Смогли ли современные творцы преодолеть наследие постмодернизма? Говорим об этом с доктором филологических наук и профессором Ириной Плехановой.
Поэты вполне сознают цену свободы и её горизонты. Анна Долгарева сказала за всех: «Да, девяностые. В общем, спасибо, что выжили. / Круто, что было». Поколение получило опыт существования на грани жизни/смерти не в условном «двоемирии», а в гниющей повседневности, и поэзия реально была средством духовного спасения. Алла Горбунова готова и дальше испытывать себя влечением к невозможному: «внутри меня вьётся ниточка / пульс нитевидный / еле прощупывается <…> сделаю выдох / остановлю сердце мыслью / на десять секунд – / испугаешься? // выдохну – / зеркальце неба / чуть запотеет / покроется нитями». Таково пространство автономной жизни.
Поэты вполне сознают цену свободы и её горизонты. А. Долгарева сказала за всех: «Да, девяностые. В общем, спасибо, что выжили. / Круто, что было» (Январь 2012) [1, с. 187]. Поколение получило опыт существования на грани жизни/смерти не в условном «двоемирии», а в гниющей повседневности, и поэзия реально была средством духовного спасения. А. Горбунова готова и дальше испытывать себя влечением к невозможному: «внутри меня вьётся ниточка / пульс нитевидный / еле прощупывается <…> сделаю выдох / остановлю сердце мыслью / на десять секунд – / испугаешься? // выдохну – / зеркальце неба / чуть запотеет / покроется нитями» [2, с. 46]. Таково пространство автономной жизни.
Контраст поэтик и личностей очевиден, но в этом и состоит задача: найти общее в поколении через сопоставление антиподов – Анны Долгаревой (1988 г. р.) и Аллы Горбуновой (1985 г. р.). Долгарева – поэт с беспощадным знанием военкора, Горбунова лидер герметичного круга интеллектуалов, и обе захвачены мистической природой поэзии. Мистика разная – социальная миссия и метафизическое ви́дение, но осознание открывается в предельной ясности чувств. Чувствующая, не умозрительная поэтическая метафизика – новое миропонимание, уверенное в ощутимой подлинности слов, образов, суггестии стиха.
