– В одном тридевятом царстве, в очень старой деревне, которая стояла среди дремучих-дремучих лесов, в старой избе родилась маленькая девочка. Она была такая крохотная, такая маленькая, почти как дюймовочка.
– Это про меня сказка? – Надюшка прижалась плотнее к матери, внимательно слушала.
– Закрывай глаза, спи, – Галя уже поняла, что дочка будет теперь слушать в оба уха и ни за что не уснет.
А вот она бы сама уже уснула на ходу, так убегалась за день. Но Галя вздохнула и продолжила сочинять.
Может дочка и права?
Вокруг их поселка могуче высились леса, стояли ещё совсем старые деревянные дома. И кто ответит, где же в нашей матушке-России – то самое тридевятое царство, где те –дремучие леса?
Может именно здесь?
За окном, освещенные жидким светом фонаря, кружили белые хлопья. А там, за хлопьями, заснули побелевшие дома, закуталась белым покрывалом, уставшая от осенних зыбких холодов, старая церковь.
Галина сочиняла и рассказывала, несмотря на усталость, как будто и правда была она знатным сказочником, сама утопала в сочиненной истории, пропитывалась её романтикой и сюжетом.
Что-то помогало ей сейчас, может парящий снег...
– И кто же спасет бедную внученьку? Кто же спасет, – думала её бабушка...., – она закончила, – А вот остальное – завтра. Спи, малыш.
– Ну, мам, ещё чуточку, ведь завтра – в поезд ...., – а у самой глаза слипаются.
– Все, все. Завтра в поезде и дорасскажу, – прошептала Галина, – Спи, Надюш.
Она полежала ещё немного, глядя на снег за окном, дождалась, когда дочка уснет, и спустила ноги с высокой кровати. Немного закружилась голова, и возникло вдруг мгновенное смутное ощущение, что они и не на земле вовсе, а парят, оторвавшимся от земли островком их поселка, в темной вышине, а снег этот и под ними, и над ними ...
И несёт он их куда-то в неведомые дали, но там, в этих далях, непременно все беды уйдут сами по себе, как в сказочной стране. Там нет бед ни у кого, там обязательно найдется тот, кто умеет делать людей просто счастливыми.
"И кто же спасет...?"
В сумерках все виделось по-другому, в снеговороте блуждали мысли, надежды, мечты...
Но вот Галина перевела взгляд на дочку, призакутала, вздохнула. Отчётливый рисунок жизни вернулся – неубранный кухонный стол, лекарства, мази, позднее время, подготовка к урокам, завтрашние хлопоты.
Вспомнила о белье, оставшемся висеть на улице. Накинула пальто, сунула ноги в большие дворовые валенки, выскочила. В ухоженном их дворике у сарая аккуратно высились штабеля дров.
И вдруг показалось Галине, что какая-то тень метнулась от поленницы. Оглядываясь, она быстро стянула замёрзшее стоячее колом белье и зашла в дом. Пожалела о том, что нет собаки и не могут они ее завести.
А может просто снег кружит, вот и показалось.
Галина подкинула в печь несколько чурок. Надо проверить тетрадки и спать, завтра – нелегкий день.
***
Утро как утро. Сегодня ещё надо было отработать – отдать последние свои перед поездкой уроки. В семь, ещё в сумраке хмурого декабрьского утра, Галина уже стояла с рюкзаком и лыжами на запорошенной дороге, ведущей из села.
В школу зимой она ездила на лыжах. Ездила и ученицей, и вот теперь – педагогом. И не одна ездила, с ней ещё местная ребятня. Был и другой путь – с километр по полям и перелескам до трассы совсем в другую сторону, там рано утром проходил рейсовый автобус, но и он не довозил до школы, нужно было пройти ещё приличное расстояние.
А так, напрямки, не больше трёх километров. Малыши не осилят, а лет с десяти – уже вполне. С ней на лыжах ходили ученики, человек пять - шесть.
– Ну что, ребята, время, – Галина посмотрела на часы, семь тридцать, пора.
Она аккуратно нацепила самодельные ремешки на валенки, проверила их, поглубже натянула заячью шапку, надела варежки. То же делали и ребята.
Они двинулись гуськом по запорошенной лыжне навстречу предрассветному ветру, который нагуливал силу, дул понизу, поигрывая сухим снегом.
Обычно ехали молча. Хрустел снежок. Дети ещё не проснулись окончательно, закутанные шарфами "досыпали" в пути. А Галина обдумывала день сегодняшний.
Надюшка её оставалась дома одна. Процедуры утреннего намазывания Галина производила практически на спящей дочке, оставляла ей завтрак и уезжала.
Шесть лет – самостоятельная совсем.
Если б не время это трудное, когда задерживают зарплаты, когда вдруг появились талоны на продукты, если б не растущие цены на лекарства и дорогие поездки на лечение, то жить бы можно было вполне сносно – Надя подрастала.
Были у Галины и более тяжёлые времена.
Вышла замуж она на последнем курсе института. Артем – студент физмата.
Область их вытянулась далеко на северо-восток, в дали-дальние от областного центра. Поженились, чтоб по распределению уже направили их вместе. Их и направили...
