Поскольку кино является сказкой, которая позволяет нам отвлечься от тяжелых будней, на экране все должно быть идеально. В кадре появляются только красивые парни и девушки; все они имеют высшее образование или даже ученую степень; теоретически, они учатся или ходят на работу, но никто никогда не видел их за зубрежкой учебника или исполнением профессиональных обязанностей.
Тем не менее, по возможности, кинематографистам следует добиваться большего реализма, чтобы зрители верили, что такое может произойти в жизни. Поэтому «страшненьким» актерам путь в кино тоже открыт. И многие из них получают возможность добиться серьезного успеха за счет трудолюбия и личной харизмы, что не всегда встречаются у высоких голубоглазых красавиц и красавцев.
Именно такие люди являются настоящими «рабочими лошадками» мира искусства. И об одной из них (лошадок) мы сегодня поговорим.
Миша Гольцман (именно так) появился на свет в Киеве в 1929-м году – тогда у евреев была мода на «ласковые» имена, которые натурально так и записывали в паспорте. Его фамилия дословно переводится с идиша, как «деревянный человек», а по смыслу – «дровосек». Да, да, никто не видел еврея с лопатой, но иногда встречаются евреи с топором.
О карьере артиста он начал мечтать уже в трехлетнем возрасте, когда увидел искусство Чарли Чаплина в первый раз. Миша научился идеально копировать его манеру двигаться, и нередко заставлял хохотать одноклассников. В дальнейшем это выйдет ему боком: за одну их таких выходок темпераментного подростка в старших классах выпрут из школы.
Но пока до этого было далеко. В 11 лет мальчик заболел и был отправлен на лечение в Крым. Именно в это время началась война, и санаторий, и киевлян эвакуировали. Воссоединились Гольцманы далеко не сразу, и Великую отечественную провели в Ташкенте.
Несмотря на гостеприимство узбеков, в военные годы семье жилось довольно голодно. Мише приходилось торговать собственноручно сделанными папиросами – интересно, напевал ли он при этом знаменитую еврейскую песню? С целью хорошей торговли парень даже немного выучил узбекский.
Еще в 1944-м семья вернулась в родной город. В скором времени Миша поступил в музыкальное училище по классу гобоя. Несмотря на это, он никогда не любил свой инструмент, а вот его брат стал знаменитым советским и израильским гобоистом. Он отслужил в армии, после чего предпринял попытку поступить в какой-нибудь крупный театральный ВУЗ. Но ни в ГИТИС, ни в «Щуку» его не приняли по причине низкого роста, малороссийского акцента и «фефектов фикции» из-за широко стоящих зубов.
Не имея актерского образования, он все-таки был принят на второстепенную должность в театр Райкина, и через некоторое время получил возможность играть. Но почти сразу был оттуда изгнан с позором, поскольку осмеливался давать советы и другим артистам, и самому хозяину.
Началась длинная череда провинциальных театров. Гольцман работал в Камышине, работал в Петропавловске, Иркутске, Пензе, Кемерове. В одном из этих городов он встретил свою будущую жену – очень красивую актрису Брониславу Проскурнину, которая была младше его на двенадцать лет.
Они исполнили главные роли в классической пьесе Мольера, где пожилой и несимпатичный, но богатый мужчина добивался внимания прекрасной девушки. Несмотря на то, что его персонаж являлся целиком комедийным, Миша сумел завладеть сердцем своей партнерши по сцене, после чего сразу повел ее в ЗАГС.
В 1965-м родилась их дочь Света, имя которой артист взял себе в качестве театрального псевдонима. Хотя сам паспорт изменил только через 20 лет и с того времени был известен, как Михаил Светин. Но до большой славы было еще далеко – он станет популярным и востребованным актером в возрасте слегка за сорок лет.
В 36 у Светина появился его первый шанс прославиться. Георгий Данелия предложил ему первую большую роль в картине про непутевого сантехника ЖЭКа Афоню. Там наш герой получил внушительное экранное время. Но режиссер не успел доснять финальную сцену, а артиста ждали на ленинградском телевидении.
Миша тогда уехал – не понимал, кто такой Данелия и насколько тот станет знаменит. В результате часть его появлений в кадре вырезали и переозвучили персонажа другим голосом. Поэтому настоящего успеха пришлось ждать еще восемь лет, когда вышла новогодняя картина «Чародеи».
