Когда тебе за шестьдесят и твоим домом всю сознательную жизнь является пространство колледжа, ты свыкаешься с этим, сростаешься с местом, и даже поездка в ближайший город становится не таким уж обязательным действом. Это, в общем, нормально для одинокого пожилого преподователя, которого недолюбливает руководство, избегают коллеги и всем нутром ненавидят студенты. Ещё бы, ведь это чувство взаимно. Они богатенькие избалованные бездари не терпящие твой второстепенный предмет Истории древних цивилизаций, а у тебя есть возможность отомстить через этих неучей за все жизненные провалы. Но в очередное Рождество, оставшись с "Оставленными" недотёпами и одной из сотрудниц столовой, призванной их накормить, нечаяно меняется что-то в тебе, них и во взаимоотношениях, после более вдумчивого знакомства.
Александр Пэйн из тех постановщиков, что снимают крайне редко, и в данном случае такой подход идёт в зачёт качеству. Сняв почти 20 лет назад выдающуюся драму На обочине,, где Пол Джиамитти и Вирджиния Медсен представляют историю встречи и влюблённости поздней молодости и дают надежду многим средневозрастным одиноким. Он так же снял О Шмидте с Джеком Николсоном и Потомки с Джорджем Клуни, некоторые другие работы, но На обочине стал классикой, всегда вспоминается с теплотой, пересмаириаается периодически раз в пять лет. Такое кино Пэйн снял и в этот раз.
Оставленные, так в кругах академий и колледжей называют детей, которых оставляют на праздники (родители или подростки сами решают остаться), это воспоминание, которое накапливается, дополняется в одном участке памяти и подтирается в другом, оформляется в осознанность и выражается в различных проявлениях. Кто-то хранит этот рождественский шар лучших моментов жизни эгоистично, в себе и для себя. Иные выражают публично, в том числе снимают об этом кино, как Александр Пэйн.
Фильм создан из ярких незабываемых моментов каждого человека на Земле. Здесь любой найдёт хоть песчинку близкого себе. В нём говорится на языке мира, когда всем всё понятно. Одиночество, которое почти никогда не тяготит, но за чашкой Джимм Бима язык начинает плести необычайной откровенности узоры. Отношения мужчины и женщины, уважение первых к последним, хотя ты привык быть один и так далее. Отцы и дети, ментор и подопечный, когда часто второе важнее семейных уз и юношеская привязанность играет не в пользу родича. Смерть дитя, переживания связанные с этой несправедливостью. Ответственность перед обществом за будущее учеников, её проявление в том, чтобы сохранить их дальнейшее не взирая на собственное.
Но эти воспоминания транслируются таким образом, что ты понимаешь их далёкость. Пэйн использует фильтры и разрешение с средней зернистостью кадра, как в телевизионных постановках семидесятых, годы о которых и идёт разговор в Оставленных. Здесь Бьюики разъезжают так, что кажется частью пейзажа за окном, Миллер считается "шампанским среди пива", а костяшки, на пальто с капюшоном, вместо пуговиц, смотрятся как будто тут и были. Визуальный разбор каждой сцены и кадра может занять достаточно продолжительное время и являться материалом для монографии, но предпочтём отложить её как и герой Джиамитти, Пол Ханэм, свою. Достаточно сказать, что одежда, интерьеры и пряники на подносе в кадре выглядят слайд-шоу из фотографий пятидесятилетней давности. И это прекрасно в своей точности.
Название играет роль двойного дна, как это случается не так уж и редко. Дети, быстро их остаётся один, остаются по разным причинам, в основном родителями, которые так крепко привыкают жить без них, что уже не пылают желанием тратить время на общение воочию, телефонной связи становится достаточно. Но быстро картина оборачивает заголовок в другое направление, когда мы видим одинокую мать, сын которой погиб отдавая долг родине (долг выдуманный и заведомо невосполнимый), оставленную им и мужем и невыносимо тяжело воспринимающей эту громадную брешь в душе. Или преподователь, который всего-то имеет работу, за которую держится и только ей живёт, оставивший все возможности ради такой скорлупы, когда интеллект способен вывести его на космическую орбиту, но мир оставил его и он мир, махнул и принебрёг.
Здесь интеллектуальные диалоги в перемешку с слэнгом юнцов, рассуждения на тему "поставьте им четыре, сложно что-ли" и разочаровывающий флирт, объединены своей парадоксальностью и вполне гарманизируют друг с другом. Но слов не так уж и много, действия и взгляды играют роль значительнее, нежели несовершенная кодировка мыслей в звуки. Джиамитти блестает, так же как в На обочине или Миллиардах, а молодой актёр играющий Ангуса Доминик Сесса и колоритная Дэвайн Джой Рэндольф в такт ему подыгрывают.
Вообще такое кино надо не рассказывать, но внимать всеми открытыми порами. Ведь когда начинается пересказ, теряется половина, а если соврать, то и весь, объём. Оставленные имеет самый взрослый рейтинг, поэтому только дядям и тётям, восемнадцатилетние вряд ли смогут охватить полностью этот талантливый труд. Смотреть Оставленных можно будучи оставленным на время, одиноким всегда или в кругу близких. Только должна быть тишина. И хоть действие и происходит в канун, во время и сразу после, Рождества, его в эти праздники лучше отложить до более подходящего настроения.