Снимали они жилье в чужом для обоих поселке, работать начали в одной школе. Только Галина проработала недолго, начались проблемы – тяжёлая беременность, бесконечные больнички, сохранение. Артем оставался один.
Мама его начала вести старательную работу по переводу его в областной центр.
Галя была не против, кто ж будет против?
Надя родилась семимесячной. Малюсенькая, слабенькая, не имеющая сил взять грудь. Еле выходили. Артем совсем растерялся.
Да и Галя сейчас думала, что вела себя тогда неправильно. Он же тоже совсем мальчишка, а свалилось все – больной ребенок и измученная нервная и больная жена. Каково ему было?
К Гале тогда приехала мама, а там ... полный набор – мастит, воспаление по женской части и прочие прелести материнства. Забрала она Галю с Надей сюда – домой.
Артем облегчённо выдохнул и вскоре перевелся в областной центр.
Когда все стабилизировалось, Галина приехала к нему. Сняли квартиру, начали за здравие, но ...
Надюшка болела бесконечно. Все началось с небольшого мокнущего пятнышка на тыльной стороне ладошки, но вскоре Надя практически вся была покрыта водянистыми пузырьками, которые потом лопались, засыхали и кожа трескалась и кровоточила. Дочка была ещё мала, она не спала ночами, расчесывая ранки, страдала.
Они обследовались и лечились, лечились и обследовались. Тогда Галина ушла в это с головой, думать могла только о ребенке.
Артем не выдержал, начали жёстко ругаться, ссориться. Он уходил к матери, а она оставалась одна в съемной квартире с Надюшкой и ее проблемами. А проблемы нарастали как снежный ком.
Им выписывали мази и таблетки, кололи уколы и проводили физиотерапию, но все помогало лишь временно – аллергическая экзема. Денег не хватало. Галина вернулась домой, в маленький свой поселок – к маме.
Мама тоже болела – сердечница. Но как настоящая мама, погоревав о несложившемся браке, приняла дочь и внучку всем сердцем.
Из дома были убраны все цветы, выведены животные. Даже кур со двора убрали подальше, но проблема оставалась.
Два раза в сезон Галя возила Надю на лечение в областной центр.
Сначала, естественно, обратилась к Артёму и его родителям, чтоб остановиться у них. Все-таки бабушка – дедушка. Но, увидев ребенка с коростой на щечках, бывшая свекровь шарахнулась.
– Ох, а это не заразно? У меня же почки больные, мне нельзя.
Объясняла Галя – незаразно. Свекровь не верила. Галина начала останавливаться у институтской подруги.
Вот только, когда Надюшке исполнилось три года, мама Гали неожиданно умерла – сердце. Оно всегда было у нее больное, и в пятьдесят лет мамы не стало.
Самое трудное для Галины время наступило тогда. Тоска по маме, одиночество, боль. Пришлось срочно выходить на работу, благо в её родной школе учителей не хватало, подавать на алименты, потому что помощи от Артёма не было, и он уже успел жениться повторно.
А Галине надо было думать, как быть с Наденькой? Путь в детский сад для нее был закрыт. Где взять денег на жизнь, лекарства и поездки? Тогда было очень тяжело. Выручила старушка соседка, взяла на себя маленькую Надю за небольшую плату.
А в школе все знали о том, что дочка Гали нездорова, поэтому после четырех уроков Галина уже летела домой. Софья Михайловна, директор с большим стажем, сразу поняла: Галина, их ученица – педагог на долгие годы, просто сейчас надо ей помочь. И помогала – находила на время отъездов на лечение ребенка ей замену.
А когда к тебе с душой, то и ты ...
Солнце уже поднялось за спиной, когда они подъезжали к школе. Галина огляделась. Красиво как! Лес стоял в безветренно оцепенении, ёлки в пышном снежном уборе.
С мороза в школьное тепло они вошли в клубах белого пара чуть запыхавшись, наспех. Скоро уроки.
Галина зашла в учительскую, чтоб переодеться.
– Что, сегодня едете? – Софья Михайловна перекладывала бумаги.
– Да, Софья Михайловна, сегодня, – Галя раздевалась.
– У подруги остановишься?
– У неё...
– А папашка-сволота, значит, не хочет вникать в нужды дочери?
– Наверное, я сама не хочу, чтоб он вникал, Софья Михална.
– Ну, и правильно, ну, и верно. Ты – сильная, обойдешься и без него, – она набрав в руки нужное для урока, уже выходила, но остановилась в дверях, – И все-таки, скотина он.
Галина улыбнулась. Софья Михайловна в своем репертуаре – с утра надо кого-то поругать.
Четыре урока пролетели в момент. Галина попрощалась со всеми на две недели, оделась и, с лыжами в руках, вышла из школы.
Сегодня – они с Надюшкой уже будут спать в поезде. Очередная обычная поездка на лечение.
Галина ещё не знала, что она будет для неё очень нелегка. Она сощурилась от яркого снега, отражающего лучи солнца. Как же красиво!
Скоро Новый год! Новый год!
Маленькая ее девочка Надя ждёт чуда. И она, большая девочка, тоже его ждёт. Нельзя же жить, не ожидая чуда. Никак нельзя.
***
Продолжение
Снежного декабря всем!🌨️🌨️🌨️
А пока...и если не начитались) вот оконченные недлинные истории: