Свой дом! Свой первый собственный дом! Как давно мечтала мечтала Лена быть хозяйкой в своем доме, в своей собственной кухне, со своей посудой...И своими правилами. Чтобы никто не указывал, что можно брать, а что нет, не выговаривал, словно несмышленому ребенку что в суп надо класть всего одну голую кость для навару, а для подливки мяса полагается брать по 4 маленьких кусочка на человека.
Чтобы никто не объяснял по 5 раз в день как должна стоять чашка, в какую сторону должны смотреть ручки кружек, и в каком порядке должны быть разложены столовые приборы.
Лена, хоть и была еще очень молода, не была замарашкой. Конечно, житейского опыта у нее было маловато, но все же для своих лет хозяйкой она была неплохой.
Пока жили они со Славой в городе, на квартире, даже квартирная хозяйка ее хвалила, и очень сожалела, когда молодые съехали.
Нет, ни Лена, ни Слава, несмотря на то, что оба были деревенские, не собирались возвращаться в деревню. Слава не хотел возвращаться к отцу, а Лена- да ей попросту некуда было возвращаться. Мать, которая всю жизнь прожила в казенном жилье, в одиночку воспитывая дочь, в один момент вышла замуж, помахала Лене ручкой, пожелала удачи, и переехала к мужу в соседний регион.
-Ты уже взрослая, дочь, и должна меня понять. Годы идут, я не молодею, а ведь мне так хочется семьи... Ты вот со Славой встречаешься, а там дай Бог и поженитесь, я уже на второй план отошла. Не обижайся, Леночка, и пойми меня правильно.
Нет, мать конечно звала Лену с собой, но девушка понимала, что все эти слова говорятся больше из вежливости. Одно дело в гости приехать, а другое- жить с мамой и её мужем.
Нового мужа матери Лена не знала совершенно, и понимала, что в их семье она будет лишней, тем более, что скоро у Лены должен был родиться братик.
Конечно, в городе без помощи родителей обосноваться было непросто, но вполне реально. У молодой семьи были далеко идущие планы. Первое время жить на квартире, копить деньги. Пусть не на квартиру, но хотя бы комнату купить можно для начала.
Окончив учебу, Лена и Слава тихонько, безо всякого пафоса расписались, отметили это событие в кругу друзей, и потекла тихая, размеренная жизнь. Не сказать, что накопить получалось много, но кое-что ежемесячно откладывали, радовались каждой копейке, ведь это приближало их к заветной цели.
В один момент планы молодых отодвинулись на задний план.
Свекор неудачно упал, сломал ногу. Перелом хоть и не самый сложный, но и не легкий, быстро не срастется. Хоть и сестра у него жила неподалеку, а не находишься, зима на дворе. И со скотиной управляться надо, и печку топить.
Слава сначала хотел один поехать, но потом решили ехать вместе. Все- таки вдвоем полегче будет, хозяйство- то не маленькое. Да и работа для них была. В школе как раз учитель в декрет собиралась, а Славу к дорожникам позвали.
Ехали временно, только до выздоровления свекра, а получилось, что надолго. Целых 3 года прожили. Сначала перелом этот, потом после перелома тяжело мужчине, потом Лене нужно было доработать до конца учебного года, а потом Лена забеременела. Хоть и не планировали пока детей, но что уж поделать.
Решили, что пока поживут в деревне, тем более, что не так уж тут все и плохо. Оба работают, да и на жилье съемное тратиться не надо, можно понемногу копить.
Единственное, тяжело было со свекром жить. Мало того, что от природы имел мужчина скверный характер, да еще и привык он к своему гордому одиночеству, плюс перелом этот, будь он неладен...
Ворчал Василий по поводу и без. То слишком громко себя ведете, разговорами своими надоели, будьте потише. То напротив, что затихли, словно вымерли все? Хоть бы поговорили со мной. То еда слишком жирная, неэкономная ты, Ленка. То слишком постная, заморить меня хочешь?
-Зачем картошку жарила? Суп бы сварила, а то на вас картошки не напасешься!
-Опять этот суп? Хоть бы картошки пожарила! Всему тебя учить надо, словно своей головы на плечах нет!
-Что за баловство- постельное гладить?
-Почему не погладила?
-Зачем гору белья грязного скопила? Тяжело постирать?
-Почему воду не экономишь? Подкопи, а потом стирай!
Кастрюли не так стоят, ложки не так лежат, ручки у кружек не в ту сторону смотрят...
Вроде и ничего страшного, а до того неприятно, когда за каждым твоим шагом следят, и все за тобой переделывают. И не лень ему по этим шкафам лазить, кастрюли двигать, ложками греметь, да ручки у кружек едва ли не линейкой вымерять!
Поначалу Лена к этим чудачествам относилась спокойно, все равно когда-нибудь ему это надоест. Потом поняла- не надоест. Так и будет придираться, и ведь всегда найдет повод для недовольства.
- Вас двое, я один. Вы в моём доме живете, на всём готовом, значит будет честно, если за свет и воду станете платить вы.
- Вы продукты в этом месяце купите, а потом посчитаем, сколь вышло, я тебе, Слава, в следующем месяце отдам.
- Какие деньги? А я при чем, что вы продукты брали? Не брали бы, я заставлял? На что мне этот майонез, когда сметана есть? И колбасу я не просил, у меня мяса полно. И конфеты с печеньями- баловство одно! Зря деньги тратите! Да и вообще, коровы мои, свиньи тоже, вы хоть совесть имейте! Совсем ты, сын, на этих деньгах помешался!
Вроде все так, всё верно, но отчего-то зарплата таяла на глазах, и было не совсем понятно, почему от мощного бутерброда с приличным куском колбасы свекор не отказывается, чай с конфетами пьет, купленные продукты уплетает за обе щеки, а спонсируют все это они, Слава и Лена. И в копилку почти ничего не добавляется...
Лена молчала, Слава не выдерживал, возникала ссора, свекор кричал, что они, молодые, только одного и ждут, когда он, Васька, загнется, чтобы дом его к рукам прибрать.
Несколько дней после очередной ссоры мужчина демонстративно молчал, не ел то, что готовила Лена, и готовил себе отдельно, потом пыл его угасал, и все начиналось сначала.
Попытки молодых уйти на квартиру тоже заканчивались одинаково. Едва находилось подходящее жилье, и дело двигалось к переезду, у Василия случался сердечный приступ, он краснел, бледнел, ложился на диван и собирался умирать в гордом одиночестве. Сердца молодых были слабенькие, сами они были через чур доверчивы и жалостливы, а потому манипуляция удавалась.
Благодаря этим попыткам жить отдельно у молодой семьи и появилась обеденная зона, стиральная машина да тумбочка.
Когда родился сын жить стало совсем невыносимо. К уже привычным придиркам добавились новые претензии.
-Слишком шумно, ребенок плачет, пеленки- распашонки по всему дому. Обеды не те, что раньше. Где первое, второе и компот? Почему конфет моих любимых не купили? А колбасы что, нет?
Однажды, после бессонной ночи, когда Лена едва держалась на ногах, свекор, проверяя морозилку не досчитался куска мяса.
-Ленка! А мясо где? Тут еще целый кусок лежать должен! Куда девала?
Лена пыталась объяснить, что с этого куска делала котлеты на выходных, мол вы же сами их ели.
-И что, весь кусок на котлеты пустила? Ой девка, и горазда ты врать! Так и скажи, что мясца захотелось, вот и слопала втихушку, пока мы со Славкой на работе были! Думаешь, не вижу я, что продукты испаряются, а ты только успеваешь в ширь расти?
Даже слушать не стала Лена, молча зашла в их комнату, закрыла дверь на замок, и прилегла рядом с сыном. Василий еще что-то кричал, обвинял Лену во всех смертных грехах и обзывал дармоедкой, но она его уже не слушала.
Когда Слава пришел с работы, Лена просто поставила его перед фактом:
-Или мы уезжаем отсюда вместе, или я уезжаю с сыном, без тебя. Сил моих так жить больше нет. И пусть на съемном жилье, но все же лучше, чем с твоим отцом.
На удивление, Слава улыбнулся, и сказал:
-Лена, я и сам тебе хотел предложить. На хоромы в большом городе нам не хватит, а вот на небольшой домик поблизости наскребем. У Витьки, коллеги моего, бабушка умерла, домик в соседнем городке остался. Не центр конечно, но транспорт ходит исправно, хоть куда уехать можно. Нам почти хватает денег. Я кредит возьму, потихоньку выплатим. А с работой- в город переведусь и все дела. Не даст нам отец покоя, тем более, что я случайно ему сказал, что мы деньги копим, он на них уже планы строит...
Все удачно получилось. Домик Лене понравился. Хоть и маленький, да старый, но зато свой, собственный.
С кредитом проблем не возникло, сделку оформили, и в положенное время получили документы на руки. Василию решили пока ничего не говорить, а то мало ли. Вот к весне в порядок домик приведут, подготовят к переезду, а там уже и сообщить можно.
Однако, шила в мешке не утаить. Деревня же.
Ох, как Василий лютовал! Не за сына переживал, а за деньги его. Много чего наговорил, такого, что и передавать стыдно. А напоследок сказал, мол раз самостоятельные, так и катитесь, нечего мне тут глаза мозолить. Вот собирайте свои пожитки, и катитесь.
Ни Лена, ни Слава спорить с отцом не стали. Собирать особо было нечего, и уже на следующий день договорились с машиной. Василий, когда понял, что молодые и правда съезжают, тактику сменил, и попытался снова принять умирающий вид, однако все без толку. Что делать, пришлось снова разозлиться, да теперь уже перед соседями комедию ломать, и стращать сына, мол все равно назад прибежите...
***
Сказать, что Славке с Леной пришлось тяжело- не сказать ничего. Ребенок, которому еще и года нет на руках, в холодном доме, без ремонта, без мебели. Да что там говорить, хорошо еще, что хоть убрались в доме, пыль вытерли, полы помыли, да все лишнее успели вынести. Как в воду глядели, словно заранее знали, что придется впопыхах переезжать.
Хорошо, что Слава кредит чуть больше взял, чем требовалось, и уголь купили, и дрова.
У сына даже кроватки не было. Та, что в деревне была, чужая, на время брали попользоваться. Первое время спала Лена с сыном на стареньком хозяйском диване, а Славик на раскладушке.
Уже потом купили и сыночку кроватку, пусть не новую, с рук, и себе кровать тоже б/у, но ничего, не сразу Москва строилась. Пусть не в хоромах, не на пуховых перинах, зато одни, сами себе хозяева. Хочешь- суп наваристый да жирный свари, хочешь- похлёбку постную.
Хочешь- кружки ручками вправо составь, а хочешь- влево. Если настроение игривое, так и вовсе ручки как попало, как душе угодно расположатся, и никто не в обиде. И кастрюли живут на привычных местах, и никто их не переселяет ежедневно.
Всякое бывало. И такое, что денег на хлеб не хватало. А что? Все мы люди простые, миллионов в загашнике не имеем. Лежит последняя сотня в кошельке, и думаешь, то ли яблоко сыну купить, то ли хлеба.
Ничего, все проходит, и у Лены со Славой тяжелые времена закончились постепенно. Сын подрос, в садик его определили, кредит выплатили.
И ребенку кроватку купили, новую, модную, в форме машины. И себе тоже. И ковры- паласы, и шкафы, и полки. Все у них появилось. Да, не сразу. Не в один миг. Так ведь и помощи ждать неоткуда было, все сами.
И домик немного подремонтировать смогли, да снова копить стали.
А Василий места себе не находил. Все ждал, когда же сын его, от голода опухший вместе с Ленкой этой да мальцом обратно прибегут. Первые месяцы прям уверен был, что явятся со дня на день. Слава ему звонил, так тот даже на телефон не отвечал.
Потом уже не так уверенно утверждал, да соседям рассказывал, что мол плохо им там, хотят назад-то, да я не пускаю. Соседи, кто знал, как Слава живет, только посмеивались над его словами, мол бреши, бреши, как же, поедут они к тебе!
И сестра его стыдила, мол зачем ты так, Вася?
И мужики на работе посмеивались, мол нет плохой снохи-то теперь, ходишь и лицом, и одеждой мятый, отдыхать- то некогда, и варить самому, и управляться, а то все на ребятишек свесил, да гоголем ходил!
Василий только и успевал, что огрызаться, мол не ваше дело!
Потом не выдержал Василий, сам Славке позвонил, мол как живете хоть? Поди от голода на луну воете? Коли так, так повинись, все прощу, да назад пущу. А как понял, что не вернутся они, совсем сник, да голову повесил.
-Ты мол сын, хоть в гости приезжай, да не один, с Леночкой да внучком, а то скучаю я шибко.
Слава ездил к отцу, а Лена пока не могла, мол некогда, да и вообще... Может и правда занята была, а может и обида еще не прошла, кто знает? Не нам судить.
Василий опять же хитрить пытался, чтобы сына назад к себе сманить. То с сердцем ему плохо, то со спиной, то левую пятку внезапно скололо так сильно, что и ступить больно, то в глазах мушки, то в голове вертолеты. Да только Славка сказал, мол коли болеешь- хозяйство убирай, дом продавай, покупай квартиру, да живи спокойно. Там тепло, светло, и мухи не кусают, ни обычные, которые жужжат, ни белые, что зимой летают, только плати за отопление вовремя. Мы к тебе не поедем, хватило уже, сколько седых волос ты нам прибавил. Не дело это, когда дети с родителями под одной крышей живут.
Лена первый раз почти через год к свекру любимому в гости приехала, и то не просто так, на день рождения. Так настойчиво звал их Василий, расстарался, стол накрыл. Только отчего то кусок ей в горло не лез, так и просидела со стаканом чая, вспоминая тот кусок мяса...
Смирился Василий. Понял, что не выйдет так, как ему угодно. Вырос сын. Теперь не батька главный, а жена эта, Ленка противная, что на веревочке его, пацана, словно теленка за собой тянет.
И невдомек Васе, что никто Славку не тянет, он и сам бежать рад, и без веревки, потому что семьей своей дорожит. А то, что так все вышло, только сам он, один Василий и виноват. А то надо же, придумал отговорку, мол характер такой! У всех характеры, только не каждый наглеть себе позволяет.
Хозяйство ликвидировал Василий. Возраст дает о себе знать, тяжело стало одному управляться, особенно с непривычки. Пока сын-то с ним жил, Вася и дорогу в сарай забыл, а тут все сам, все сам, никто и не поможет, а если и поможет, так не просто так, за деньги. А деньги эти тают, что снег по весне. То за свет заплати, то за воду. Продукты опять же денег стоят. Колбаска да конфетки любимые в копеечку обходятся. и как он раньше этого не замечал? Оказывается, зарплата не резиновая.
Иной раз накатит на него что-то, взгрустнется Василию. Вспомнит, как хорошо было, когда сын с Ленкой с ним жили. Тепло было, сытно. И накормлен, и постиран, и отглажен ходил. Словом опять же перекинуться можно было. Внучок топотил тут ножками своими. А сейчас что? Сидит один, что сыч, скоро сам от тоски на луну выть будет.
Потом встряхнется Вася, головой махнет, мол что это я? Мне и одному не плохо. А они прибегут еще, как пить дать прибегут! Вот с голоду как опухнут, так и прибегут.
А прибегут ли?
Спасибо за внимание. с вами как всегда, Язва Алтайская.