Автор: Ирина Ака
Настя сидела за первой партой и ждала, когда после звонка в класс войдёт учительница. Позади неё, как обычно, шумели одноклассники: слышались хлопки учебников, опустившиеся на чьи-то затылки, возмущённые крики тех, кому досталось, шушуканье и хихиканье девчонок. Настя сидела с гордо вскинутым маленьким подбородком, ни на кого не глядя. А зачем? Сами подойдут на следующей перемене и всё доложат. Настя — хорошенькая, белокурая, с чуть вздёрнутым аккуратным носиком и огромными голубыми глазами — настоящая Барби. Мама ей всегда говорит: «Ты — настоящая куколка! Не вздумай ни за кем бегать, пусть все за тобой бегают». И она оказалась права — Настя никогда ни за кем не бегала и вот — стала королевой класса.
После звонка прошло уже десять минут и, наконец, в класс вошла Мариванна, но не одна, а с каким-то долговязым подростком. Парень был так себе, ничего особенного. Мятые джинсы оверсайз, тёмное мешковатое худи. Худое бледное лицо, рыжеватые волосы, смотрит с прищуром. Настю он не впечатлил и она тут же потеряла к нему интерес.
А когда увидела, как он равнодушным взглядом обведя класс, вдруг, дойдя до неё, словно споткнувшись, широко распахнул свои, до этого момента, прищуренные глаза, Настя отвернулась совсем и стала смотреть в окно на голые ветки тополей и сидящих на них ворон. Птицы её совсем не интересовали, но надо было показать этому новенькому, кто тут главный. Мама всегда говорит: «Если не покажешь кто главный, заклюют». Ну, это мама не Насте говорила, а своей подруге, тёте Свете, но Настя запомнила. В это время Мариванна сказала:
— Ребята, это Саша Мирнов. Они с родителями переехали к нам в город недавно, так что помогите парню освоиться. Договорились?
Мариванна посадила новенького за соседнюю с Настей парту рядом со Смирновым. «Хммм, — подумала Настя. — Мирнов и Смирнов за одной партой, надо будет девчонкам сказать. Пусть поржут. Посмотрим, как этот новенький реагирует на шутки». Мама всегда говорит, что над тем, кто остер на язык никто потешаться не посмеет.
В это время начался урок геометрии. Мариванна объясняла какую-то нудную теорему. Настя совсем не слушала и не пыталась понять, о чем она. А зачем? Мама всегда говорит, что главное хорошо выйти замуж, а слишком умных мужики не любят. Боковым зрением Настя следила, как новенький во все глаза, не отрываясь, пялится на неё и от того, сидела с ещё более приподнятым подбородком и чуть склонённой к плечу головой. Эту позу она много раз отработала перед зеркалом дома и прекрасно знала, как необычайно сейчас хороша. Вот и мама так говорила, когда заставала Настю за такими «тренировками» перед зеркалом «Хороша!», лохматила ей волосы и они вместе смеялись.
Марьиванна обратилась к новенькому с вопросом, но он её даже не услышал. Учительнице пришлось подойти и тронуть его за плечо, и только тогда он очнулся. Весь класс, словно только этого и ждал, тут же разразился громким хохотом. Настя тоже рассмеялась. «Вот дурак. Мама всегда говорит, что главное, не выставлять себя дураком и не подставляться. А этот новенький подставился по полной!»
Она уже ощущала свою власть над ним и предвкушала, как поиздевается на перемене над этим Мирновым. Учительница повторила вопрос:
— Саша, вы, в твоей предыдущей школе, уже проходили эту тему?
Очнувшийся новенький заговорил:
— А? Теорему? Да-да! У нас был математический класс, так что программу этого года мы давно закончили. Я могу показать два способа доказательства этой теоремы. Хотите?
Класс возбужденно загудел. А Настя подумала, что, пожалуй, не будет сильно его унижать — может пригодиться, но всё же не удержалась и фыркнула. «Подумаешь в математическом классе учился! Это не повод зазнаваться. Мама всегда говорит, что слишком умных никто не любит».
Но Мариванна сразу обернулась к ней и сказала, уже не глядя на новенького, а внимательно изучая лицо Насти:
— Нет, Саша, не надо. Пусть лучше Настя повторит, что я рассказывала.
Настя вспыхнула. «Только этого не хватало!»
— Мариванна, я до конца не разобралась. Я лучше ещё других послушаю! — сказала и посмотрела своими большими наивно-чистыми голубыми глазами прямо учительнице в глаза. Она знала, что это действует безотказно — взрослые тушуются и отступают. Так произошло и сейчас. Мама всегда говорит: « Насть, у тебя ангельское лицо — пользуйся». Вот Настя и воспользовалась.
