Здравствуйте, дорогие читатели! Предлагаю вашему вниманию свой новый роман "А ты как думал?", являющийся продолжением романа "Правда, только правда, и..."
Спустя полгода
Платон отодвинулся от рабочего стола прямо в кресле, потянулся и протяжно зевнул. Кабинетные часы показывали двадцать один ноль пять. Рабочий день давно закончился, за окном вступил в свои права сияющий летний вечер, так какого чёрта приходится торчать здесь, в офисе? Пусть даже в офисе, оборудованном хорошим кондиционером?
"Потому что не "приходится", а ты сам, по собственной воле каждый день торчишь в офисе допоздна"...
Ну допустим. Это вовсе ничего не означает. Платон опустил руки на подлокотники и вздохнул. Меньше всего ему хотелось признаваться самому себе в том, что с тех пор, как он вернулся из путешествия, и у него начались спокойные привычные будни, он всё чаще ловил себя на мысли о потере вкуса к жизни.
Сначала думал: отпустит. Просто до этого он в течение двух лет постоянно ходил по лезвию, жил на адреналине и запретных страстях, лгал, изворачивался. А тут - бац! - и жизнь превратилась в спокойную и размеренную, а сам Платон - в солидного, законопослушного гражданина.
Не надо ни от кого прятаться, не надо изображать из себя секретного агента. Вокруг давно привычная среда, город, знакомый с детства, люди, с которыми он работал раньше, до того, как они с Александром Борисовичем приступили к осуществлению хитроумного плана по захвату "Феникса".
Теперь Платон нарочно избегал любой информации, связанной с "Фениксом", - там работали другие специалисты, только не он. Единственным человеком "из прошлого", интересовавшим Платона в течение некоторого времени, была Кристина Андреевна Байкова.
Платон отслеживал перемещения Кристины исключительно в целях собственного спокойствия. Он знал, что новое руководство "Феникса" уволило госпожу Байкову после её возвращения из отпуска, и вскоре Кристина отбыла в Абу-Даби. Это было ещё в марте, и с тех пор Кристина не возвращалась. Платон вовсе не желал зла Кристине и искренне надеялся, что она уже вышла замуж за какого-нибудь очень богатого шейха.
Больше ничьей судьбой Платон абсолютно не интересовался и давно заблокировал все контакты.
Вот только время шло, а вкус к жизни почему-то не возвращался, наоборот, день ото дня становилось всё более скучно и тоскливо. Какое-то бесцельное существование, и не радует ничто.
В самый разгар невесёлых размышлений Платона двери кабинета приоткрылись, и заглянул Александр Борисович. Двери тут же распахнулись шире, и шеф шагнул в кабинет.
- Привет, Гладков! Опять вечеруешь?
- Я уже домой собирался, - выпрямился Платон.
- Ага-ага, я вижу, - кивнул Александр Борисович и невозмутимо устроился в одном из кресел. - Вижу, что ты уже на низком старте, и вот-вот рванёшь. Но всё же рискну задержать тебя, хоть и понимаю, что спешишь.
- Александр Борисович, - нахмурился Платон. - Мне кажется, или вы насмехаетесь надо мной?
Шеф преувеличенно внимательно осмотрел кабинет.
- Нет, я серьёзно, - задумчиво сказал он. - Как думаешь, может, раскладушку тут поставить тебе, чтобы ты ночевал на работе? У меня есть, старая, правда, ещё с советских времён, родители покупали. Но крепкая.
Платон ничего не ответил, лишь отвернулся к окну, продолжая хмуриться. Не должен же он участвовать в этой бредовой беседе, выступая в качестве скомороха!
- Не хочешь в командировку сгонять в соседний регион? - нейтрально и примирительно спросил шеф, видимо, решив, что уже достаточно нашутился.
- Что за командировка? - Платон замер и покосился на Александра Борисовича.
- По твоему профилю, Гладков. Думаю, скоро мы будем принимать "Феникс" полностью, можно потихоньку почву готовить. А кто справится с этим лучше, чем ты? Ты там всю работу знаешь, как свои пять пальцев.
