Следствие по делу о смерти родителей Степана Семенова, ныне более известного как Софья Семенова и точно также значащегося по документам, было в самом разгаре. Уже было установлено, что парень накануне (да, тогда он еще был мужского пола) ходил в лес: нашлись свидетели, которые видели его, как идущим в лес, так и выходящим из него. Кто-то видел его на остановке, кто-то — в электричке, а кто-то — и в лесу. Так что с этим был полный порядок. Конечно, поход в лес еще ни о чем не говорит, мало ли, зачем человеку понадобилось среди деревьев прогуляться? — может, просто воздухом дышал, чистым и незагазованным, может, фотосессию устроил. Или цветочки, ягодки, листочки собирал. А, может — и грибочки. Не запрещено. Да и в лукошко, точнее, в рюкзак, никто к нему не заглядывал. Ну, ходил и ходил.
И всё было бы ничего, вот только специалисты-компьютерщики нашли в истории браузера на его компе поисковые запросы по ядовитым грибам. Как выглядят, насколько ядовитые и прочее. История, конечно, была подчищена, но, не идеально. И не профессионально. А уж в совокупности с тем, что на кухне нашли ступочку со следами этих самых ядовитых грибов, а в рюкзаке тоже их следы, то... То выводы напрашивались соответствующие, как говорится.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Данный рассказ — это 30-я часть из серии «Дурная кровь». Ниже ссылки на начало и на предыдущую часть.
Прояснился даже вопрос с тем, как, а точнее, когда Степан мог добавить эти грибочки в жареху, которую откушали родители — ведь считалось, что он в этот день и в это время на занятиях был. То есть добавить что-либо никак и никуда не мог. Его же вроде как дома не было. Только вот именно, что вроде как. Выяснилось, что молодой человек на время аккуратно позаимствовал карточку-пропуск у своего однокурсника, который числился заучкой и ботаном. То есть уйти, а уж тем более сбежать с занятий тот никак не мог. Свою карточку Степан ему в карман положил, а его — себе взял. С ней и выходил из учебного заведения. Поэтому предыдущая проверка ничего и не показала: пропуск Степана не покидал территории учебного заведения. Он, пропуск, и не покидал. А Степан — покидал.
Оставалось только самого Степана допросить. Предъявить ему обвинение, все по полочкам разложить, да передать дело в суд. Признает. не признает вину — дело десятое. Может, вообще молчать, доказательств хватает. Вот только с допросом проблема возникла. В деле ведь Степан фигурирует, и все свидетели видели (или не видели) Степана. А его уже как бы и нет — Софьей стал. И как быть? Покажи свидетелям Софью — разве признают они в ней Степана? А допрашивать кого, Софью? — так ведь Степан нужен...
Возникшую проблему решил Иван Ильич, у него-то уже давно все справки и документы о том, что Степан стал Софьей, были, нужным образом оформленные и подтвержденные. А уж доказать, что это одно и то же лицо, хоть и поменявшее пол, не составило труда. Да, отпечатков пальцев ни Степана, ни Софьи в базах не было, ну не привлекался ранее ни в каком качестве в органы правоохранения Степан, чтобы его пальчики там были, да только..., есть ведь еще уши. Точнее, ушные раковины. А их Степан не менял. Как, впрочем, и анатомические особенности строения лицевого отдела черепа. Да, поменял форму носа, губ, но, расстояние между глазами, например, никак не мог поменять. А есть ведь еще стоматологический статус. И, согласно данным стоматологических карт Степана и Софьи, это один и тот же человек. Точнее, не так — стоматологический статус был идентичным. Оставалось только сделать выводы. А выводы, при желании, у нас делать умеют. И все необходимые заключения и справки сразу появляются.
Чисто технический аспект проблемы, как допрашивать Степана-Софью, ведь он совсем в другом СИЗО находится, а нужен в Смоленске, полковник тоже решил. Зря у него что ли в тамошней полиции хороший знакомый в начальстве ходит? Не зря.
Нет, конвоировать Степана до Смоленска не стали. Смоленск, конечно, хороший город и красивый, но вот дорога до него... Мало ли что по дороге с обвиняемым может случиться? Поэтому начальники, Иван Ильич и его смоленский друг, решили, что проще будет откомандировать кого надо из Смоленска до Степана. На время, конечно. Чтобы допросили.
Приехали. Допросили. Софья, конечно, попыталась что-то там возражать, что она вообще не при делах, ищите, мол, Степана, а она вообще тут ни при чем. Но, вот отпечатки-то с пальцев не сотрешь, а она ими, еще будучи Степаном, в квартире той же прабабушки изрядно наляпала. А Мария Ивановна Софью-то и в глаза не видала. Зато внучка Степана помнит, как он к ней приходил. Это же у неё на кухне он в ступочке грибочки толок. Думал, видимо, что на прабабку никто не подумает, старая ведь уже, да и зачем это ей, мотива никакого, и никто у неё ничего искать не будет. Да, вымыл он ступку ту, но, не тщательно, только внутри ополоснул. А снаружи и отпечатки его остались, и потеки от грибочков. Так что...
