Таньку напоили зельем и я даже испугалась, когда она вдруг резко села и, вытаращив на нас глаза, прошептала:
- Где мои трусы? – она хлопнула ресницами. Ее брови сошлись на переносице. – Я их на распродаже купила. Из мягкого трикотажа… Оно ведь к телу приятно…
- В комоде. – Марьяша погладила ее по голове. – Спи.
Продавщица кивнула и медленно опустилась на подушку. В ее глазах промелькнуло беспокойство, но все же она закрыла веки. Через пару минут Танька уже крепко спала.
- С ней все будет в порядке? – я покосилась на Ягу. – Что это она о трусах вспомнила?
- Все с ней в порядке, - улыбнулась она. – Это значит, что ее мозг заработал после того как им овладела Кумоха. Вспомнила то, что случилось с ней перед подселением.
- Слава тебе Господи, - проворчала Зинка. – Продолжение о ее трусах слушать не придется!
Очнулась Танька ровно через два дня. Мы уже начали переживать, что зелье не подействует, но продавщица очухалась секунда в секунду.
- Эй! – услышали мы ее голос, сидя на кухне. – А что я здесь делаю?!
- Началось… - Марьяна закатила глаза. – Кто объяснит нашей клептоманке, что происходит?
- Я объясню. – Зинка решительно поднялась. – Щас.
Она направилась в комнату и там воцарилась тишина. Но буквально через несколько минут раздался Танькин вопль:
- Что?! Хрена вам! Ты посмотри, удумали! Обойдетесь!
- Ах ты, зараза! – прозвучал следом голос Зинки, а потом началась какая-то странная возня. Что-то загрохотало и разбилось.
- Девочки, они что, дерутся?! – Марьяна вскочила со стула, а мы за ней. Зная Зинку, можно было ожидать всего, что угодно.
Так оно и было. Зинка и Танька сцепились похлеще двух бойцовских собак. Они куёвдились по ковру, таская друг друга за волосы и визжа словно поросята.
Зинаида накрутила рыжий хвост продавщицы на руку, а та в свою очередь трепала ее за темную чёлку.
- Брэйк! А ну! – Марьяна схватила подругу за ноги и попыталась оттащить ее от Таньки. – Оль, помогай!
Кое-как, но мы все-таки разняли дерущихся дам и встали между ними.
- Вы тут что, все за одно?! – завыла Танька, глядя на нас гневным взглядом. – Захотели меня какому-то придурку отдать?! Пусть я ошибку сделала, так что теперь?! Человека как товар?! Дуры бесстыжие!
- Да почему? – я осторожно подошла к ней и присела рядом. – Если не хочешь, не надо! Никто тебя не заставляет. Просто мы подумали, что ты поможешь… Тем более мужик-то красивый… Представляешь какая история получится? Как в кино!
- Кто? – продавщица сразу приободрилась. В ее глазах вспыхнул интерес. – Колоброд ваш? Красивый?
- Ну! Представь, что ты шпионка на задании! – горячо заговорила я. – Спасешь мир, а главное нашу деревню! Тебе все благодарны будут!
- А это точно безопасно? – Танька сидела всклокоченная, заспанная, но готовая к свершениям.
- Точно! Соблазнишь его и все! – я дожимала ее, чувствуя, что она сдается.
- Я могу… - Танька принялась улыбаться как притрушенная. – У меня талант! И красота… Вы уж меня извините, но вам такое дело не по силам. Не обижайтесь. Что есть, то есть.
- Значит, согласна? – уточнила я, стараясь не обращать внимания на ее слова. Зараза.
- Согласна, только держите подальше от меня эту придурковатую! – она кивнула на Зинку. – Ненормальная.
- Поговори мне еще, красавица - проворчала Зина, окидывая ее злобным взглядом. – Натворила дел еще и умничает!
Марьяна что-то шепнула ей на ухо, после чего они вышли из комнаты, а Танька придвинулась ко мне поближе.
- И чё там? Чё? Рассказывай.
- Что рассказывать? Говорю же, красивый мужик. Нужно ему голову заморочить, чтобы некогда было пакости Морозу делать. Поняла? – я уже начинала сомневаться в нашей затее, глядя на то, как она по-дурацки улыбается. – Та-а-ань?
- До конца идти? – она поиграла бровями, намекая непонятно на что.
- До чего идти? – я сначала не поняла ее. Но потом до меня дошло. – А-а-а-а… смотри по обстоятельствам.
Меня разбирал смех, зато продавщица была настроена серьезно.
* * *
Тем временем Евпатий Гурьевич выскользнул из дома и, кутаясь в облезлый кроличий полушубок, помчался к лесу. Он бежал, вгрузая короткими ножками в сугробы, а в его голове пульсировала одна мысль: «Быстрее, быстрее, быстрее!».
Когда домовой углубился в лес, ему на минутку стало страшно. Ведь он все-таки чердачный житель или запечный, а тут такое! Как далеко ушел от дома! Вот сейчас провалится куда-нибудь и поминай как звали!
- Э-эй! – крикнул он в морозную темноту. – Эгэгэй! Сорока!
С хвойных лап с тихим шуршанием осыпался снег и Евпатий Гурьевич испуганно потер плечи.
- Что ж так страшно-то… Хотя кого я боюсь?
- Чег-г-го над-д-до?! – вдруг раздалось над его головой. – Посп-п-пать не д-д-дают!
- Сорока! – облегченно выдохнул домовой. – Я к тебе с новостью пришел!
- Да? – птица опустилась на одну ветвь ниже. – Что за новость? Ну, говори же! Говори!
- Мороз влюбился! – прошептал Евпатий Гурьевич. – Представляешь?! В смертную!
- Бр-р-решешь! – сорока тут же оказалась на уровне его глаз. – Такого быть не может!
- Клянусь Навью и русалочьим хвостом! – горячо заверил ее домовой. – Влюбился так, что попомнишь мое слово, вскорости свадьбу сыграют! Появится Морозиха! А там и морозята на подходе!
- Уж-жас-с! – сорока присела ему на голову и дернула за мочку уха. – Кт-то?!
- Танька-продавщица! – Евпатий Гурьевич столкнул птицу с головы. – Вот так вот!
- Рыжая чтол-л-л-и?! – глаза у сороки увеличились в размерах. – Д-д-дела… Лад-дно, мне неког-г-гда!
Она вспорхнула на ель, а потом полетела по ночному лесу, голося дурным голосом.
- Мор-р-роз влюбил-лся! В смер-р-ртную!
- Отлично, - потер руки домовой. – Теперь дело точно пойдет!
Он поплотнее закутался в полушубок и помчался обратно. Дома его ждал горячий чай и пирог с капустой.
Сорока носилась по ночному лесу, вереща о влюбленности Мороза до тех пор, пока у нее не заболело горло. Она забилась в густые хвойные лапы и заснула, а вот Колоброд наоборот потерял сон.
- Мороз жениться собрался?! Хорошо живется ему, значит? Ну, держись, гад! Я тебе устрою свадебку! Посмотреть бы, что за зазноба у него появилась!
Колоброд вышел из старой хижины, расправил крутые плечи и вдохнул морозный воздух. Он посмотрел на небо, покрытое тяжелыми тучами, и пошел в сторону деревни.