Мариванна вызвала очкастую зубрилу Ивашевскую. Та вышла и, как всегда, начала тараторить, будто успела уже всё вызубрить наизусть.
Но её прервал новенький и поправил. Ивашевская возразила, завязался спор. «Вот ведь дура!» А мама всегда говорит: «Никогда с мужиками не спорь, лучше глазами похлопай: хлоп-хлоп, а если что не так, в слёзы — быстрее своего добьёшься, чем спорами и скандалами». Это мама тоже не Насте, а тёте Свете говорила, но Настя слушала.
Мариванна не останавливала Ивашевскую с новеньким, а с большим удовольствием следила за их доводами, иногда вставляя фразу или подсказывая. Настя заскучала. Но тут, к её радости, прозвенел звонок. Учительница со всеми попрощалась и вышла, пообещав продолжить обсуждение на следующем уроке. Настя тоже встала и, не глядя на новенького, пошла в коридор. Мама всегда говорит: «Не вздумай показать свой интерес, если мужик поймёт, что ты заинтересована, то всё — пиши пропало». Это она тоже тёте Свете говорила.
Настя встала около окна. К ней подбежали Катя с Ульяной и перебивая друг друга начали звать в класс:
— Насть, пошли скорее! Там такое! Новенький с Ивашевской сцепились кто больше доказательств теоремы Пифагора знает. Умора! Чертят что-то….. Такую муть несут — афигеешь! Пошли, а … — тянули они её.
Но Настя снисходительно слушала, поглядывая на дверь класса, уверенная, что вот-вот оттуда вылетит этот Мирнов, чтобы попытаться с ней познакомиться.
И чтобы удержать около себя девчонок — ну, какой же триумф без зрителей — она вдруг сказала:
— А знаете кто меня вчера провожал?
Ульяна с Катей прямо замерли на полуслове и в предвкушении, и не в силах поверить, одновременно выдохнули с надеждой:
— Ктооо?
Настя самодовольно ухмыльнулась и кивнула:
— Ага! Васильев из 11Б. — сказала и многозначительно замолчала.
Девчонки наперебой стали умолять рассказать подробности. Настя хранила молчание. Вот и мама всегда говорила, что обязательно надо набивать себе цену, а то народ такой: если ты сам себя не ценишь — растопчут. Подождав немного, Настя сделала вид, что, так и быть, расскажет, но потребовала, чтоб девчонки поклялись, что никому не скажут. Пока обе клятвенно заверяли, что они — могила, слава богу, прозвенел звонок и Настя пошла в класс. Девчонки семенили за ней и канючили, чтобы хоть намекнула, но Настя не проронила ни звука. На душе заскреблись кошки. Про Васильева, главного красавца школы из выпускного класса — спортсмена и активиста, она не врала. Он и правда вчера при всех подозвал её у школы и они вместе ушли. Но кроме этого рассказывать было нечего. Мать Васильева — мамина подруга тётя Света, пригласила маму в гости, они там засиделись. Вот тётя Света и позвонила, чтоб он прихватил Настю и привёл к ним домой. Они даже не разговаривали по дороге: ему всё время кто-то звонил, а в маршрутке он сразу уткнулся в телефон. Довёл её до своего дома и тут же ушёл, хоть она и пробовала с ним заговорить. А теперь и новенький из класса так и не вышел. Насте стало жутко обидно, захотелось сделать что-то такое,.. такое… На ум ничего не приходило. «Ну, ладно, сам напросился — ты у меня сейчас попляшешь!»— решила она. В класс Настя вошла своей фирменной походкой с громкой злорадной фразой:
— А у нас в классе теперь Смирнов с Мирновым рядышком, как два голубка: один смирный, другой мирный!
И замерла, в ожидании дружного взрыва смеха. Но никто даже не услышал. Весь класс сгрудился у парты зубрилы. Все наперебой что-то говорили, обсуждали, кричали. Пацаны одобрительно хлопали по плечам щуплую и взлохмаченную Ивашевскую, которая стояла вся пунцовая и победно смотрела на новенького. А тот собирал с парты и пола какие-то листки и посматривал на Ивашевскую так, что Насте захотелось закричать, подойти и врезать и этой замухрышке, и этому рыжему уроду тоже. Настя топнула ногой и пулей выскочила из класса. « Ну как же так! Ведь мама говорила…» Додумать не получилось — в дверях столкнулась с историком:
— Настя, ты куда?
— К медсестре, Анатолий Васильевич, — она страдальчески поморщилась и привычно посмотрела на учителя взглядом Бемби из мультика — за таблеткой. В классе так шумят — у меня голова разболелась…
На урок она так и не зашла — стояла у окна в коридоре и думала: «Дома всё маме расскажу. Она придумает, как этим двум придуркам устроить весёленькую жизнь…»