдала должное беспечности и безразличию свекрови в некоторых вопросах. Женщина просто хмыкнула и ушла.
Теперь уже Маша окончательно выдохнула и опустила вторую банку и кабачки на пол. Утёрла пот со лба, выждала минуты две, не двигаясь с места, хотя было ясно, что на кухне уже никого нет.
Когда сердцебиение окончательно унялось, Маша расставила продукты обратно на полки, аппетит после такого отбило, и выглянула из своего укрытия. Путь был свободен.
Маша быстро проскочила гостиную, Дамас даже не обратил на неё внимания, и поднялась в свою комнату. Там она и застала, сидящего в кресле, Аякса.
— Дорогой, — от неожиданности она подскочила в дверях, но быстро вернула себе самообладание и прошла в спальню.
— Где ты была?
— Я как раз искала тебя.
Она опустилась на край кровати так, что теперь они с Аяксом сидели друг напротив друга.
Муж потёр подбородок, молча глядя в окно.
— Аякс, ты нас выдашь, — недовольно начала она.
Да, после пережитого стресса, когда чувствуешь себя загнанным зверем, затаившимся в чаще леса, хотелось перейти в наступление, чтобы хоть как-то отыграться и не чувствовать себя совсем уязвимой в этом, полном хищников, доме. Хотя, Маша делала это абсолютно неосознанно, от этого и речь её звучала так убедительно возмущённо, будто она была настоящей супругой Аякса и имела право так с ним разговаривать.
Муж растерялся.
— Извини, я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Были проблемы?
Маша помотала головой.
— Мама о чём-то тебя расспрашивала?
— Нет.
— Значит, всё в порядке?
— Если происходящее можно назвать порядком. — Маша огляделась и развела руками.
— Тогда в чём дело? — Аякс снова почесал подбородок.
— Я лишь прошу об осторожности. Понимаешь?
— У нас уже был подобный разговор. Я обещал тебе, что всё будет в порядке.
— Да. Но твои ночёвки вне дома. Они… — девушка попыталась подобрать слова, — они могут навести кого-то из семьи на мысль, что у нас не всё гладко.
— Я позаботился о том, чтобы ни у кого не осталось сомнений. Я был на переговорах с потенциальным клиентом.
— Это правда? — Маша приподняла бровь.
— Это имеет значение? — Аякс скопировал её жест.
Она поджала губы и хмыкнула.
— Нет. — Это было лукавство, но Аякс этого не понял.
— Тогда и проблемы нет. Если вопросы и претензии закончились, не вижу смысла продолжать разговор в подобном тоне.
— Вопросов нет, дорогой. — Она тепло ему улыбнулась, и Аякс улыбнулся в ответ.
Он уже понял, что рассчитывать не на что, но ямочки на её щеках отчего-то по-прежнему вызывали в нём приятные чувства. На Машу было приятно смотреть. И Аякса бесспорно удовлетворял тот факт того, что окружающие замечают, какая у него красивая жена. За время, проведённое с этой девушкой под одной крышей, он если и не стал питать к ней высоких чувств, то, по крайней мере, проникся уважением за её непоколебимость и доброту.
Время шло, жизнь в доме Адамосов продолжалась в прежнем ритме. Для всех, кроме Маши. Последние дни девушка мало ела, была молчаливой и часто просыпалась по ночам. Её тревожили мысли обо всём, происходящем в семье в настоящий момент.
Из разговора свекрови и Вики она поняла, что последняя уже не была в восторге от идеи выслать дочь в другую страну, да ещё и в браке с нелюбимым человеком. И ведь это было так очевидно с самого начала. Но Вике нужно было увидеть настоящие страдания на лице ребёнка, чтобы понять, что при подобном раскладе Полина никак не может быть счастлива.
Шли уже двадцатые числа августа, время исчезало, как летние цветы на полях, постепенно, неумолимо приближаясь к своему концу. Живя в доме Адамосов, Маша потеряла в весе пять килограмм. А сегодня утром ей впервые было неохота выходить на пробежку. Аякс уже ушёл на работу, когда она всё ещё лежала в кровати. И как только девушка осталась одна, она задёрнула шторы и провалилась в утренний, сбивчивый, но всё равно такой сладкий сон.
Тремя часами позже Маша стояла в ванной перед зеркалом и маскировала тональным кремом, проступившие от бессонницы, синяки под глазами. Ей казалось, что она всё время делает что-то не так. Что она бессильна. Что она даже себе помочь не может, уже не говоря о Полине. Наверное, другого выбора не было и теперь единственным путём оставалось рассказать обо всём Вике или свекрови или всем сразу, чтобы они остановили Полину.
Да, все бы узнали об их с Макаром тайне. Возможно, его с отцом бы уволили, а Полю где-нибудь заперли и приставили няньку, чтобы девочка-подросток с разбитым сердцем не наделала глупостей. Она бесспорно возненавидела бы Машу и никогда больше не заговорила бы с ней без презрения. Но что поделать? Зато ребёнок не сбежал бы в неизвестном направлении, а её родители не получили бы лишних седых волос.
Маша покрутилась у зеркала, осматривая свою фигуру. Теперь рёбра проявлялись куда чётче. Она хмыкнула. Был ещё вариант промолчать и помочь Макару с Полиной сбежать, как и обещала. Но почему-то этот вариант казался ужасным. Если в этом побеге с детьми что-то случится, она себя не простит.
Ближе к полудню Маша собралась спуститься позавтракать, когда ей на телефон пришло сообщение от Вероники. Маша не сразу сообразила, кто это, но прочитав текст, поняла.
Сообщение гласило: «Добрый день! Я всю неделю дома. Берите с собой травы, по которым нужна информация и приезжайте. Постараюсь вам помочь».
Далее был указан адрес травницы. Сейчас это сообщение показалось Маше долгожданным уловом для изголодавшегося рыбака. Она ответила Веронике, что будет сегодня и пошла вниз уже с улыбкой на лице.