Ну, не отвертеться Софье было. По мелочам еще ведь всего полно нашли. Так что уехали представители смоленской полиции к себе обратно довольные — дело можно передавать в суд.
Иван Ильич тоже был доволен: по «смоленскому эпизоду» Софью уже можно закрывать. Суд, конечно, еще будет, но, суд-то здесь скорее всего будет, а тут еще один «эпизод» практически готов — жмуриков-то отравленных тогда нашли, так уже почти все там нарыли, и свидетелей, и записи с камер, и даже отпечатки. Много что накопали.
А то, что в Смоленске было... — тут еще полковник думал, объединять в одно дело с местным или нет... Время подумать, поразмышлять пока было. Немного, конечно, день, два, не более, но, все-таки было.
Что же касается основного дела, покушения на Ванессу, тут тоже и косвенных, и прямых улик уже хватало, и мотив был налицо, вот только... Только любил Иван Ильич, чтобы уж если дело передавать в суд, то так, чтобы не подкопаться было. Ни с одной стороны. Чтобы никакие новые обстоятельства не открылись вдруг. Поэтому и ждал, что скажут умники из лаборатории. Той, что с ДНК колдует. Лабораторных исследований там требовалось много, а это — время. Еще и обработка результатов нужна, а это тоже — время. И — не маленькое. Так что остается ждать, ждать и еще раз ждать.
Ванесса же обо всех размышлениях, раздумиях полковника, как и об «эпизодах», связанных со Степаном-Софьей, ничего не знала и не ведала. Просто жила и наслаждалась жизнью. Сны ей уже не снились, странности всякие прекратились, покушений уже, слава богу, тоже никаких не было, поэтому она спокойно занималась своими делами. Работала и «составляла» родословную. Точнее, продумывала её внешний вид. Да, можно было бы всё быстрее сделать, но Сергей Иванович посоветовал ей не торопиться, дождаться результатов анализа ДНК, мало ли что... Поэтому Ванька лишь разрабатывала внешний вид родословной: какие лучше «рамочки» для фотографий сделать, овальные, круглые или квадратные? Какой стиль будет лучше — винтажный или более современный? Какая цветовая гамма предпочтительнее? — в общем, фантазии было где развернуться.
Александр по-прежнему охранял и везде сопровождал Ванессу. И тихо радовался тому, что все еще надо охранять и сопровождать. Конечно, задание сие затянулось, и в свое время он даже хотел у полковника поинтересоваться, а не пора ли ему возвращаться обратно, на свою службу — да полковник опередил, сам сказал, что все пока по-прежнему остается.
— И не спрашивай у меня, как. Это чисто мои секреты. Есть у меня такая возможность тебя пока на «охране» держать, вот и радуйся, охраняй объект. Не знаешь, чем заняться? — так я тебе подскажу, чтобы без дела не сидел. Возьми все бумаги и записи у Сергея, что он подготовил, да приведи в такой порядок, чтобы мне перепроверять не надо было, — сказал Иван Ильич и тут же поменял тему, да так, что Александр как стоял, так на стул и рухнул, — А ты, вообще, Ванессе предложение собираешься делать? Или что, думаешь, я дурак старый и ничего не вижу? Вижу же, как ты на неё смотришь. Вот и пользуйся, пока возможность есть, делай предложение. А то потом служба начнется, дела всякие, трупы, ограбления, хищения, закрутишься, завертишься, некогда будет. А Ванесса, она же девка красивая, желающих-то много найдется. И быстро. Это она тут в основном дома пока сидит, да с тобой везде ходит, а потом? У? И квартира у неё хорошая, и дело свое — завидная невеста, одним словом.
Александр и радовался тому, что он все еще рядом с Ванессой. Бумаги, которые взял у Сергея Ивановича, в порядок приводил, охраняемый «объект» везде сопровождал, а вот предложение сделать... Как-то все случая не находилось... Или тормозил он просто, не решался. Как-то не представлял он себе, как вот так взять и сделать предложение. Нет, не вообще, а конкретно в его случае. Это же выходит, что он типа как положением своим что ли пользуется — он же рядом с Ванессой по службе, и в силу определенных причин постоянно и всегда рядом. А тут — предложение возьмет и сделает. Это же он, получается, вроде как без выбора девушку оставляет... Не, выбор, конечно, есть — она вполне может сказать «нет». Этого Александр, пожалуй, больше всего и боялся. А все остальное — это так, оправдания, отмазки и завихрения мозга. На самом же деле просто страшно услышать «нет».
Продолжение — Дурная кровь. «И зачем я ей такой нужен?» — см. ссылку ниже.