- Александр Борисович, - Платон опять сдвинул брови.
- Платон, у тебя скоро лицо судорогой сведёт в районе лба, - невинно заметил шеф. - К тому же, этот страдальческий лик тебе совершенно не идёт.
- Я же просил не затевать со мной разговоров о "Фениксе", - раздражённо продолжил Платон. - Я сыт по горло этой темой...
Платон вдруг замолчал, словно его догнала и, движимая инерцией, налетела на него какая-то мысль. Он, наконец, отвернулся от окна и оказался с шефом лицом к лицу.
- Погодите, Александр Борисович! Почему это мы будем принимать "Феникс"? С какой стати? Ведь прошла лишь половина отведённого срока, и выводы делать ещё рано. Зачем готовить какую-то там почву?
- А ты оптимист, Гладков! Или настолько веришь в Алёну Дмитриевну? Она, конечно, бьётся, аки львица, и специалистов новых подтянула, сколотила небольшую команду. Но самое большее, через пару месяцев, выйдет наша девушка из строя на некоторое время. Я вот, например, даже при всём своём оптимизме, не верю в то, что она сможет оставаться полноценным руководителем. А момент-то как раз будет решающий и архиответственный.
- Вы какими-то загадками говорите, Александр Борисович!
Платон вдруг почувствовал очень противный холод в груди. Почему это Алёна должна "выйти из строя"? Неужели с ней случилось что-то?
В голове пронёсся сразу целый рой неприятных мыслей и предположений. Хотелось задать прямой вопрос шефу, но язык не поворачивался.
- Я два дня назад вернулся оттуда, ездил на совет директоров, ты ведь в курсе?
- В курсе, - кивнул Платон. - Как я могу быть не в курсе, если являюсь одним из ваших заместителей? Хоть "Феникс" курирую и не я.
- Так вот, подтвердилось то, о чём я раньше лишь догадывался.
Шеф загадочно замолчал, нарочно выдерживая мхатовскую паузу, и Платон насилу сдержался, не наговорил грубостей.
- Нынешний генеральный "Феникса", Алёна Дмитриевна Кольская, на сносях. Насколько я как отец двоих детей и дед пятерых внуков в этом понимаю, рожать ей месяца через полтора - два.
Шеф хитро посмотрел на оглушенного новостью Платона и продолжил:
- Хотя мужа у Кольской не наблюдается. Да и вообще, подозреваю, что будущее дитя окажется полностью на попечении молодой матери. В жизни, безусловно, разное бывает, но не похожа Алёна Дмитриевна на человека, слепо доверяющего наемным няням. А что это за генеральный директор, который по ночам то спит, то не спит, меняет подгузники и контролирует режим кормлений?
- А это точно, Александр Борисович? Кольская точно беременна?
- Нет, Гладков, показалось мне, привиделось, - скрипучим голосом Бабы Яги из старого фильма ответил шеф. - Я ведь совсем того, старый стал.
- Простите, Александр Борисович.
- Так вот, Платон, что я думаю... Ситуация-то нам на руку. Думаю, "Феникс" полностью отойдёт нам досрочно. А мы не можем позволить себе не быть готовыми к такому развитию событий. Вдруг какое-нибудь третье лицо решит вмешаться, пользуясь случаем? Потому кто-то из наших ответственных работников должен ехать туда и контролировать ситуацию.
Платон открыл было рот, а потом снова закрыл его.
- Опять скажешь, что не ты отвечаешь за "Феникс", а Куляшов? - усмехнулся шеф. - Его отправлять туда? Или ты подумаешь?
- Я... подумаю, - проглотив комок в горле, пробормотал Платон.
- До завтра подумаешь, - уже серьёзно и холодно заговорил шеф.- Если ты будешь продолжать в том же духе, можешь сидеть ровно, - поедет Куляшов. Ясно?
- Ясно, - кивнул Платон.
- Вот и ладно.
Александр Борисович встал с кресла, и через несколько секунд шефа уже не было в кабинете. Платон остался сидеть, растерянно глядя на закрывшиеся двери.
Продолжение: